Следующим вечером Гордий, Алессандро и их друзья должны были уезжать. Все простились с ними, как полагае тся, и разошлись по домам. Я же сказала, что не хочу прощаться с братом, и ушла. На самом деле я пробралась на их с уденышко и спряталась под пустыми мешками. Когда мужчины зашли на борт, я даже дышать боялась, ведь, обнаружив меня, они тут же высадили бы меня на берег. Гордий осторожно сел рядом с мешками, чтобы никто другой не смог к ним приблизиться и случайно заметить меня.

Приплыли мы довольно скоро, мужчины сошли на берег и ушли. Я просидела под мешками еще какое-то время, пока не вернулся Гордий. Мы тут же поспешили к цирковому каравану, который уже трогался в путь. Обо мне решили пока никому не говорить. Гордий посадил меня в повозку с инвентарем, где я должна была пробыть всю ночь. А утром мы были бы уже далеко от моих родных краев, и у Алессандро не получилось бы сопроводить меня к родителям и будущему мужу.

Когда артисты сделали остановку, чтобы позавтракать и дать лошадям передохнуть, я решила выйти из повозки и предстать перед братом. Я легко выбралась из вардо, – циркачи с удивлением смотрели на меня, не понимая, кто я такая и что тут делаю.

В стороне ото всех стояли Алессандро, Гордий и Измир, что-то со смехом обсуждая. Я тихо подошла сзади, однако, Гордий увидел меня, и по его лицу пробежал легкий испуг.

– Алессандро, – тихо позвала я брата.

Тот, видимо, не поверив своим ушам, замер на какое-то мгновение, а потом медленно повернулся ко мне. Его глаза округлились от удивления, и сам он выглядел явно ошарашенным.

– Ясмин?! – закричал он, так и не поверив своим глазам.

– Да, брат, это я. Ты должен понять меня. Я не хотела оставаться дома… – сказала я, но меня перебил Гордий.

– Алессандро, это и моя вина. Я помог ей бежать и не позволю тебе отослать ее обратно. Мы собираемся пожениться, – сказал он.

– Пожениться? – взревел Алессандро и, не дожидаясь объяснений, кинулся на Гордия с кулаками. Они повалились на землю, награждая друг друга тумаками. Измир попытался их разнять, но это было бесполезно, как были напрасны и мои просьбы прекратить эту бессмысленную драку. Вскоре вокруг дерущихся собралась толпа, но вдруг раздался выстрел. Гордий с Алессандро застыли каждый в своей позе.

– Я не потерплю драк среди своих работников, – услышала я сзади мужской голос.

Сквозь толпу к нам пробирался невысокий, плотный мужчина с коротенькой бородкой. Ты, наверное, уже поняла, что это был Джером.

– Что тут происходит? – грозно спросил он.

Я не выдержала и, кинувшись ему в ноги, рассказала, как все было и что во всем виновата я.

Гордий и Алессандро к этому времени уже поднялись на ноги и, тяжело дыша, смотрели на меня. У Гордия были рассечены губа и бровь, а у Алессандро начал постепенно заплывать правый глаз.

Выслушав мой сбивчивый рассказ, Джером попросил меня подняться и, пристально посмотрев на меня, сказал, что я могу остаться в труппе, правда, каждый съеденный мною кусок мне придется отрабатывать, участвуя в представлениях. Я была только рада этому.

– Так как я отвечаю за Ясмин, то вот мое слово – я не разрешаю Гордию жениться на Ясмин до тех пор, пока не сочту это нужным, – сказал Алессандро.

Джером посмотрел сначала на меня, потом на Алессандро и сказал:

– Я согласен с тобой. Можете работать в цирке, но пока что никаких свадеб.

Я слезно поблагодарила его и подошла к брату, надеясь, что он сможет простить мой побег, но он тут же развернулся и ушел. Мне ничего не оставалось делать, как подойти к Гордию и помочь обработать ему раны.

Такие невеселые отношения с братом длились довольно долго. Он старался избегать меня и Гордия, но мало-помалу мы начали общаться. Я постепенно стала жить интересами цирка, и мне казалось это куда увлекательнее, чем жизнь с родителями. Правда, иногда меня смущал Джером, который задавал довольно странные вопросы о моем происхождении и жизни до цирка. Порой я удивлялась тому, что в нашей труппе появлялись новые девушки, которые внезапно исчезали, как только я успевала с ними подружиться. На все мои вопросы Джером отвечал, что они разочаровались в бродячей жизни и решили вернуться домой. Только теперь я понимаю, что судьба этих бедняжек, вероятно, складывалась куда более плачевно. Думаю, что они попадали в руки к этому Шелдону. А что было с ними дальше, одному Богу известно.

Вот так мы все и оказались в твоем городке. После одного из наших выст уплений Джером подозвал меня к себе и сказал, что наш хозяин, то есть мистер Шелдон, хочет со мной познакомиться. Я тогда еще не знала его и пошла на встречу с совершенно спокойной душой, не сказав ни Гордию, ни Алессандро об этом. Экипаж ждал меня у дороги, которая вела из города. Как только я подошла, из него вышел сам Энтони Шелдон. Меня приятно удивила его внешность. Он заботливо помог мне забраться в экипаж и предложил прокатиться и обсудить какое-то его предложение. Я наивно села напротив него. Не знаю, сколько точно мы проехали. Он при этом не умолкал. Рассказывал какие-то увлекательные истории, но ни разу не упомянул о своем предложении. Когда я поняла, что наша поездка слишком уж затягивается, то прямо спросила его, что же он хотел от меня. На мой вопрос он только улыбнулся и закурил сигару. Я попросила его остановить экипаж и выпустить меня, но он не отреагировал на мою просьбу. Как только я дернулась к двери, он толкнул меня на сидение и, приподняв полу пиджака, показал сверкающий револьвер.

«С тобой ничего не случится», – пообещал он. Внезапно экипаж остановился, и Шелдон приказал мне выйти из него. Мы оказались где-то посреди дороги, проходящей через лес. Вокруг была кромешная тьма. Сзади я услышала топот лошадей и опомниться не успела, как чьи-то руки подхватили меня и перекинули через седло. «Если ты хоть пикнешь, то твоему братцу и жениху придет конец», – услышала я вслед слова этого негодяя.

Похитивший меня человек вскоре остановился и на всякий случай связал мне руки, ноги и завязал рот. В таком виде меня доставили в чей-то дом, где нас уже ждали. Меня освободили от веревок и дали поесть. На все мольбы о помощи никто не отвечал. Потом меня под дулом пистолета усадили в экипаж и дали что-то выпить, от чего у меня стало двоиться в глазах и я заснула. Меня поили этой гадостью почти каждый день. Я не могу вспомнить, что со мной делали и как я оказалась в поместье, откуда нас увезли наши спасители. Просто однажды я открыла глаза в закрытой незнакомой комнате и стала кричать и плакать, но никто не приходил мне на помощь. Позже полная женщина принесла мне еду и питье. Иногда меня водили мыться, но моя надсмотрщица всегда находилась рядом. Несколько раз я пыталась удрать, за что серьезно получала от нее. Энтони Шелдона я не видела до той ночи, когда нас должны были принести в жертву.

– В жертву? – задумчиво переспросила я.

– Насколько я поняла, злодей Шелдон и люди, собравшиеся возле него, занимаются черной магией. Нас должны были принести в жертву дьяволу, для того чтобы все участники этой мессы обрели великую силу.