И снова машинальное движение: молодой человек просто принял то, что ему протягивали. Похоже, из врожденной вежливости. Он повертел вещь в руках, будто не зная, что с ней делать. Потом его лицо на миг озарила улыбка, но тут же парень снова замкнулся.

– Да, это Надин кулон, – сказал он, зажав пакетик в кулаке так бережно, будто не желая больше его отдавать. – И да, это я ей подарил.

– Там гравировка, – подсказал Олег.

И снова улыбка, теплая, но в то же время горькая.

– Месяца четыре назад или чуть поменьше, – размеренно и подробно стал отвечать Данила, – она пришла в клинику. Как я понял, по работе. Мне сказали, что эта женщина из полиции. Она хотела что-то уточнить по одной из клиенток. Из тех, кого мы оперируем по направлению центра «Феникс». Я думаю, вы знаете о них. Она подошла ко мне, и я узнал ее лицо, вернее, свою работу. Это же я делал ей операцию.

– Такой сложный случай? – уточнил полицейский.

– Нет. – В тоне врача появились более привычные сухие профессиональные нотки. – Для пациенток «Феникса» не самый худший вариант. Вы же знаете, что это центр, который создала моя мать. Я видел и хуже. Но это не важно. В тот момент я не вспомнил ее. Просто отметил машинально, что сработал хорошо.

Данила сделал паузу, будто на миг потерял нить разговора, но потом продолжил, уже более живо. Казалось, он смаковал воспоминания.

– Надя заговорила со мной, и вот тогда я точно ее узнал. Понимаете, эти девочки всегда сломлены, испуганы… Они… с ними нужно быть очень аккуратным в словах. И с Надей тогда, в прошлом, я тоже был таким. Я помню, что, осматривая ее перед операцией, как и всегда, сказал, что нет ничего страшного, все будет хорошо, я постараюсь восстановить ей лицо, каким оно было. Они обычно хотят в это верить, и я правда стараюсь… Но Надя тогда сказала: «Доктор, просто сделайте, что сможете. Мне все равно. Просто надо выжить». Такое, знаете ли, запоминаешь.

Олег усмехнулся. Почти гордо. Мышка – настоящий боец. Всегда была.

– Дата ее операции 24 мая, – сказал полицейский вслух.

– Верно, – кивнул Данила. – Я специально искал эту дату в своих записях, когда решил что-то подарить Наде. Это было перед моей поездкой в Италию. Заказал именно такую гравировку, чтобы она знала, когда я увидел ее впервые и запомнил. Настоящая наша первая встреча.

Олег уже все понял. Но если там такая любовь…

– Почему вы скрывали ваши отношения? – спросил он.

Данила явно удивился.

– Я ничего не скрывал, – с достоинством и даже вызовом возразил он. – Мы вместе гуляли, ходили в кино, в кафе… Родители… Ну, да, они не знали. Просто я приглашал Надю к ним, но она сказала, что пока не готова. Что мы должны были скрывать? Я собирался на ней жениться.

– Она не знакомила вас с друзьями, со своей семьей, – ровно констатировал Олег. – Она скрывала ваше знакомство. Даже в ее смартфоне не было вашего имени. Любимого человека не записывают как «Центр».

– А! Это… – Данила снова улыбнулся. – Это она записала мой номер тогда, при встрече в клинике. Я так и не понял, что она искала. Сказала, обычная полицейская проверка. Я был заинтересован ею. Правильно будет сказать: очарован. И я настоял, чтобы созвониться. Ну, там… Если еще возникнут вопросы, давайте обменяемся номерами… И она записала меня так, чтобы точно знать, о чем может быть разговор. А потом, после, когда мы уже были вместе, отказалась что-то менять. Шутила, что для нее я теперь центр ее вселенной. Но центром была она для меня… Центром всего…

– А остальное, – напомнил полицейский. – Не удивляло, что Надюха не водит вас в гости к сестре, не показывает племяшек, которых она обожала?

– Нет, – совершенно спокойно отреагировал Данила. – При ее прошлом? Вы сами-то, вообще, ее знали?

Олег усмехнулся. Удар зачтен. Мышку, как выяснилось, никто из отдела хорошо не знал.

– То есть эта секретность не связана с ее расследованием? – уточнил начальник отдела.

– С каким? – Данила нахмурился. – Она много рассказывала о работе. Иногда даже просила консультации, ну, по травмам пострадавших, по способу убийства… Но не беспокойтесь, она не называла имен, никаких личных данных. Она не нарушала правил.

– Я говорил о расследовании, касающемся центра «Феникс» и вашей клиники. – Олегу было наплевать, нарушала ли Надюха правила, он хотел найти ее убийцу. Хотя парня все же искренне жаль…

– Та проверка, что она тогда проводила? – Молодой человек, похоже, на самом деле не понимал.

– Трое из девушек, выпускниц центра, который создала ваша мать, подверглись нападениям, – коротко сообщил суть дела полицейский. – Таким же нападениям, как те, что и привели их в «Феникс». Одна из них была Надюхиной подругой.

Казалось, происходящее до Данилы доходит туго, он молчал и все больше хмурился.

– Вы хотите сказать, – уточнил он, – что моя мать могла дать Наде такое задание? Найти преступника? Того, кто мог бы напасть и на нее саму? Вы понимаете, что такое говорите? Мама их с того света вытаскивает. Она… да ладно… Это глупо.

– Это была Надюхина инициатива, – нехотя признался Олег. Он уже понял, что парень на самом деле был не в курсе происходящего. Так не сыграть. Хотя теперь и проверить все это будет элементарно. – Ваша мать не пошла бы на такое. Я уже это выяснил. Ваша судьбоносная встреча стала возможной только из-за того, что Надя сама вела расследование. Все три пострадавшие девушки проходили лечение в вашей клинике. Возможно даже, одной из них, а может, и всем троим вы лично восстанавливали лица. После первых нападений.

– Наверняка, – спокойно признал врач. – Даже скорее всего. Я всегда сам стараюсь вести маминых пациенток. Но почему Надя мне не сказала? Да и… Она была в клинике всего один раз – когда я ее встретил. Потом уже я сам позвонил ей, и… мы даже случайно больше ко мне на работу не заглядывали.

– И она не расспрашивала вас о работе? – осторожно поинтересовался полицейский. – О коллегах? Особенно о тех, кто работает недавно.

– Нет, – четко и явно искренне выдал Данила. – Нам было о чем поговорить. Друзья, коллеги… Это все оставалось где-то там. Я был постоянно занят, как и Надя. У нас было так мало времени, чтобы быть вместе… Я хотел знать о ней все. Не только ее прошлое, – это как раз в последнюю очередь. Я хотел слушать, как она пересказывает прочитанные книги, какая музыка ей нравится, даже о том, о чем они смеялись с подругами. Надя говорила о той женщине, которая встретила меня внизу сегодня. И о Вале. Они были ей интересны. Говорила о вас, о Соколином Глазе и Сером. Мне было интересно все, что важно ей. А Надя спрашивала меня о кино. Я люблю фильмы, и она тоже просила пересказывать, делиться. О семинарах, куда я езжу. О странах, где я бывал… Да, мы говорили о моей работе. О том, как прошла операция, как восстанавливаются пациентки. Мы просто общались. Много, постоянно. С ней можно было говорить о чем угодно и до бесконечности. И всегда казалось мало, хотелось еще…