Я закинула голову. Его глаза призывно блеснули, а зрачки расширились. В отражение золотистых глаз я видела свое детство и юность. А затем картинки становились все страшней. Настоящее сменилось будущим.

Пустынное поле боя, на котором сошлись в последнем бою люди и маги. Я бежала. Спешила, чтобы куда-то успеть. В какой-то момент почувствовала, что, если опоздаю, потеряю важного для меня человека, без которого моя жизнь не имеет смысла. Рывок. И я успела закрыть спину союзника, но сама не успела уйти с линии атаки. В моем животе был теневик. Красное пятно расплывалось на одежде. Почувствовала, что жизнь медленно уходит…а потом темнота.

— Значит я скоро умру, — мрачно подытожила.

— Это один из вариантов событий. Ты могла бы теперь поступить иначе.

Я покачала головой. Этот человек был важен. Для меня или для нашей победы.

— Значит перед восстанием ты увидел нечто похожее? Ты сказал, что видел вашу победу.

— Да, видел. Но там погибли Дюб и Карио. И я поступил иначе, — золотистые глаза вызывающе блеснули, — не жалею, что спас их жизни. Пусть даже такой ценой.

Моя шея затекла. Я отошла от волка и потерла ее.

— А куда делись остальные. Вас же тут четверо? — спросила.

Или тут есть еще боги?

— Четверо. С тех пор прошло не одно тысячелетие. Мы сражались между собой, — волк сделал паузу, — и нас стали забывать люди.

— Значит они отправились в небытие?

— Нет. Небытие — это поощрение, а не наказание. Туда не так просто попасть. Другие боги превратились в ничто. Они перестали существовать, — Эндо отвернулся от меня и бросил, шагая в сторону зала, — давай вернемся к Карио.

Я последовала за ним, затем осторожно села за стол. Мое кофе было такое же горячее. Будто никуда не уходила. Сделала глоток.

Да уж! Столько всего свалилось. Неужели это правда, и я умру? Но так много не успела сделать…

Зэя на нас не смотрела, она с упоением поглощала чак-чак, печенье с медовым сиропом, и запивала его чаем. Эндо молчал, возможно его снова настигли мрачные воспоминания?

— Зэя, — нарушила первой тишину, — какое отношение ко всему этому имеют светочи?

— Они питают портал между вашим миром и Карбонадо. Как только он наберет силы. Мир теней будет уничтожен, но благодаря порталу можно будет переместиться.

— Вы попадете в наш мир?

— Вероятнее всего.

Значит боги уничтожали светочи, чтобы отсрочить смерть этого мира и защитить мой.

— Почему тогда на нас напал Дюбердикус? — я сделала маленький глоточек кофе и положила в рот кусочек халвы.

— Он думает, что я на стороне Боры. Помогаю ей со светочами.

— Но почему?

— Первые светочи появились на моей земле, — тихо добавила Зэя.

Волк посмотрел на меня.

— Тебе нужно поговорить с Дюбом, Аура, — волк скрестил руки, — с нами он не станет говорить.

— Он может не захотеть говорить со мной, — я вздохнула и продолжила. — Ах, да. В моем мире, там, где я сейчас живу. Есть зеркало. В нем я видела Борманикус

— Что? — в один голос вскрикнули змей и волк.

— Ей служат люди и приносят в дар свет души, — добавила и потянулась за печеньем, которым хрустела Зэя.

Волк выругался.

— Это плохо, — пробормотала змея вгрызаясь в чак-чак. — Теперь, Эндо, ты понимаешь? О чем я пришла просить? Все намного хуже, чем я думала.

— Маги моего мира ищут свет души человека.

— Что за ерунда? — тонкие пальцы бога метнулись под подбородок. — Свет может быть только у магов.

— Я слышала, как Бормоникус сама сказала, что она нашла древнюю книгу. Этот свет другой и он поможет покинуть ей темницу.

Змея вскочила, задев свою кружку. Та с тихим звоном упала на пол и разлетелась на куски.

— Аура, нужно срочно поговорить с Дюбом. Времени почти не осталось. Скоро Карбонадо будет уничтожен.

— Тогда нам нужно отправляться, — ворчу, и краешком глаза поглядываю на чак-чак. Сколько я его уже съела?

— Я проведу вас до моей границы, — вмешался волк, его глаза сузились, — но дальше, Аура, тебе придется добираться самой. Мы не сможем зайти на его землю без боя.

— А что с ним за маг? Он принадлежит моему миру. Наверное, он опасен.

— Возможно, стоит первым делом поговорить с ним. Вдруг маг станет на твою сторону? Он бы мог помочь уговорить одного упертого льва, — твердо ответил волк.

— Отдай ей теневик, — попросила богиня.

Волк кивнул. Хитрая улыбка коснулась его губ, и он сказал:

— Но, пожалуйста, Аура, не смей убивать нашего брата. Хоть, между нами, разногласия, мы все еще привязаны к нему.

— Ладно, — хихикнула я. — А мага можно?

— С ним можешь делать все что хочешь.

За снежным холмом в низине лежала земля льва. Ледяной ветер трепал плащ и развевал волосы. Рядом широко расставив ноги, стоял волк. Он помог мне добраться до края его земли. Зэя осталась в его святилище, им было о чем поговорить.

— Дюб вспыльчив, — прищурив золотые глаза сказал волк, — но он быстро остывает. Заставь любой ценой тебя выслушать.

Кивнула, слушая его последние наставления.

— Ориентируйся на светочи или на амарантовое сияние в небе.

Я снова кивнула. И протянула белоснежный плащ, подбитый мехом, который Эндо мне одолжил.

— Думаю, мне пора.

— Пусть небеса тебя охраняют, — пробормотал волк, забирая одежду.

На границе снег пересекался с серой травой. Земля льва пестрила серыми тропическими деревьями и молодой зеленью кустарников. Осторожно поставив ногу в серую траву, я отчетливо поняла, что уговорить льва будет не просто.

Какое-то время пробираясь через тропический лес, я шла вперед, прислушиваясь к ощущению. Красного цвета нигде не было видно. Может лев сам меня найдет? Вышла на полянку, усеянную серыми цветами. Интересно. Тонкие лепестки трепыхались на ветру, но я не чувствовала ветра. Сорвала цветок, его лепестки были столь остры, что порезали палец и показались капельки крови. Тут же бросила цветок, но он не упал на землю. Цветок замигал и закрутился вокруг своей оси, а потом полетел. Я тут же побежала за ним. Выбежала на другую поляну и тут же потеряла цветок из виду. В воздухе витал резкий аромат лилий, отчего казалось, становится тяжелее дышать. Вдруг неведомая сила заставила посмотреть меня вверх. В ветвях дерева сидела девушка поразительной красоты и расчесывала пальцами свои длинные русые волосы, при этом изящно покачивая ногой. Бледно-серое рваное платье укутывало женскую фигуру. Я сразу поняла, что она лесовка, хранительница леса.