мне было всё равно на такую бесцеремонность. Всего одно слово. Я ждала только одного слова: жив.

— Умер, — выдохнула мама и разразилась новыми рыданиями.

— Нет. Не может быть, — губы не слушались. Я неосознанно сжала руку мужа, ища хоть какой-то поддержки. — Мамуль, это просто ошибка. Не может этого быть… — Я улыбнулась сквозь слёзы, сдерживая всхлип. — Врачи давали ещё полгода.

— Сегодня ночью ему стало хуже. — Мама собралась. — Они не успели ничего сделать. Я… Мне нужна твоя помощь, Лиз. Скоро его подготовят к отправке в Штаты, мне надо будет заниматься похоронами.

— Да.

— Тебе нужно будет побыть с Вовой и Алексой несколько дней. Хорошо?

— Да.

— Девочка моя, — простонала мама. — Мы справимся, Рома не хотел бы, чтобы мы опускали руки и сдавались. С журналистами я разберусь сама, да и с фирмой тоже. Будь сильной, дочь.

— Да.

Отключив телефон, я ещё долго сидела глядя в одну точку, пока Кейн не поднял меня и не отнёс в кухню, закрывая дверь.

— Выпей.

На стол плюхнулся стакан с тёмной жидкостью. Вяло мотнув головой, я вновь отвернулась к окну, наблюдая за пляшущими журналистами по ту сторону забора. Они так и не ушли. Как свора гиен, прибежали на запах добычи, или стая стервятников, ищущая гнильцы для поддержания собственной жизнедеятельности.

— Мне жаль. — Кейн сел напротив, накрыв мою руку ладонью.

Некстати вспомнилась похожая ситуация с Дениз, позавчера. Молча вытащила руку и сунула между колен.

— Что сказала твоя мать?

Я с трудом разлепила губы и прошептала:

— Похороны через три дня.

— Я не об этом, — спокойно парировал он. — Что вы намерены делать без… твоего отчима?

— Отца. Рома был мне отцом.

— Прости. Что вы намерены делать без отца? Кто будет заниматься финансовыми делами вашей семьи? Есть кто-то, кто может помочь твоей матери?

— Наверное, приедет Саша с Тау. Нам надо вернуться в дом.

— Зачем? — Кейн сделал кофе и поставил чашку передо мной, пододвигая сахарницу с рафинадом.

— Саша родная сестра отца, а Тау был его близким другом. Мама, наверное, займётся всеми делами сама.

Мой голос лился ровно, в нём не было даже намёка на эмоции. Странно слышать себя будто со стороны, словно я сижу в партере театра, наблюдая за безобразной игрой актёров идиотского спектакля.

А ведь правда: что будет с детьми? Кто будет за ними присматривать? И мама, она, конечно, помогала отцу, но основную работу он всё равно делал сам. К тому же… Вова.

— Мне надо сказать об этом Вове. — Горячая слеза упала в ворот халата. — Я… я не знаю как ему сказать, Кейн. — Я подняла на мужа глаза, ища в нём… что?

Что я ищу в лице этого мужчины? Почему мне важно его сочувствие? Пустой взгляд мужа скользил по кухне. Он точно избегал меня. Ну и пусть.

— Для начала тебе надо успокоиться и взять себя в руки. — Он наконец обратил на меня внимание.

Мягкие губы были плотно поджаты и глаза… В его глазах читалось полное равнодушие к моей беде. Я отвернулась к окну, чтобы не разочароваться в нём ещё больше, и сцепила пальцы в замок. Всё так. Мы женаты меньше месяца, он видит во мне лишь игрушку, не больше. Наверняка очень скоро он начнёт новую охоту, наплевав на договор.

— Мне нужно будет уехать.

Сожаление? Я даже повернулась, боясь, что мне послышалось.

— На похоронах ты должен присутствовать. Иначе журналисты раздуют новый скандал, придумав очередную байку. Маме сейчас совершенно не нужны эти сплетни.

— Ты должна была подумать об этом, когда целовалась с моим другом, — зло усмехнулся Кейн, поводя носом: запах супа чувствовался даже сквозь крышку супницы.

— Ты идиот. Прежде чем оставлять в моём доме эту сволочь, надо было прикинуть все варианты развития событий. Во-первых, Эрик — гей, во-вторых, он сам меня поцеловал. Наверняка это происки твоей псины.

— Только из сочувствия к твоему горю. — Кейн поднялся и начал расставлять тарелки. — Я промолчу на этот выпад. Ты сейчас не в себе и плохо соображаешь. Зачем Дениз это делать? Она знает, что вмешиваться в мои отношения не имеет права.

— Ты действительно идиот, или прикидываешься? — прошипела я, сминая салфетку. — Твоя Дениз ещё та змея. Раскинь мозгами — отчего журналисты были у моего дома именно в тот день, когда ты оставил Эрика? Я вижу, что тебя совсем не волнует его поцелуй. — Обида и злость, увеличенные горем от потери отца, совсем сорвали тормоза.

Я хочу сделать ему больно, хочу уколоть так сильно, чтобы ему стало неприятно. Хочу, чтобы спокойное выражение лица, наконец, сменилось. Хочу, чтобы он страдал.

Ужаснувшись от собственных мыслей, я отшатнулась от руки, почти опустившейся на мою голову, и подскочила.

— Мне надо разбудить Вову и сказать, что отец умер.

— Сядь, — глухо отрезал муж, спокойно наливая в тарелку суп. — Ты должна стать ему поддержкой, а в таком состоянии лишь усугубишь последствия.

— Всё-то ты знаешь. — Я брезгливо поджала губы. — Не строй из себя умного! Сама разберусь.

— Я и есть умный, — усмехнулся Кейн.

— Да как же! — разозлилась я не на шутку, забывая обо всём. — Только полный идиот оставил бы в доме своей жены друга, зная, что может произойти!

— Тебя это бесит? — вскинул он брови.

— Бесит! — рявкнула я в ответ, кусая рафинад.

— Бесит его поцелуй, или моя реакция на него? — спокойно уточнил муж.

— Всё бесит! Меня бесит абсолютно всё в тебе! Не могу спокойно смотреть на твою лоснящуюся рожу!

— Надо же, какая экспрессия, — улыбнулся Кейн, прихлёбывая с ложки. — Может, ты уже влюбилась?

— Обойдёшься.

— Ну нет, так нет, — равнодушно ответил он и продолжил есть.

— Ты страшный человек, Кейн, — призналась я, ставя кружку с остывшим кофе в микроволновку. — В день смерти моего отца обсуждать наши отношения можешь только ты.

Я отвернулась от стола, смотря, чтобы жидкость не убежала. Да и видеть мужа не очень-то хотелось.

— Зато ты пришла в себя. И вместо тряпки передо мной стоит женщина, готовая сражаться. Направь эту злость на решение проблем и помощь матери. Поплакать сможешь на похоронах, а сейчас тебе нужна ясная голова. Спасибо за обед.

Ушам своим не верю.

Стул отъехал в сторону, за спиной послышались шаги, и я сжалась в предчувствии прикосновения. Но нет.

— С журналистами я разберусь, а ты приведи себя в порядок и найди нужные слова для брата. Вернусь вечером.

Кейн ушёл, тихо прикрыв дверь и оставляя меня в двояких чувствах.

Я точно выходила замуж за монстра. Только вот монстром он был каким-то… ненастоящим.

Кейн

Я гнал по шоссе под