Меня волной захлестнула паника – и, уверяю вас, волна вовсе не схлынула, когда Чарли заголосил:

– Мы все умрем!

А Бен заголосил в ответ:

– Я сам тебя прикончу, если не поднажмешь!

И вот тогда-то Чарли проорал:

– Нас может спасти только чудо!

Что, с моей точки зрения, никак не нельзя было назвать активной жизненной позицией и стремлением действовать на опережение.

Я в последний раз бросил взгляд через плечо. Такси нагоняло нас; теперь оно было всего лишь метрах в тридцати. Пожалуй, Чарли был прав: нас могло спасти только чудо. А поскольку в чудеса я не верю, я стал готовить себя к неизбежному.

Наверное, именно потому, что я был занят подготовкой к неизбежному, я не сразу заметил овцу. Она стояла посреди дороги с таким хозяйским видом, будто все здесь принадлежало ей. Я еле успел придержать велосипед, чтобы в нее не врезаться.

– Осторожно, овца! – крикнул я.

А Чарли завопил в ответ:

– Это не просто овца! Это Шейла!

Не знаю, прав он был или нет, потому что в этот миг из дыры в живой изгороди показалась еще одна овца, и она тоже была вылитая Шейла. А за ней еще одна. А за ней еще целая тьма овец. Сотни Шейл. А может быть, тысячи. Блеющая, мекающая, шерстистая и курчавая баррикада на пути такси.

Лысый выскочил из машины. Он принялся махать руками и орать на овец, чтобы они убирались с дороги, но, к счастью, овцы его не понимали. Вероятно, потому, что они – овцы.

Тогда он обратился к нам:

– Эй, пацаны, постойте! Я просто хочу с вами поговорить.

Честно говоря, прозвучало это донельзя фальшиво.

– Уматываем! – сказал Бен.

И мы умотали, потому что это была очень хорошая идея. Мы слышали, как лысый орет нам вслед, но ни у кого из нас не было желания останавливаться и вступать с ним в беседу.

Почувствовав, что оторвались от него на приличное расстояние, мы бросили велики у живой изгороди и рухнули на траву, тяжело дыша. Наши грудные клетки вздымались и опадали, мысли скакали и путались.

Я заговорил первым:

– Просто поверить не могу. Мы ведь были на волосок от смерти.

– Вот тут ты прав, – сказал Бен. – Я был уверен, что нам труба.

Чарли приподнялся и сел. Взгляд его был затуманен.

– Вы поняли? Случилось невероятное! Шейла и ее семья пришли нам на помощь! Вы видели, как они возникли из ниоткуда?

Бен выразительно покосился на меня.

– Чувак, – осторожно сказал он Чарли, – я не уверен, что это была Шейла.

– Зато я уверен, и мне этого достаточно. Это было чудо. Самое настоящее чудо.

– Нам просто повезло, вот и все, – сказал я.

Мне не верилось, что на свете бывают овцы-чудотворцы. Но Чарли не желал слышать никаких возражений.

– Нет, Фред, это не везение. Это спасение. Мы спаслись от Бугра. И спасло нас чудо. Овцы – это библейские животные. У Иисуса была целая отара.

– Правда? – Мне смутно припоминалась какая-то связь между Иисусом и ягнятами, но уверенности не было.

Бен тоже усомнился:

– Так что же, пока Иисус в стародавние времена делал всякие добрые дела для людей, за ним повсюду ходило это стадо? Ни в жисть не поверю. Овцы мешали бы, путались у всех под ногами…

– Иисус был пастырем! – сказал Чарли, явно гордясь, что ему удалось вспомнить слово. – Это значит – пастухом.

Бен совсем запутался:

– А я думал, он плотничал… работал по дереву… или что-то такое делал с деревьями.

Чарли кивнул:

– У него было очень много талантов, у этого Иисуса. Потому-то он и знаменит по сей день. Он был и плотником, и пастухом, и делал добрые дела для бедных… а, и еще для леопардов[6].

– Для леопардов? – Тут уже и я почувствовал, что ни в жисть не поверю.

– Да, – ответил Чарли, – однажды он спас целую толпу леопардов. А сегодня он спас нас.

Он говорил так убежденно, что я решил не возражать. Если Чарли уверовал, что Шейла-Спасительница совершила для него чудо, я не имел права губить его веру посредством фактов. К тому же, если честно, в тот момент меня интересовал ровно один факт: мы спаслись от Бугра и продолжаем путь к Алану.

Мы узнаём, что обнаружила Берил, вернувшись с игры в бинго

После короткой передышки мы покатили дальше узкими неприметными тропами – меньше всего нам хотелось снова попасться на глаза лысому. Честно говоря, всю дорогу нас трясло от страха, но никаких признаков Бугра, равно как и его такси, мы больше не замечали.

В Титэгстон мы прибыли в одиннадцать тридцать утра – идеальное время для ланча. Мы припарковали ве́лики в «зоне отдыха» – на зеленой лужайке с качелями и покосившимися футбольными воротами – и пошли по главной улице. Предстояло решить две проблемы: проблему голода и проблему одежды (опять). При ярком свете дня наши альбы уже мало напоминали белые лепестки, а главное, теперь, после того как Бугор видел наши наряды, переодеться стало вопросом жизни и смерти (опять).

Мы решили спросить у первого встречного, где можно купить какую-нибудь одежду. Первым встречным оказался человек с татуированными до подмышек руками и огромной рыжей бородой, сверкавшей на солнце.

Мы спросили, есть ли поблизости магазин одежды. Он рассмеялся:

– Ну, парни, «Маркс и Спенсер» вы тут не отыщете, но как раз сейчас скауты в клубе устроили распродажу секонд-хэнда. Может, вы там что-то подберете.

Клуб был в конце улицы. Женщина в бархатной головной повязке и с поднятым воротником продала нам ношеные скаутские шорты и футболки – всю охапку за три фунта. Это была выгодная покупка, однако нашу наличность она свела к сумме примерно в тридцать один фунт, что меня несколько беспокоило. Мы предложили женщине купить наши велосипеды, надеясь выручить денег на билеты на поезд, но она не проявила интереса. Тогда мы выбросили альбы в мусорный бак и поспешили в кафе завтракать. Никогда раньше я не видел, чтобы Чарли так быстро двигался. Впрочем, я не мог поставить ему это в упрек – у меня самого желудок от голода сложился вдвое.