– Мэри, я больше никуда не уйду, – произнес он. – Никогда. Если только ты сама меня не прогонишь.

Вот это новость! Мэри была уверена, что ее сердце прямо сейчас остановится. Она изо всех сил старалась дышать.

«Если только ты сама меня не прогонишь…»

– П-почему? – задала она самый глупый вопрос в этой ситуации. Мэри не чувствовала ни времени, ни своего тела. Казалось, все происходящее не имеет отношения к Мэри Хаммонд. Казалось, это не она лежит на больничной койке и наблюдает за мужчиной, которого любит всем сердцем.

– Потому что я люблю тебя всем сердцем. – Его слова прозвучали словно эхо.

Мэри казалось, что она снова погрузилась в сон. Но она чувствовала прикосновение руки Бена. Видела его улыбку. И выражение страха, сохраняющееся на его лице, было более чем реальным.

– Я в порядке. – Она подняла руку и коснулась его лица. – Бен, со мной все хорошо. Ты не должен этого делать.

– Я не должен тебя любить? – Он покачал головой и посмотрел на нее с меньшим испугом. – Как я могу тебя не любить? Мне кажется, я влюбился в тебя два месяца назад, когда ты вытащила меня из моря во время шторма. Но мне понадобилось немало времени, чтобы это понять.

– Итак… – Мэри говорила с огромным трудом. – Почему ты решил признаться сейчас?

– На то много причин. Во-первых, я побоялся, что потеряю тебя или ты не захочешь со мной встречаться. Во-вторых, Джейк назвал меня трусом. А ты доказала мне, как важно иметь друзей. Наконец, я осознал, как здорово жить в семье. У нас с Джейком семьи как таковой не было. Мы выросли среди шарад и издевательств. Но с тобой я хочу создать настоящую семью, Мэри. Если только ты не возражаешь.

На ее глаза навернулись слезы. Должно быть, это воздействие лекарств, потому что Мэри не привыкла плакать. Она никогда не плакала, пока не встретила Бена. Сейчас слезы катятся по ее щекам, и она никак не может успокоиться.

– Я не смогу… жить в твоей квартире-мавзолее с комнатой для няни, разделяющей твою и мою спальни, – сказала она.

– Я не прошу тебя об этом. Мэри, мне потребовалось четыре часа, чтобы все обдумать. Я понял, каким должно быть наше будущее.

– Ого! – Она была по-прежнему очень слаба, поэтому едва понимала, о чем он говорит.

– Мэри, мы не можем обсуждать это прямо сейчас, – произнес Бен. – Ты должна отдыхать. Врачи хотят сделать тебе УЗИ, чтобы убедиться, что с ребенком все в порядке. Ты готова?

– Если только мне не придется вставать. – От шока и усталости она еще больше ослабела. Казалось, ее может унести даже слабый порыв ветра, ворвавшегося в окно.

– Я хочу знать только одно…

– Да?

Бен все еще держал ее за руку. Он улыбнулся ей так, словно она была для него самой большой ценностью в мире. Самая драгоценная женщина. Если это сон, она не желает просыпаться.

– Мне нужно знать, будешь ли ты меня любить, – с опаской произнес он. – Ты призналась мне в любви. Мне нужно знать… Ты говорила серьезно? Потому что, если мы любим друг друга, все остальное приложится. Мы оба очень рискуем, но наша смелость все преодолеет. Ты и я, Хайнц и наш ребенок, мы будем вместе. Всегда. Ты любишь меня, Мэри?

Подняв руку, она коснулась его лица, его губ, и ему показалось, будто она его поцеловала.

Она любит Бена всем сердцем и готова снова признаться ему в своих чувствах.

– Люблю, – ответила Мэри, а потом какое-то время была вынуждена молчать, так как Бен принялся ее целовать. И перед тем как пришли медики и стали укладывать ее на каталку, чтобы отвезти на УЗИ, она снова произнесла: – Я тебя люблю.

Бен сидел рядом с Мэри, пока рентгенолог размазывала гель по ее слегка округлившемуся животу.

По непонятной причине у него душа ушла в пятки. Когда Мэри впервые сказала ему, что он станет отцом, Бен почувствовал смятение. И страх. Он не желал быть отцом. Бен Логан не должен создавать семью.

И вот теперь Бен Логан сидит рядом с женщиной, которую любит больше жизни. И молится о том, чтобы их ребенок был в безопасности.

Он не должен был оставлять ее одну. Она пострадала от сильного обезвоживания на раннем сроке беременности. Если ее ребенок умер… Если его ребенок умер…

Их ребенок… Он крепче сжал руку Мэри. Рентгенолог заметила его напряжение и улыбнулась:

– Очень боитесь, да? Вы впервые увидите своего ребенка. Я сделаю вам фотографию малыша, которую вы сможете всем показывать.

Внезапно Бен подумал о своих родителях. Его отец и мать жили в разных мирах. Он и представить не мог, чтобы они показывали снимки УЗИ своим друзьям.

Они были эгоистичными и самодостаточными людьми и сделали все возможное, чтобы лишить детства своих детей.

С самоубийством матери детство Бена и Джейка окончательно закончилось.

Бен поклялся, что у его ребенка будет счастливое детство. Он будет носить его фотографии в бумажнике. Только бы ребенок был в безопасности…

– Итак, приступаем. – Рентгенолог неторопливо водила прибором по скользкому животу Мэри, и на экране появилось нечеткое изображение.

Показались крошечные ручки и ножки. Личико с размытыми очертаниями.

– Сердцебиение в норме, – чуть удивленно произнесла рентгенолог.

Бен тут же уставился на врача, не понимая, в чем дело.

Потом он взглянул на экран. Изображение передвинулось.

Наверное, ребенок переместился. Хотя нет. Изображение разделилось надвое. Два сердцебиения. Четыре крошечные ручки. Четыре крошечные ножки. Две головы, два сердца, два тела.

Близнецы!

– Двое, – выдохнула Мэри и едва не расплакалась. – Неужели у нас… Разве это…

– Определенно близнецы. – Рентгенолог улыбалась, напряжение рассеялось. – Два прекрасных здоровых малыша со здоровыми, нормальными сердечными сокращениями. Неудивительно, что у вас такое сильное недомогание. В вашем роду были близнецы?

– Нет, – сказала Мэри.

– Были, – перебил ее Бен. – Еще какие.

Ему казалось, что он сейчас лопнет от гордости.

Он многого добился в жизни. Он шел на риск. Он проказничал в детстве. Воевал в Афганистане. Контролировал финансовую империю Логан, управляя ею железной рукой, и увеличил состояние семьи после смерти отца.

Но Бен ни разу не был так горд, как сейчас, пока держал Мэри за руку и смотрел на изображение своих младенцев на экране.

– А можно сделать две фотографии? – спросил он с придыханием. – По одной для каждого ребенка. Я хочу носить их фото в бумажнике.

– Ты не расстроился? – сказала Мэри, продолжая улыбаться.

– Почему я должен расстраиваться? У нас будет два малыша. Мы должны немедленно пожениться, – ответил Бен. – Черт побери, я должен был принести кольцо с бриллиантом. Когда ее выпишут, чтобы мы смогли купить кольцо? – спросил он у рентгенолога, и та широко улыбнулась в ответ.