А разговоры?.. Посыплются вопросы о свадьбе, о Темберлее, о ее родословной. Как, во имя всего святого, она должна на них отвечать?

Лакей отворил перед ней двери ее апартаментов, когда она приблизилась. Мэг вошла в свою гостиную и поспешила к окну – ей нужен был свежий воздух. Потянула тугую задвижку – та не поддавалась.

– Собираетесь выпрыгнуть?

Мэг резко повернулась и увидела Темберлея, сидящего в кресле перед камином, закинув ногу на ногу и скрестив руки на груди. Глаза его были холодны. У нее подогнулись колени.

– Я вас не заметила, – пробормотала она. «Он знает», – она прижала ладонь к горлу. – Я… – начала она, но объяснения замерли у нее на губах, когда он встал и молча направился к ней, бесшумно ступая по ковру с хищной грацией пантеры. Мэг непроизвольно отступила назад.

Герцог все еще был в костюме для верховой езды, не потрудившись переодеться. Сегодня он надел темно-синий сюртук и бриджи из буйволовой кожи. Высокие сапоги были покрыты пылью.

Мэг была рада уже тому, что в руке он не держал хлыста.

Еще шаг назад – она прижалась спиной к стене. Он остановился в паре футов, пристально рассматривая ее. Его глаза пылали яростью.

Маргарита заставила себя отодвинуться от стены и твердо встать на ноги.

– Я… – Она посмотрела ему в глаза. – Надеялась сегодня увидеть вас, ваша светлость. Мне необходимо поговорить с вами.

– Ах, я для вас опять «ваша светлость»? Больше не Николас? – Он окинул всю ее с головы до ног надменным взглядом. Мэг прижала кулаки к бокам, сдерживая порыв скрестить на груди руки. – Так зачем вы хотели меня видеть? Чтобы вновь пережить наслаждения прошлой ночи? Я и сам об этом подумываю.

Маргарита почувствовала, как жаркая кровь бросилась ей в лицо, и опустила глаза.

Он подошел так близко, что Мэг ощутила запах его шерстяного сюртука, запах его коня, запах его кожи, ставший теперь таким желанным. Николас наклонился к ней и легонько дунул в ухо. Она вздрогнула от неожиданности.

– Осталось только одно, что мне хотелось бы знать, – прошептал он.

Стальные нотки в его голосе вызвали легкую дрожь в ее теле. Она встретилась с ним взглядом:

– Да?..

– Когда я кончу и у меня возникнет потребность выкрикнуть чье-то имя, как, к дьяволу, мне следует вас называть?!

Побледнев от стыда, Мэг попыталась отвернуться, но он крепко сжал ее подбородок, вынуждая смотреть ему в глаза.

– Я не могу называть вас Розой, потому что вы – не Роза. Я слышал, что Роза – милая, красивая, добрая, ласковая. А вот ее сестру называют рыжеволосой чертовкой. – Он окинул пренебрежительным взглядом аккуратную прическу Мэг. – Полагаю, это вы и есть.

Это оскорбление ожесточило Мэг, придало ей твердости. Она вырвалась и смело встретила его взгляд.

– Я – Маргарита, – ответила она.

Он рассмеялся, широко раскинул руки и запел:

Маргарита покраснела до корней волос.

– В песне еще много куплетов. Не желаете ли услышать их все? Один круче другого.

Мэг отрицательно покачала головой, не в силах говорить.

– Тогда, может быть, вы окажете мне любезность сообщить, где моя настоящая суженая, чтобы мы могли покончить с этим фарсом.

Страшный гнев охватил Маргариту. Теперь он захотел Розу! После того как…

– Извините, вынуждена вас разочаровать, ваша светлость. Я – ваша жена.

Темберлей насмешливо хмыкнул:

– Я послал за контрактами, за специальной лицензией, даже за «Морнинг пост». Нет сомнений, мои поверенные докажут несостоятельность вашего утверждения. В течение недели этот поддельный брак будет аннулирован, и весь Лондон будет потешаться над девчонкой, попытавшейся забраться в постель к герцогу, чтобы получить состояние.

– Вы не посмеете! – воскликнула Мэг, широко раскрыв глаза.

– Вы думаете, у меня меньше дерзости, чем у вас, миледи?

Теперь Мэг была уже не так уверена в прочности своей позиции. Щеки ее горели от стыда.

– Ну, так где же ваша прелестная белокурая сестрица? Признаться, заманчиво получить девственность сразу двух сестер!

Мэг гордо вскинула голову.

– Роза сбежала из дома в тот день, когда ей сказали, что она должна выйти за вас замуж. Она и вправду очень милая и ласковая. С чего бы ей пожелать такого мужчину, как вы? Вы отвратительны!

– Вы не испытывали отвращения в постели прошлой ночью, Мэгги.

– Не смейте называть меня так!

– Почему нет? Это имя вам подходит. От него разит сточной канавой. Оно просто идеально для воров и продажных женщин.

– Убирайтесь! – в ярости выкрикнула Мэг.

Звуки, вырвавшиеся сквозь стиснутые зубы, больше напоминали хриплое карканье, чем гневный рык.

– Это мой дом. Так что убирайтесь вы.

Маргарита удивленно смотрела на него несколько секунд, чувствуя, что слезы подступают к глазам. Но она не хотела, не могла позволить себе расплакаться перед ним. Он имел полное право злиться на нее, но его оскорбления жалили больно. В особенности после того, как он заставил ее почувствовать себя такой…

Мэг напомнила себе, что она – не Роза и далеко не красавица. Какой мужчина не испытал бы разочарование?

Она повернулась и направилась к двери, вышла и с шумом захлопнула за собой дверь, не обращая внимания на ошарашенного лакея.

Темберлей за ней не пошел.

Мэг стремительно сбежала по лестнице. Непролитые слезы застилали глаза, мешая ей видеть. Она молила Бога, чтобы Гардинер не встретился ей сейчас.

Она не замедлила шаг, пока не достигла Брайант-Хауса и парадная дверь особняка не закрылась за ней. Тяжелые дубовые створки отрезали шум улицы, укрыв ее в тихом надежном убежище.

Маргарита обрадовалась знакомому запаху натертой пчелиным воском мебели и маминых духов. Она все еще дрожала от стыда, но была в безопасности.

Пока.

– Маргарита Линтон? – Николас заглянул в брачный контракт. В лицензии тоже было указано это имя, как и в официальном уведомлении в «Морнинг пост».

Мистер Додд даже послал мальчика в церковь, чтобы проверить регистрационную книгу. Новобрачная подписалась собственным именем – четким изящным почерком.

Темберлей отпихнул документы в сторону и потер глаза. Ловко она одурачила его, а он оказался таким глупцом – ничего не заметил.