Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Фалькоштейн, портовая площадь. Местные ее называли «Красной», Прошка окрестил ее «Матросской тишиной». Наших моряков туда привлекали маленькие дешевые магазинчики, где многие из них тогда совершали странные «гешефты» с икрой и прочей ерундой.
Большинство магазинчиков держали наши эмигранты, многие из них, как ни странно, грузинские евреи. Хозяева этих лавок с удовольствием брали нашу литературу — они знали своих клиентов, кому из них что предложить.
Самые неприятные личности в работе на портах были комиссары, «помполиты» или «помпы», как их называли моряки. Метко. Помпа — насос. Главной обязанностью помполитов было накачивать моряков советской пропагандой. Во время плавания они промывали им мозги политинформациями и «брали на карандаш» неблагонадежных. Во время заходов в иностранные порты — следили за каждым шагом, стремясь оградить их от нежелательных контактов. Прежде всего от нас. Длительные лекции о «страшном НТС» часто служили нашим людям рекламой: моряки уже знали, у кого можно раздобыть антисоветчину. В 1981 году но моему эскизу выпустили наклейку, «стикер», с гербом НТС и надписью: «За свободную Россию!» Часть этих наклеек ушла на распространение в портах. Потом один из распространителей рассказывал мне, как моряк благодарил его за подаренную наклейку: «Здорово! Мы ее ночью помполиту на дверь каюты наклеили. Он утром встал, глянул — его чуть кондратий не хватил! После этого все время плавания нас своими политинформациями не донимал — сидел в каюте и на всех с испугу доносы строчил».
Как-то один из помполитов узнал, что в одном из антверпенских магазинчиков распространяют нашу литературу. Он заявился к хозяину (грузинскому еврею) и начал орать:
— Если ты не прекратишь здесь антисоветчину распространять, я запрещу морякам сюда заходить! Тем более что у тебя все равно купить нечего!
А хозяин отвечает ему с грузинской горячностью и еврейской хитрецой:
— Нечего купить, говоришь? Слушай, дорогой, если мой магазин поставить на Красной площади, где будет больше очередь — у мавзолея или у меня?!
Прошка рассказывал, как один из моряков, увидев предлагаемые книги, поморщился:
— Все политика да политика… А у тебя порнография есть?
Тот не растерялся:
— Есть. «Сила и бессилие Брежнева», Авторханов написал! Другой распространитель, Эдуард Гинзбург, бывший работник «Мосфильма», привез из такой поездки на порты частушку, услышанную от моряка:
Средь некошеного луга
Воробей уеб грача.
В этом — личная заслуга
Леонида Ильича!
Кое-где были распространители из иностранцев, хотя и мало. Мне рассказывали про одного итальянца в Генуе. Как убежденный антикоммунист, он с удовольствием распространял нашу литературу. Но но-русски знал только одну фразу: «Это — для вас!» Именно с этими словами он и протягивал советским морякам «Посев» или Солженицына. Но однажды напоролся на помполита. Протянул ему книгу, улыбнулся и сказал: «Это — для вас!» Тот начал орать, что за распространение антисоветчины он может поплатиться даже в Генуе. Итальянец ничего не понимал, улыбался и повторял свою заученную фразу. Помполит схватил у него книгу и выбросил в море. Итальянец понял, что сей господин явно не разделяет его убеждений. И вообще — не очень вежлив. Он достал из кармана нож-прыгунок, помахал перед лицом собеседника блестящим лезвием и пояснил все той же единственной фразой: «Это — для вас»!
Комиссара как ветром сдуло.
* * *
Как-то один из распространителей спросил у моряка, не выбросит ли он «Архипелаг ГУЛАГ» за борт в случае чего. Тот ответил:
— Я не дурак — ковер за борт выбрасывать!
Оказывается, многие из них зарабатывали на антисоветчине неплохие деньги, хотя и с риском. Их знали перекупщики с черных книжных рынков крупных городов. Они заранее приезжали в порты и составляли списки — что сейчас пользуется спросом. Один номер журнала «Посев» на черном рынке в начале восьмидесятых стоил 25 рублей. «Архипелаг ГУЛАГ» Солженицына— 100–150. Но многие везли литературу и для себя. На судне можно много чего спрятать.
* * *
ГРУ. Главное разведывательное управление. Тоже — советская разведслужба. Только военная. Казалось бы, чем она для нас должна была отличаться от КГБ? Все они служили одному режиму. Но, оказывается, разница была, и серьезная. Впервые мне об этом рассказал Роберт.
— В ГРУ очень приличные люди служат. Мы с ними часто сталкиваемся. В основном на портах. Они там что-то по своей, военной части разнюхивают. Но к политическому сыску никакого отношения не имеют. Нашей литературой очень интересуются. А к КГБ относятся так же, как мы с тобой!
Сначала я не поверил, но потом это подтвердил Ярослав Александрович и многие другие. Оказывается, НТС был многим… обязан ГРУ! Прежде всего — спасением наших людей. Так, агент ГРУ в Антверпене предупредил члена НТС Виктора Поповского о готовящейся против него провокации со стороны КГБ. Другой агент ГРУ сообщил о подготовке захвата наших людей в Копенгагене. Таких случаев было немало.
Ведомственные трения между КГБ и ГРУ существовали всегда. Плюс — нормальные, дружеские отношения с людьми из НТС, с которыми нечего было делить. Результат: одно советское ведомство сознательно проваливает операцию другого в пользу эмигрантской организации.
А в КГБ удивлялись: откуда НТС удалось узнать не только детали готовившейся операции, но даже имена и фамилии ее участников?!
* * *
Осенью 1982 года меня решили отправить на задание на Канары. Странно звучит сегодня. Но так оно и было — там была база советского рыболовецкого и торгового флагов и совместное предприятие «Совиспан». Здоровое серое здание в порту Лас-Пальмаса.
Попутчиком и наставником в этой экспедиции мне назначили Бориса Георгиевича Миллера.
Он родился в Югославии, сын эмигрантов первой волны. После войны переехал в Чили, откуда перебрался в Лондон. Долгие годы работал в системе НТС, был в «Закрытом секторе», отправлял курьеров в СССР. После провала в шестидесятых одного из них, Джеральда Брука, у него были серьезные неприятности с британской контрразведкой — англичанам совсем не нравились лишние конфликты с Советским Союзом.
Теперь он был официальным представителем НТС в Лондоне и занимался работой на портах.
Борис Георгиевич был вальяжный седой человек с животом наперевес и солидным запасом неуемной энергии. Обожал розыгрыши. Знал массу старинных несен и любил исполнять их при каждом удобном случае. Очень громко. Как гражданин Республики Чили, испанский он знал как родной, так что это облегчало операцию на испанской территории.
Канарские острова. Лас-Пальмас де Гран-Канариа. В первый раз самолет промахнулся мимо посадочной полосы и прошел над самым морем — полоса была слишком короткая. Когда удачно приземлились, я с удивлением услышал, как все немецкие туристы зааплодировали. А если бы разбились, они что, освистали бы пилота и закидали его тухлыми яйцами?