Даарк было хохотнул, да осекся.

— Что, ты и не догадывался?

— Не может быть… Не верю…

Иггог грудью навалилась на столешницу:

— А возьми самую лучшую из них, эту твою Ноэль… или Розмари Кавендиш, как ее раньше звали. Говорят, Мангалян был женат на внучке не кого-нибудь, а самой Президентши Земли Бань Му-гай. А заодно пользовался услугами Розмари, которая работала у него в штате. Так вот когда он почуял, что скелет вот-вот вылезет из шкафа — а так всегда бывает, раз уж людишки страсть как любят сшибать деньгу на чужих скандалах, — Мангалян упал на грудь Бань Му-гай и во всем, понимаешь, признался. И тогда великая Бань ткнула пальцем в Розмари и сказала: «Чтоб ноги ее больше не было на моей планете…»

— Шутишь? Ни за что не поверю!

В Даарке вскипал гнев. Он возмущенно осушил картонную чашечку с остатками кофе.

Иггог показала ему язык.

— Это называется коррупция, мой хороший. Она куда угодно пролезет. Как плесень. Хочешь верь, хочешь нет, мне все равно. Но я тебе вот что скажу. Когда Бань поняла, что Мангаляну тоже нет веры, к тому же всплыло, что внучатый зять в молодости был, мягко выражаясь, первостатейным бабником, она не могла оставить преступление без наказания. Выслала пару крепких ребят, и те пустили Мангаляну кишки. Труп так и не отыскали… я уж не говорю, что кое-кто этого очень не хотел.

«Быть не может. Случись подобное, мы и на Марсе бы узнали…» — подумал про себя Даарк, но вслух говорить этого не стал, а только промычал: дескать, от таких новостей язык немеет.

— Вали все на паршивый кофе, — предложила Иггог, хихикнув, как школьница.

* * *

Когда отношения вновь стали теплыми, группа историков-любителей, набранных по всем шести башням, инициировала цикл ежемесячных встреч. Свой кружок они назвали Фисторическим клубом, дабы подчеркнуть определенное дистанцирование от земных событий, которые не имели непосредственного отношения к пост-«Кьюриоситской» планете, то бишь Марсу, а еще конкретнее — к Фарсиде. В повестке текущего заседания стояло обсуждение СУ и той роли, которую «знание» играло во всем марсианском проекте. Предпринятый Соединенными Университетами шаг в неизведанное — или как минимум в малообследованное — был совершен во имя знания и прогресса человечества. Разумеется, не утихали споры, как именно следует трактовать понятие «знание» и что в точности представляет собой пресловутый «прогресс».

Слушали и постановили:

а) что знание и прогресс — или «Большой ЗИП», как принято выражаться в народе, — является неотделимой частью интеллекта, который играет существенную роль в человеческом самосознании;

б) что имеются такие типы Большого ЗИПа, которые обслуживают лишь малые аспекты рассудочной деятельности, например, знание того, в какой стране есть столица Тирана, или кто сейчас владеет титулом «Долгожитель(-ница) планеты», или, скажем, как зовут самого титулованного игрока в гольф. Все подобные биты и байты информации можно классифицировать по категории «эрудированность для спортивной раздевалки» или «багаж завсегдатая телевикторин»;

в) что «знание того, как» и «знание того, когда» являются существенными компонентами Большого ЗИПа — в частности, знание того, как именно и когда именно стали возможны полеты на Марс — с тем чтобы подобное знание можно было утилизировать и (что вероятно) расширять;

г) что термин Чистый ЗИП рекомендуется изъять из обращения, коль скоро дальнейшие исследования вполне могут привести к открытию доселе неизвестных форм чувственных восприятий и областей мыслительной деятельности. К этой же категории относится так называемый Абстрактный ЗИП, раз уже существует как минимум один аспект, в котором Большой ЗИП сам по себе реализуется абстрактно;

д) что Большой ЗИП требует наличия определенной организационной структуры — к примеру, по типу университетской, — в рамках которой элементы прошлого могут быть транспонированы в будущее, зачастую для создания новых футуропутей (в таких областях, как госуправление, философия и конструктивное наслаждение). Вместе с тем признается, что исключительные гении также способны развивать знание в одиночку, причем зачастую революционным образом[10];

е) что «незнаемое», выступающее объектом исследования, по необходимости является существенной компонентой Большого ЗИПа;

ж) что на этом заканчивается дефиниция Большого ЗИПа и вузы могут перейти теперь к более насущным вопросам.

* * *

По мнению остряков, врожденные компромиссы, приводящие к искаженным и неверным заключениям о природе знания, были позднее проиллюстрированы уродцами, которых рожали на Красной планете.

Как отмечали фисторики в своих протоколах, на редкость короткий срок минул с момента работы гидрологической разведпартии до отгрузки людей в промышленных масштабах сквозь миллионы миль буйной стихии, доселе именуемой «космической пустотой». Практически тут же были возведены и частично заселены башни-обиталища с соответствующей материальной базой и складами бионаучнотестированной провизии.

Многие выражали изумление, что сей грандиозный вызов был вообще принят, не говоря уже про столь поспешную реакцию…

* * *

То там, то сям — даже в этот отчаянный период, когда планета Земля изнемогала под бременем перенаселенности и тихо тлеющих войн — выискивались все же отдельные интеллектуалы, в памяти которых всплывали слова давно почившего шотландского поэта[11]: «Лучшие планы мышей и людей часто идут сикось-накось».

Как раз вынужденное сквалыжничество и лимиты на все и вся, ставшие немедленным следствием «сикось-накосьности» текущего бытия, и вынудили Шию спать в женском крыле дортуара вместо крошечной, но уютной каютки, — хотя справедливости ради надо отметить, что доступ любовника к ее приветливому ложу не возбранялся.

* * *

Каждой колонистке в женском дортуаре отводили личную кровать, которая отделялась от других занавесками. Сооружение отдельных кают еще только стояло в планах, тем более что материал для них требовалось импортировать. Временные дортуары каждой башни располагались на верхних ярусах, кроме самого последнего, куда попасть можно было только на сквозном безостановочном лифте из погребов.

На самом верху размещалась Астрономическая служба с разнообразнейшими телескопами, камерами, компьютерами и прочими научными причиндалами. Астрономы Западной башни, к примеру, были в первую очередь заняты исследованием планеты Зена.

По ночам здесь царила деловитая суета: распахивались ставни, поднимались жалюзи. Этажом ниже Шия и ее товарки лежали, объятые безмятежным покоем. Иногда, впрочем, предприимчивый кавалер договаривался с вахтершей у двери и пробирался в гостеприимную кровать с вполне бодрствующей хозяйкой. Как оно, собственно, и случилось в случае Шии — скоротечное происшествие с пугливыми участниками, хотя о его последствиях узна́ет весь обследованный космос.