В течение года после кампании по вакцинации, однако, ученые заметили нечто весьма необычное. Оказалось, что ряд случаев нарколепсии связан с одной из использованных в Европе вакцин от H1N1 под названием Pandemrix. Количество случаев развития нарколепсии резко подскочило в странах, где она использовалась, особенно у детей. Однако в США, где применялась другая вакцина, подобного роста не наблюдалось. В последующие годы уровень новых случаев нарколепсии снова опустился до прежних показателей. Впрочем, с развитием нарколепсии оказалась связана не только сама вакцинация. Было установлено, что в Китае случаи развития нарколепсии были связаны с вирусом H1N1.

Наличие высокого уровня вирусных компонентов в этих участках мозга делает их особенно уязвимыми к аутоиммунным повреждениям, если иммунная система работает исправно. Таким образом, судя по всему, триггером нарколепсии стала не только вакцина Pandemrix, но и сам вирусный штамм.

Дальнейшие исследования, включая наше собственное, подтвердили наличие тесной связи между вакциной Pandemrix и нарколепсией. Вакцина оказалась связана с увеличением риска развития нарколепсии в 2—10 раз. Вместе с тем столь выраженное увеличение количества случаев нарколепсии не было обнаружено с другой повсеместно использовавшейся вакциной от H1N1. Причина такой закономерности до сих пор до конца не установлена, хотя эти вакцины немного отличаются друг от друга количеством и природой содержащихся в них вирусных фрагментов. Исследования показали, что по своей химической структуре фрагменты вируса H1N1 очень похожи на участки гипокретиновых рецепторов. Таким образом, в определенных обстоятельствах иммунная система может начать атаковать вирус или вакцину, при этом ошибочно ударив и по участкам гипокретиновой системы. Клетки, вырабатывающие гипокретин, при этом становятся «сопутствующим уроном».

Эта идея о «сопутствующем уроне» атак иммунной системы в мире неврологии не нова. Имеется много неврологических расстройств со схожей природой. Давно известно, что синдром Гийена – Барре, губительное и опасное для жизни разрушение периферических нервов, провоцируется бактериями Кампилобактер, которые вызывают пищевое отравление, и повышенная вероятность поражения мозга или периферических нервов после инфекции или вакцинации является общепризнанной. Инфекционные агенты зачастую пользуются «молекулярной мимикрией» – делают свою структуру похожей на строение молекул организма, – чтобы перехитрить иммунную систему. Если же последняя настроена определенным образом, то способна распознать этих «имитаторов», разрушив инфекционные агенты, а вместе с ними и компоненты организма с идентичным или похожим химическим строением.

Что касается нарколепсии, то, судя по всему, вакцина Pandemrix по какой-то причине лучше справляется с провоцированием этой реакции, чем сама инфекция или другие широко применяемые вакцины для людей с HLA-типом DQB1*0602. Возможно, это как-то связано с технологией производства вакцины. Хотя точный механизм этого иммунного процесса и остается загадкой, в настоящий момент готовятся групповые иски к производителям вакцины Pandemrix.

* * *

С момента нашей первой встречи с Адрианом прошло уже почти шесть лет, и его нарколепсию и катаплексию по-прежнему удается держать под контролем с помощью небольшой дозы лекарств и препарата-стимулятора, не дающего засыпать в течение дня. Несмотря на свое расстройство, он ведет чрезвычайно насыщенную и активную жизнь. Адриан занимает важную руководящую должность в банке, невероятно много работает, долго добирается на работу и обратно, а также является отцом двоих детей. Нарколепсия никак не помешала ему заниматься тем, чем он хочет. Он относится к ней с юмором и говорит: «Если честно, она никогда меня особо не пугала. Оглядываясь назад, когда у меня случался полный паралич, думаю, что, пожалуй, было чего пугаться. Но эти приступы всегда случались в кругу семьи и друзей, создавая скорее комичные ситуации, да и длились они недолго». Путь, который привел его к окончательному диагнозу, показался Адриану увлекательным. «Эти четыре-пять лет были для меня воистину интересными. Мне было любопытно обо всем этом узнать».

Разговаривая с ним, запросто можно недооценить, какое влияние на жизнь человека оказывает нарколепсия и в особенности катаплексия.

Адриан рассказывает:

«До меня дошло, что я чуть ли не избегаю подобных ситуаций. Все зависит от обстоятельств. Дома, в комфортной для себя обстановке, я, пожалуй, контролирую себя меньше всего. Но подсознательно, как мне кажется, я начал избегать того, что, как я знаю, практически наверняка доведет меня до предела, а это уже на самом деле прискорбно».

У некоторых людей, однако, последствия катаплексии полностью меняют их жизнь.

* * *

Филу сейчас за сорок, и он женат на Ким, которая на пару лет младше, и у них двое детей. Он живет в чудесной части Англии и работает высокопоставленным менеджером в крупной телекоммуникационной компании. Вплоть до недавнего времени его жизнь была во всех смыслах идеальной. Во время разговора с Филом и Ким сразу становится понятно, что у них невероятно близкие отношения.

Ким рассказывает: «Мы были парой, которую все ненавидели, потому что мы очень близки. Мы провели большую часть нашей жизни вместе, бок о бок». Она вспоминает: «Не думаю, чтобы я когда-либо видела Фила в плохом настроении, чтобы он когда-либо чрезмерно на кого-то сердился. [Он] вечно до ужаса жизнерадостный, энергичный, всегда в центре событий. Он желанный гость на любой вечеринке. Вечно проделывает всякие безумные глупости – вот такой он, знаете ли, человек». Они были вместе с очень юного возраста, так что досконально знали друг друга.

Пару лет назад, однако, после семейного похода на лыжах Фил заболел гриппом. Выздоровление заняло какое-то время. Три-четыре недели спустя Ким с Филом сидели на диване, ужиная за просмотром телевизора. Фил вспоминает: «Я ел, и у меня стали закрываться глаза. Я чуть не уснул за едой, что было очень странно, и Ким это заметила. Я толком не понял, что засыпаю, и мы посмеялись над этим, так как это показалось нам очень странным». Ким говорит: «Мы думали, это дает о себе знать перенесенная инфекция».

Вскоре после этого Фил заметил еще кое-что крайне необычное. «Это случалось очень редко. У меня подкашивались ноги, когда я смеялся или был чем-то раздражен. Сначала это было почти незаметно. Просто странное ощущение. Я подумал, что дело в давлении или в чем-нибудь в этом роде…»

Я спросил у него, когда он впервые осознал, что все гораздо серьезнее. «Помню, как однажды вечером отправился в гости к друзьям, чтобы выпить. Мы довольно сильно смеялись, и помню, как от смеха у меня подкосились ноги. Мне пришлось схватиться за стол, чтобы не упасть. Помню, как подумал: „Это уже по-настоящему странно”». После посещения терапевта его сразу же направили в больницу. Пульс в состоянии покоя оказался очень низким, и врач решил, что у Фила какая-то сердечно-сосудистая проблема.