Оба мужчины вновь от души рассмеялись.

Когда несколько минут спустя они покидали офис, Седрик приотстал и шепнул Себастьяну на ухо:

– Идея-то хорошая, но если не достанем билетов на сегодняшнее представление «Моей прекрасной леди», тебе придется провести остаток дня в очереди в кассу возврата брони. Будем надеяться, что не пойдет дождь, иначе опять вымокнешь. – С этими словами он прибавил шагу, чтобы догнать в коридоре господина Мориту.

Себастьян низко поклонился, Седрик и его гости вошли в лифт и отправились на первый этаж. Несколько минут он побродил по пятому этажу, но не вызывал лифт, дожидаясь, пока высокие особы отойдут подальше.

Выйдя из банка, Себастьян поймал такси:

– Друри-лейн, Королевский театр!

Двадцать минут спустя они притормозили у театра, и первым делом Себастьян заметил длиннющую очередь в кассу брони. Он расплатился с таксистом, прошел в здание и направился прямо к кассе.

– Полагаю, трех билетиков на сегодняшний вечер не найдется? – умоляюще спросил он.

– Вы полагаете совершенно верно, дружок, – ответила женщина в будке кассира. – Можете, конечно, встать в очередь за бронью, но, скажу честно, не многие в ней получат билеты до наступления Рождества. Скорее кто-то умрет, прежде чем это шоу получит возвраты брони.

– Я за ценой не постою.

– Все так говорят, милок. У нас там в очереди люди, которые заявляют, будто у них сегодня день рождения, исполняется двадцать один год, и пятьдесят лет свадьбы… Один от отчаяния даже сделал мне предложение.

Себастьян вышел из театра и остановился на тротуаре. Он еще раз окинул взглядом очередь, которая за последние несколько минут даже будто подросла, и попытался сообразить, что можно предпринять еще. Затем вспомнил кое-что из прочитанного в романе отца и решил попытаться, сработает ли это у него так же, как получилось у Уильяма Уорика.

Себастьян припустил трусцой «под горку» к Стрэнду и через несколько минут вернулся к «Савою». Там прошел прямо к стойке ресепшн и спросил у администратора имя старшего швейцара.

– Альберт Саутгейт, – последовал ответ.

Себастьян поблагодарил ее и прошел к стойке консьержа, изображая постояльца отеля.

– Альберт здесь? – спросил он швейцара.

– Он, кажется, пошел обедать, сэр, секундочку, я проверю. – Швейцар исчез в подсобке. – Берт, тебя джентльмен спрашивает.

Долго Себастьяну ждать не пришлось – из подсобки появился мужчина постарше в длинном голубом пальто, украшенном золотой тесьмой на обшлагах, со сверкающими золотыми пуговицами и двумя рядами медалей за участие в военных кампаниях, одну из которых Себастьян не распознал. Он настороженно взглянул на юношу и спросил:

– Чем могу помочь?

– У меня проблема, – начал Себастьян, все еще не уверенный, стоит ли рисковать. – Мой дядя, сэр Джайлз Баррингтон, как-то говорил мне, мол, если я когда-нибудь остановлюсь в «Савое» и мне понадобится помощь, я должен перекинуться словечком с Альбертом.

– Вы о джентльмене, награжденном Военным крестом за Тобрук?

– Да, – кивнул Себастьян, застигнутый врасплох.

– Он один из немногих выживших. Такая была мясорубка… Так чем могу?

– Сэру Джайлзу очень нужны три билета на «Мою прекрасную леди».

– Когда?

– Сегодня вечером.

– Шутите.

– Вопрос цены не стоит.

– Обождите здесь. Пойду посмотрю, что можно сделать.

Себастьян проследил взглядом, как Альберт вышел из отеля, перешел улицу и удалился в направлении Королевского театра. В нетерпении юноша принялся ходить взад-вперед по фойе, время от времени обеспокоенно поглядывая на Стрэнд, но минул почти час, прежде чем старший швейцар вернулся – с конвертом в руке. Он прошел в отель и протянул конверт Себастьяну.

– Три места из брони для почетных гостей, партер, центр, ряд «Ф».

– Фантастика. Сколько я вам должен?

– Нисколько.

– Не понял…

– Старший кассир попросил передать привет сэру Джайлзу – его брат, сержант Харрис, погиб в Тобруке.

Себастьяну стало стыдно.

– Отличная работа, Себ, ты просто спас положение. На сегодня у тебя осталось одно задание: сделать так, чтобы «даймлер» стоял у «Савоя» до тех пор, пока мы не узнаем, что господин Морита и его коллеги благополучно отошли ко сну.

– Но от отеля до театра всего несколько сотен ярдов.

– Если бежать – то далековато, ты должен был запомнить из опыта короткой встречи с женой профессора Марша. Кстати, если не попытаемся мы, это сделает кто-нибудь другой, уж будь уверен.

В половине седьмого вечера Себастьян выбрался из машины возле «Савоя», вошел внутрь и стал терпеливо ждать у лифта. Морита и двое его коллег появились в начале восьмого. Себастьян отвесил низкий поклон и вручил гостям конверт с тремя билетами.

– Благодарю, молодой человек, – сказал господин Морита.

Все вместе они пересекли вестибюль и через вращающуюся дверь вышли из отеля.

– Машина председателя отвезет вас в Королевский театр, – сообщил Себастьян, когда Том открыл заднюю дверь «даймлера».

– Спасибо, в этом нет нужды, – ответил Морита. – Прогулка пешком пойдет нам на пользу.

Не говоря больше ни слова, трое гостей зашагали по направлению к театру.

Себастьян еще раз низко поклонился, а затем забрался на переднее пассажирское сиденье.

– Домой-то что, не идете? – спросил Том. – Что толку здесь торчать, а если вдруг пойдет дождь: я подъеду к театру и заберу их.

– А вдруг они захотят после спектакля съездить поужинать или отправиться в ночной клуб. Знаешь какие-нибудь ночные клубы?

– Зависит от того, какой именно им нужен.

– Полагаю, не такой. Но в любом случае я остаюсь до того момента, цитируя мистера Хардкасла, когда они «благополучно отойдут ко сну».

С неба не упало ни капли, и к десяти вечера Себастьян знал все, что можно было узнать о жизни Тома: где он учился в школе, где его расквартировывали во время войны и где он работал до того, как стал водителем мистера Хардкасла. Том трещал, что его жена хотела поехать в Марбелью во время следующего отпуска, когда Себастьян воскликнул:

– Бог ты мой! – и сполз на пол машины, прячась от двух элегантно одетых мужчин, прошагавших мимо машины и завернувших в отель.

– Что это с тобой?

– Не хочу попасться на глаза человеку, которого надеялся больше никогда не увидеть.

– Похоже, дали занавес, – заключил Том, увидев, как из театра на Стрэнд потекли зрители.

Несколько минут спустя Себастьян разглядел троих своих подопечных, пробирающихся к отелю. За мгновение до того, как господин Морита дошел до входа, Себастьян выбрался из машины и низко поклонился.