Китинг отсутствовал уже несколько дней, когда курьер подошёл к столу Рорка и сообщил ему, что мистер Франкон желает видеть его в своём кабинете. Когда Говард вошёл в святая святых, Франкон улыбнулся из-за стола и весело сказал:

— Садись, друг мой, садись… — Но что-то в глазах Рорка, которых Франкон никогда не видел вблизи, побудило Франкона замолчать. Он лишь сухо добавил: — Садитесь.

Рорк подчинился. Франкон секунду внимательно смотрел на него, но не смог сделать никакого вывода, отметив лишь, что у собеседника на редкость неприятное лицо, но выражение этого лица вполне корректно и внимательно.

— Вы тот самый, кто работал у Камерона, не так ли? — спросил Франкон.

— Да, — ответил Рорк.

— Мистер Китинг говорил мне о вас много хорошего, — очень любезно начал Франкон, но вновь остановился. Любезность была растрачена впустую. Рорк просто сидел, смотрел на него и ждал. — Слушайте… как вас?..

— Рорк.

— Слушайте, Рорк. У нас есть клиент… с некоторыми странностями. Но это важный человек, очень важный, и нам обязательно надо удовлетворить его. Он сделал нам заказ на восемь миллионов долларов — деловой центр. Но вся беда в том, что у него есть определённые представления о том, как он должен выглядеть. Он хочет…

Франкон пожал плечами, словно извиняясь и снимая с себя всякую ответственность за столь нелепое предложение.

— Он хочет, чтобы он выглядел вот так, — Франкон протянул Рорку фотографию. Это была фотография здания Дэйна.

Рорк сидел не шелохнувшись и держал фотографию между пальцами.

— Вы знаете этот дом? — спросил Франкон.

— Да.

— Вот этого он и хочет. А мистер Китинг в отъезде. Я велел сделать эскизы и Беннету, и Куперу, и Уильямсу, но заказчик отверг всё. И тогда я решил предоставить эту возможность вам.

Потрясённый великодушием собственного предложения, Франкон посмотрел на Рорка. Тот никак не прореагировал. Франкон видел перед собой человека, которого как будто только что стукнули по голове.

— Разумеется, — продолжил Франкон, — для вас это задание непривычное, сложное, но я решил дать вам попробовать свои силы. Не бойтесь, мистер Китинг да и я лично потом всё подчистим. Вы просто составьте проект в общих чертах и сделайте хороший эскиз. Вы же, вероятно, понимаете, чего хочет наш заказчик, — вам известны камероновские штучки. Естественно, мы не можем позволить, чтобы из стен нашего бюро вышло подобное уродство. Нам надо удовлетворить заказчика, но при этом не потерять своей репутации и не распугать остальных клиентов. Суть в том, чтобы сделать здание попроще, сохранить общий дух вот этого, — он указал на фотографию, — но при этом не поступиться художественностью. Понимаете, пусть это будет в древнегреческом стиле, но построже. Вместо ионического ордера используйте дорический{39}. Цоколи и лепнину попроще. Ну и так далее. Уловили? Забирайте снимок и покажите мне, на что вы способны. Обо всех деталях расскажет вам Беннет и… Что такое? — Франкон резко замолчал.

— Мистер Франкон, позвольте мне спроектировать дом так, как было спроектировано здание Дэйна.

— То есть?

— Позвольте мне это сделать. Не скопировать здание Дэйна, а выполнить проект так, как это сделал бы Генри Камерон и как могу сделать я.

— Вы хотите сказать — по-модернистски?

— Я… в общем, да, можно сказать и так.

— Вы в своём уме?

— Мистер Франкон, прошу вас, выслушайте меня. — Слова Рорка походили на ноги канатоходца, неторопливые, напряжённые, ощупью разыскивающие единственную нужную точку для следующего шага, ноги, покачивающиеся над бездной, но делающие очень точные шаги. — Я не критикую те дома, которые строите вы. Я у вас работаю, получаю у вас жалованье, у меня нет права высказывать свои возражения. Но сейчас… сейчас клиент сам просит… Вы же ничем не рискуете. Он сам так хочет. Подумайте только, вот человек, единственный человек, который видит и понимает, и хочет такой дом, и в состоянии построить его. Вы же не хотите впервые в жизни вступить в борьбу с клиентом — и ради чего? Чтобы обманом навязать ему всё ту же старую дрянь. И это в то время, как все ваши заказчики хотят именно этой дряни и нашёлся только один-единственный, кто обратился к вам с совсем другим заказом.

— А вы не забываетесь? — осведомился Франкон ледяным тоном.

— Да не всё ли вам равно? Вы только дайте мне сделать этот проект по-своему и показать ему. Только показать. Он ведь уже отверг три эскиза, ну, отвергнет четвёртый — только и всего! Но если он его примет… если примет…

Рорк не умел выпрашивать, это у него получалось отвратительно. Говорил он напряжённо, монотонно, с заметной натугой; и его мольба звучала как оскорбление, адресованное человеку, вынудившему его взмолиться. Китинг бы дорого заплатил, чтобы увидеть Рорка в этот момент. Но Франкон был не в состоянии оценить ту победу, которой до него никто ещё не добивался. Он воспринял только оскорбление.

— Я вас правильно понял? — спросил он. — Вы меня критикуете и пытаетесь преподать мне урок в области архитектуры?

— Я умоляю вас, — сказал Рорк и закрыл глаза.

— Если бы вы не были протеже мистера Китинга, я не стал бы утруждать себя дальнейшей дискуссией с вами. Но раз уж вы столь очевидно наивны и неопытны, я замечу вам, что не имею обыкновения интересоваться мнением простых чертёжников в эстетических вопросах. Так что, будьте любезны, заберите фотографию — и мне не нужно от вас никакого здания, как его мог бы спроектировать Камерон. Мне нужно, чтобы вы внесли в эскиз конкретного проекта те изменения, которые связаны с особенностями участка. Что же касается классического решения фасада, вы будете строго следовать моим указаниям.

— Я не могу этого сделать, — очень тихо произнёс Рорк.

— Что? Вы это мне говорите? Вы что, в самом деле сказали: «Извините, я не могу этого сделать»?

— Нет, мистер Франкон, я не говорил «извините».

— Тогда что же вы говорили?

— Что не могу этого сделать.

— Почему?

— Это вам будет неинтересно. Не просите меня заниматься проектированием. Я готов делать для вас любую другую работу, какую только пожелаете. Но не эту. И тем более не с творением Камерона.

— То есть как это — не заниматься проектированием? Вы же рассчитываете когда-нибудь стать архитектором? Или нет?

— Но не таким путём.