– Лайси у вас подобрее будет.

Братья расхохотались и через пять минут захрапели. Скоро на ногах Сюй Саньгуаня оказались их ноги, а на груди – их руки. Сюй Саньгуань всю ночь слушал, как река шумит, как вода плещет о борта, и думал о Первом и Сюй Юйлань в шанхайской больнице, о Втором, который болеет дома, и о Третьем, который за ним ухаживает…

После нескольких таких ночей у Сюй Саньгуаня все кости ныли. Увидев, как он потирает плечи и поясницу, как разминает руки, Лайси сказал:

– У нас в трюме тесно, ты не высыпаешься.

Лайшунь возразил:

– Это потому, что у него кости старые.

Сюй Саньгуань с ним согласился:

– Да, кости у меня старые. В молодости я и в щелке высыпался.

Они проплывали мимо черных полей, освещенных ярким солнцем. Кое-где еще оставались сугробы. В полях почти никто не работал, но на дорогах было много людей с коромыслами и корзинами.

За несколько дней Сюй Саньгуань и лодочники сдружились. Они рассказали ему, что за одну поездку зарабатывают шесть юаней, по три на брата. Сюй Саньгуань сказал:

– А когда кровь сдаешь, платят тридцать пять юаней. Кровь – все равно что вода в колодце, никогда не кончается.

– А здоровье от этого не потеряешь?

– Нет. Но первое время ноги подгибаются, будто только с бабы слез.

Братья захихикали.

– Поняли?

– Нет, мы с бабами еще не спали.

Сюй Саньгуань тоже засмеялся:

– Вот сдадите кровь – узнаете.

Лайшунь загорелся:

– Обязательно сдадим – и денег заработаем, и, как после бабы бывает, узнаем.

В Хуандяне они разыскали местную больницу. Сюй Саньгуань по дороге рассказал, что кровь бывает четырех групп: О, АВ, А и В.

– А как это пишется?

– Иностранными иероглифами. Я знаю только, как моя пишется: простой кружок.

Затем они вернулись к реке пить воду. Сюй Саньгуань объяснил:

– Надо больше пить, чтобы кровь стала жиже.

– Сколько?

– Восемь плошек.

– А живот не лопнет?

– Мне скоро пятьдесят, а вам и вместе пятидесяти не будет. Я восемь выпиваю, а вы не выпьете?

Лайшунь воскликнул:

– Да мы девять выпьем! Десять!

– Нет, больше восьми нельзя, а то пузырь лопнет, как у А-Фана.

– Кто такой А-Фан?

– Вы его не знаете. Хватит болтать. По очереди пить будем.

Лайси зачерпнул воды, сделал глоток, схватился за грудь и сказал:

– Больно студеная.

Лайшунь кивнул:

– Конечно, студеная. Зима! Дай мне.

Сделал глоток и сам чуть не задохнулся от холода. Сюй Саньгуань вспомнил, что не дал им соли. Вынул ее из кармана и протянул братьям:

– От соли вам пить захочется.

Лайси с Лайшунем поели соли и через силу выпили по плошке. Потом сели на берегу и задрожали крупной дрожью. Сюй Саньгуань сказал:

– Ладно. Смотрите, как я буду пить.

Он высыпал соль на ладонь, потом с ладони пересыпал ее в рот, пожевал, одним махом осушил плошку, потом вторую. Потом опять высыпал на ладонь соль. Так он выпил все восемь плошек. Потом утер рот, обхватил себя за плечи, несколько раз вздрогнул, икнул, чихнул и подвел итог:

– Я свое выпил. Теперь ваша очередь.

У братьев больше пяти плошек выпить не получилось. Сюй Саньгуань решил, что для первого раза и это неплохо.

В больнице Лайси и Лайшунь сначала бесплатно сдали кровь на анализ. Оказалось, что у них тоже группа О. Затем все они сдали кровь уже за деньги и отправились в местный ресторан. Сюй Саньгуань объяснил:

– На этом экономить нельзя. Печенка кровь наполняет, вино оживляет. У вас ноги подгибаются?

Братья кивнули.

Лайшунь заметил, что Сюй Саньгуань дрожит.

– Ты, когда с бабы слезаешь, еще и трясешься?

– Я трясусь, потому что за десять дней сдал кровь четыре раза. Это все равно что на бабу четыре раза за день залезть.

Потом Сюй Саньгуань стал их учить, как вести себя в ресторане:

– Руки положите на стол. Расправьте плечи. Говорите громко. Надо, чтобы они думали, будто вы часто в ресторанах бываете. Тогда печенки дадут, сколько положено. И вино не разведут. Будете все делать, как я.

Когда пришел официант, Сюй Саньгуань постучал пальцами по столу и заказал:

– Тарелку жареной печенки и два ляна вина.

Потом помахал рукой в воздухе и добавил:

– Вино подогреть.

Официант кивнул. Настала очередь Лайшуня. Он стукнул кулаком по столу и заорал:

– Печенки! Вина!

А что дальше говорить, забыл. Он обернулся к Сюй Саньгуаню, но тот в это время смотрел на Лайси. Лайси постучал пальцами, а не кулаком, но заорал не хуже брата:

– Печенки! Вина!

И тоже забыл, что дальше. Официант сам спросил:

– Вино подогреть?

Сюй Саньгуань опять помахал рукой и непринужденно ответил:

– А как же!

Когда официант удалился, Сюй Саньгуань шепнул братьям:

– Кулаком по столу колотить не надо! Посмотри, Лайшунь, ты его чуть в щепки не разнес. И не орите. Я вам велел громко говорить, а не горло драть. Не на базаре.

Поев и попив, они вернулись к лодке, отвязали ее и поплыли дальше. Лайшунь сказал:

– Следующая остановка – Хутоуцяо.

Сюй Саньгуань сидел на носу и смотрел, как Лайшунь гребет, а Лайси отталкивается шестом от опор моста, чтобы лодку не прибило к ним течением. Сюй Саньгуань сказал:

– Лайшунь, ты так лихо гребешь! Даже и не скажешь, что только что кровь сдал.

– Вся сила вернулась. Ты спроси у Лайси, у него ноги подгибаются?

– Давно уже все в порядке.

– Лайси, я в Цилибао снова кровь сдам. А ты как?

– Я тоже сдам. Тридцать пять юаней!

Тут Лайшунь заметил, что Сюй Саньгуань мерзнет, и сказал:

– Лезь в трюм. Все равно тут от тебя проку нет.

Лайси его поддержал. Сюй Саньгуань залез в трюм, забрался под одеяло и сразу заснул.

Проснулся он под вечер, вылез наружу и увидел, что лодка у берега, а братья отламывают от дерева сук в руку толщиной, разламывают его ногами пополам, вколачивают камнем в землю и привязывают к нему лодку.

– А, проснулся?

Сюй Саньгуань огляделся: тьма кромешная, только вдали звезды мерцают.