Это позволило евреям организовать свою систему образования, подготовки кадров, в том числе и боевиков, накопить силы для нанесения главного удара по «этой» стране после отмены черты оседлости.

Хотя на первый взгляд Екатерина II проявила заботу о своём народе, ограничив районы расселения евреев, на самом деле создавались пусть не тепличные, но в целом благоприятные условия для замкнутого развития евреев и поддержания в них национальной сплочённости, так необходимой для установления мирового господства в соответствии с их религией.

У читателей может возникнуть вопрос: что же это за народ — русские, которых надо законодательно ограждать от вредоносного влияния чуждых ему элементов?

Во-первых, это не чисто русская проблема, так как многие страны пытались защитить своё население, выставляя евреев за свои государственные границы.

Во-вторых, ответ на этот вопрос приводит нас к необходимости рассмотреть антропологические особенности славян.

Известный русский учёный дореволюционного периода И. А. Сикорский в статье «Данные из антропологии» писал о славянах:

«Основную черту славян издавна составляла их чуткая впечатлительность, нервная подвижность, что соответствует тонко развитому чувству и достаточно развитому уму. Оба качества вызывают живость характера и непостоянство. Самыми типическими чертами этого характера являются: скорбь, терпение и величие духа среди несчастий… Славянская скорбь имеет свойства предохранительного чувства, и в этом кроется её высокое психологическое значение для нравственного здоровья: она оберегает душевный строй и обеспечивает незыблемость нравственного равновесия; являясь унаследованным качеством, славянская скорбь стала основной благотворной чертой великого народного духа… Русский, впитав в себя финскую душу, получил через неё ту тягучесть и выдержку, ту устойчивость и силу воли, какой не доставало его предку славянину…».

В статье «Черты из психологии славян» И. А. Сикорский пишет:

«Развитое человеческое чувство славян делает их беспристрастными и даёт им возможность установить правильные отношения к чужим национальностям. Это чувство выражалось с незапамятных времён выдающейся и общепризнанной славянской добродетелью — гостеприимством, а впоследствии оно стало выражаться уважением ко всему иностранному, …и усвоением лучших сторон чужой культуры. Оно же, наконец, служит основанием веротерпимости и примирительного отношения к инородческим элементам, с которыми славяне соприкасаются и живут. Едва ли в другой стране инородческий элемент встречает столь братский приём, как у славян и в России. Даже еврейская раса со своими замечательными достоинствами и недостатками, вытесняемая из всех стран Европы, сосредоточилась главной массой своей в России…».

В. В. Шульгин пишет:

«Еврейское неравноправие, то есть ограничение в правах евреев, в России имело под собой весьма “гуманную мысль”; ту самую мысль, которая руководит законодателем, когда, например, он охраняет женщин и детей так называемым “фабричным законодательством”. Признавалось, что русский народ во всей его совокупности (или его некоторые социальные слои), так сказать, женственно несовершеннолетен; что его легко эксплуатировать, легко сбить с “праведного пути”; что его поэтому надо как-то поддержать и защитить мерами государства; защитить против других элементов, более сильных» («Что нам в них не нравится…»).

В. Энгель отмечал: «Основным же занятием евреев было шинкарство…» («Евреи в период формирования абсолютизма в России»).

Состояние дел с питейными заведениями в России отражено в одной из песен, собранных П. В. Киреевским в первой половине XIX века:

Как у нас во Бресте, во прекрасном месте

Стояла корчёмка.

Во той во корчёмке три гусара пили.

Денег не платили.

Денег не платили, всё Хайку манили,

Всё Хайку манили:

— Полно тебе, Хайка, шинки шинковати,

Гусар обмеряти!

Жидовочка Хайка, поедем-ко с нами,

С нами, гусарами!..

Полемизируя с Солженицыным, современный еврейский писатель Яков Рабинович («Быть евреем в России: спасибо Солженицыну», 2005), начинает свою 700-страничную книгу со жгучего вопроса отом, кто спаивал Россию.

Автор отмечает, что со вступлением на престол императора Александра I была назначена комиссия для изучения состояния евреев, проживающих в черте оседлости в России, и выработки рекомендаций для правительства. Рассматривая итоги деятельности комиссии, Рабинович пишет: «По мнению комиссии, евреи не наносят вреда деревням. Напротив, они приносят пользу в качестве поставщиков товаров и посредников между ними и городом».

Видимо, на этом основании, принимая во внимание благородную роль евреев в их отношениях с русским крестьянством, «11 апреля 1823 года последовал высочайший указ, чтобы евреи в белорусских губерниях прекратили в 1824 году винные промыслы и содержание аренд и почт, а к 1825 году переселились в города и местечки» (Рабинович).

И, как он отмечает, приводя слова Витебского губернатора Жиркевича, из-за необходимости ездить за спиртным в город, крестьяне впали в «сугубый разврат и бродяжничество».

Говоря о заселении юга России евреями, Рабинович признаёт, что «с переселением евреев в Одессу винокурни по Новороссийскому краю приметно стали оскудевать» (курсив мой. — В.Б.), что совершенно не вяжется с его утверждениями о непричастности евреев к спаиванию русского крестьянства.

И ещё интересная мысль, озвученная Рабиновичем:

«С основанием Одессы многие корчмари оставили своё дело и переселились в новый город, где занялись мелочной торговлей. Заселение Одессы шло путём довольно необычным. Жажда наживы и свободной разгульной жизни привлекла сюда тысячи авантюристов, “которые, за малым исключением, являлись отбросами России и Европы и не имели ни малейшего представления о наших законах и обычаях”, — писал граф Ланжерон императору Николаю I».

Автор продолжает:

«На самом деле виноделие и виноторговля находились в руках помещиков, которые имели на это монополию (наряду с государством). Евреи занимались этим промыслом лишь постольку, поскольку помещики сами им заниматься не хотели, отдавая его в аренду им на откуп. И если эти откупы и аренды доставались преимущественно евреям, то не в силу какого-то предпочтения, а потому что христиане либо не умели либо чурались этого занятия…».

Ясна мысль? Евреи занимались поставкой спиртного в самые отдалённые уголки России, так как никто больше не хотел или не умел это делать, таким образом, выполняя, как теперь говорят, «гуманитарную миссию» — вместо, допустим, просвещения неся русским крестьянским массам разложение и разврат.

Существует множество пословиц и поговорок, в которых отражаются вековые отношения евреев с русским крестьянством. Вот только несколько примеров их:

«По вере жидовской — деньги не пахнут»;