Он вновь щелкнул клавишей на панельке мобильника. На маленьком экране высветилась фотография Светланы Покровской. Хорошая, кстати, фотография – увеличить, распечатать и хоть сейчас на выставку фотопортретов. На первый взгляд, ничего такого особо тревожного во внешности Светланы не замечалось. Ну, не сказать, чтобы лицо девушки лучилось радостью, так она ведь не на пикнике с подружками!

Лев и Станислав переглянулись.

Что померещилось Покровскому? Душа не на месте, беспокоится за дочурку, вот и накручивает себя?

А если не померещилось?

– Светлана попросила, и ей пошли навстречу, – произнес Гуров с какой-то странной интонацией. – Экие покладистые похитители… Что ж… И такое бывает! Давайте считать наши сегодняшние посиделки законченными, ничего более существенного мы пока не высидим. Встретимся завтра, здесь же, в два часа. К тому времени Виктор уже будет знать новые требования похитителей, да и у нас, глядишь, появится что-то перспективное. Ты, Витя, не обижайся, что мы только слушали тебя в четыре уха, а сами ничего не рассказали. Мы не секретничаем, просто пока нечего. Посмотри вот, кстати, ты этого парня раньше встречал?

Он достал из кармана своего спортивного пиджака фотографию Пугачева, которую двумя часами раньше Крячко, по просьбе Льва, получил по e-mail из паспортного отдела по месту жительства Сергея. Протянул фотографию Виктору.

– Встречал, а как же! Я вам про него рассказывал, он к Светлане несколько раз в гости заходил. Когда с компанией, когда один.

– «Цыганистый тип»? – уточнил Гуров и победно взглянул на Стаса: видишь, опять я угадал!

– Ну да, – кивнул Покровский. – Он. А при чем…

– Да ни при чем, скорее всего, – успокаивающе перебил его Гуров. – Но встретиться с ним мне бы хотелось. Это, понимаешь ли, вроде как неформальный лидер у «Детей тумана», есть некоторые основания так считать. Может быть, в разговоре с ним появится какая-нибудь зацепка. Что-то видел, что-то слышал, что-то привлекло его внимание… У нас с зацепками неважно, поневоле где угодно рыться начнешь. Впрочем, побеседуем об этом завтра, я как раз собираюсь утром его дома навестить. Встретимся в два – поделюсь впечатлениями. А сейчас давайте разбегаться. Нет возражений? – Лев сознательно сворачивал разговор. Он не хотел, чтобы его – непонятно почему обострившийся! – интерес к Сергею Пугачеву был неправильно воспринят Виктором, который сейчас стал обостренно чувствительным, точно сверхчуткий сейсмограф. Да и пану Крячко не стоило давать лишний повод для ехидства.

Возражений не последовало.

– Ты ведь на машине, Витя? – спросил Гуров. – Отлично… А меня Станислав на «мерсике» подбросит, хватит с меня на сегодня прелестей московской подземки. Посматривай на всякий случай, не прицепился ли к тебе «хвост». Хоть это маловероятно, нет смысла. И успокойся, сбрось нервное напряжение. Советую: как доберешься до дома, выпей грамм сто пятьдесят коньяку. Есть у тебя такой напиток?

– Найдется, – проворчал Покровский. Ох, как не хотелось Виктору Алексеевичу сейчас оставаться одному, в тихой пустой квартире, где все напоминает о дочке. – Я, когда ехал сюда на встречу с вами, проверялся. Не было «хвоста». Или ставили его профессионалы суперкласса, но в такое я не верю. До завтра, друзья! Удачи вам!

– Взаимно! – откликнулся на традиционное пожелание «друг и соратник». – А относительно коньяка Лева прав. Но лучше – двести грамм.

Тихо пофыркивая мотором, черный «Мерседес» преклонного возраста двигался по Пятницкой в сторону набережных. Вечерело. Воздух, врывавшийся в приоткрытые окошки машины, становился прохладнее, свежее и все сильнее пах цветами.

– Витю успокаиваю, а у самого на душе маетно, – вдруг пожаловался Гуров. – Дурацкий день. Ни черта толком не сделали! Хоть бы одна ниточка… И дело какое-то дурацкое, печенкой чую. Нет, в Управление ехать не стоит, хоть и договаривались с Петром. Давай встречу с Орловым перенесем на завтра, нечего зря языками молоть, я ему позвоню сейчас, чтобы не ждал. Хорошо, что хоть не подводим начальника, он все равно раньше восьми из кабинета не выходит, покуда свою пичугу не накормит. У Капитана Флинта последнее кормление по расписанию в девятнадцать тридцать. Хорошо живется канарейке, никаких тебе похищений… Да-а, забуксовали мы с тобой, дружище!..

Станислав лишь понимающе хмыкнул в ответ. Нечем хвастаться!

– Бывают моменты, – мрачным голосом продолжил Гуров, – когда я начинаю подозревать, что ошибся с выбором профессии.

– Это что! – жизнерадостно отозвался Крячко. – У меня бывают моменты, когда я в этом твердо уверен!

Знал бы Гуров, какой поганый сюрприз готовит им завтрашнее утро…

Пугачев, перепуганный вечерним разговором, докопался-таки до истоков протечки! Правда, механизм этой протечки оставался для Сергея неясным, непонятно было и то, с какой стати скромный и не сующий нос не в свои дела парень – Петенька Забалуев – стал интересоваться известным дачным поселком и его обитателями. Не иначе дура Машка попросила в припадке ревности… По крайней мере Иконникова, когда Сергей разбудил ее ранним утренним звонком – не было еще семи! – отпираться не стала. Лишь буркнула злобно: «Да, я знаю все про тебя, кобелина проклятый, и про твою драную выдру. Откуда? Догадалась. Такая я вот догадливая! А добрые люди подтвердили. Кто, спрашиваешь? Тебе не все равно?! Ах, все вру-ут? Клевета, значит, наговоры?! Черта лысого, а не клевета. Петька мне врать не станет. Я-то вас, сладенькие мои шалунишки, своими глазами не видела, а вот он, Забалуев… Ох, устрою же я тебе, Серж, веселую житуху. И выдре твоей рыжей!»

И бросила трубку.

Дура, трижды дура, что тут скажешь?!

А глупость, как известно, самая прилипчивая зараза.

И вот обозленный, издерганный Сергей Пугачев совершил серьезную ошибку. Не стоило пересказывать этот телефонный разговор Волчонку. Особенно с упоминанием фамилий… Нужно было хотя бы до субботы подождать!

…Часовая стрелка еще только подходила к восьми, когда в скромной однокомнатной квартире на Малой Грузинской встретились два человека. Начальник и подчиненный. Вячеслав и Святослав. Почти тезки.

– Вот что, милейший, – начал без долгих преамбул Волчонок, – ты, надеюсь, не запамятовал, из какого дерьма я тебя вытащил?

– У меня хорошая память, – послышалось в ответ.

– И то, что я еще немало добра тебе сделал, ты ведь тоже не забыл?

– Не забыл. Я ведь знаю, как ты напоминать умеешь.

– Пришла пора платить долги, Святослав! Да и деньги тебе не помешают, ты же хочешь заработать? Очень, кстати, неплохо заработать – ты меня действительно знаешь, я не мелочен. Во всех смыслах… – Губы Волчонка растянулись в улыбке, но глаза остались холодными, как ноябрьская водичка в Битце или Чертановке. – Немедленно, прямо сейчас, отправишься по адресу…