— Приятно удивлен, мой мальчик, что вы хотя бы слышалиэто имя. Соотечественники редко ценят своих истинных героев. Слава частодостается дутым фигурам.

— Слышал это имя! — воскликнул с горячностьюГеннадий. — Да ведь это мой кумир, сэр! Я преклоняюсь перед памятьюадмирала Буги! Но почему ваш брат, сэр, носит другое имя?

Ричард Буги снисходительно усмехнулся.

— Фук всегда испытывал тягу к пышным титулам и именам…

— Разве может быть имя прекраснее имени Буги! —вскричал Геннадий. Он продолжал разыгрывать восторженность. — Да я быотдал полжизни за это имя!

Тяжелая рука с перстнем опустилась на плечо мальчика,клавиатура челюстей обнажилась в довольной улыбке, низкий голос прогудел:

— О'кей, бой!

Чанг занялся оформлением своего багажа, кованых сундуков сперьями райских птиц и благовониями, а Геннадий и Ричард Буги медленнонаправились к выходу из здания аэропорта. Геннадий не умолкал ни на минуту. Онвидел, что Ричарду Буги чрезвычайно приятно выслушивать дифирамбы в адрессвоего предка. Если бы знал потомок кровавого пирата, что рядом с ним идетпрапрапрапраправнук капитана Стратофонтова, пустившего на дно сумасшедшие мечтыимператора Рокера I!

Они вышли на площадь, заполненную сотнями разномастныхавтомобилей и автобусов. Огни реклам дрожали на лакированных крышах и стеклахмашин. Гудки, крики, обрывки музыки, близкий вой мощных авиамоторов… ЗаревоЛондона освещало половину небосклона. Геннадию стало немного не по себе. Чтоможет сделать здесь он один, в незнакомом огромном городе?

Ричард Буги остановился возле огромного черного«роллс-ройса».

— Вот моя тележка, — сказал он с плохо скрытойгордостью.

— Отличная машина, сэр, — похвалилГеннадий. — Очень похожа на автомобиль моего двоюродного дедушки ЛемюэляКроссли-Датчмена.

— Верно, — подтвердил Буги. — С той лишьразницей, что я вожу ее сам. Мне нравится чувствовать свою власть над этойбольшой штукой.

— Понимаю, сэр, — кивнул Геннадий. — Чтоможет быть приятнее для настоящего мужчины, чем чувство власти? Буги захохотал.

— Эге, паренек, я вижу, ты не так прост! Подошел Чанг ипроскрипел:

— С багажом все в порядке, Дик.

После этого он вдруг перешел на карбунклское наречиеэмпирейского языка. Геннадий, делая вид, что осматривает машину, насторожился.

— Слушай, Дик, ты знаешь, сколько миллиончиков всундуке у бабки этого щенка?

— Думаю, немало, — буркнул Буги. — А тебе-токакое дело?

— Есть идея, Дик. Давай-ка спрячем мальчишку в твоейберлоге, и бабуле пошлем письмо от двух доброжелателей. Можно огрести по сотнетысяч.

Сердце Геннадия заколотилось.

«Браво, Чанг! Пробраться в берлогу Эр Би — это уже удача!Впрочем, бабушка может проговориться, что я русский… Страшный риск, но безриска…»

Ричард Буги печально вздохнул.

— Эх, Джерри Чанг… Как ты был мелкой шпаной изКоулун-сити, так и остался. Ни размаха в тебе, ни воображения…

Он повернулся к Геннадию и приподнял шляпу.

— К сожалению, мистер Стрейтфонд, мы вынуждены сейчас свами проститься. Вам нужно в центр города… Белгрейв-сквер, двенадцать, не такли? А мы с этим механическим джентльменом, — он бесцеремонно ткнул Чангапальцем в живот, — направимся в противоположную сторону поХиллингдон-роуд. Прошу меня простить, Джин.

— Неужели мы больше никогда не увидимся, мистер Буги?Сэр! — воскликнул Геннадий. — Мне хотелось бы еще поговорить с вами овашем славном предке. Может быть, вы дадите мне свой телефон или адрес?

— Обязательно увидимся. — Буги протяну??руку. — Я позвоню вам сам.

Геннадию ничего не оставалось, как направиться к стоянкетакси.

Возле стоянки он оглянулся. Буги и Чанг распоряжалисьпогрузкой в «роллс-ройс» кованых сундуков с перьями.

— Выезжай из ряда, — услышал он за спиной знакомыйголое. — Главное не прозевать, когда они тронутся с места.

Он обернулся и увидел, что из ближайшего такси за Буги. иЧангом напряженно следят суженные глаза старшего стюарда самолета «ПАН-АМ».Рядом с ним сидел еще какой-то мужчина, но лица его в темноте не было видно.

Огромный желто-красный автобус с надписью на боку «Польскийбекон — лучший в мире» медленно выехал в коридорчик между стоянкой такси имашиной Буги. Геннадий мгновенно принял решение. Он юркнул за автобус, подбежалк «роллс-ройсу» и быстро проговорил:

— Мистер Буги, там против вас затевается что-то недоброе.

Словно испуганный хищник, Буги отпрыгнул в сторону имгновенно сунул руку за пазуху.

— Что? Что ты говоришь?

— Там… трое в такси… хотят вас преследовать, —сказал Геннадий.

— «Анаконда»! — взвизгнул не смазаннымишестеренками Чанг.

— Молчать! Быстро в машину! — скомандовал Буги. Онбросился за руль. Чанг обежал «роллс-ройс» с другой стороны. Ни секунды нераздумывая, Геннадий открыл заднюю дверь и упал на пол автомобиля.

Со второго этажа, из кафе, смотрели на площадь командиркорабля Аллигейтер и инспектор Интерпола Румпельштильцхен.

— Слава богу, все кончилось благополучно, — усталовздохнул инспектор.

— Ты доволен? — спросил летчик.

— Еще бы.

— Но ведь ты никого не поймал, Румпель.

— Хорошо, что они нас не поймали…

В темноте моргали стоп-сигналы выезжающих на автострадумашин.

Геннадий не знал, видели ли Буги с Чангом, как он прыгнул в«роллс-ройс». Лежа на полу, он не слышал ни одного их слова: переднее сиденьебыло отделено от задних перегородкой из толстого стекла. Он почувствовал, что«роллс-ройс» идет на сумасшедшей скорости, не меньше 150 километров в час.Следовательно, они едут в сторону от Лондона, по большому городу так непоедешь. Оторвались ли они от погони? Во всяком случае, дело принимало неплохойоборот. «Я решил быть с вами до конца, мистер Буги, — скажет он. —Спина к спине у мачты, сэр…»