Дома я, наплевав на свои переживания, первым делом сунула в любимую кружку Дэна пакетик чая, который пил только он, залила кипятком из чайника и долго ностальгировала над горьким напитком. Чай был отвратительный, аж скулы сводило от горечи, но я мужественно выпила его – ведь это была словно ниточка между мной и ним.

«Дура ты у меня», – неодобрительно вздохнул внутренний голос.

«Дура», – меланхолично согласилась я.

Надо не размышлять о мерзавце, что ушел в трудный для меня час, а думать, как себя обезопасить. Как разобраться в этой истории. Ибо я поняла, что двумя попытками дело не ограничится.

Порывшись в кухонных шкафах, я достала колоду карт, и принялась за раскладку на тринадцать. Прикрыла глаза и принялась их тасовать, мысленно читая заговор на правдивое гадание, и ограничивая сроки – мне надо было знать события на эту неделю. После чего принялась не глядя вытаскивать карты и выкладывать на стол.

Первые пять карт легли пиками. И именно в той редкой комбинации, что означает «смерть». Я даже не удивилась. Я была к этому морально готова.

«Ну что же», – зло усмехнулась я, и принялась выкладывать карты дальше. Бедные птенчики просто не знают, с кем связались! Нашли овечку, которая будет безропотно ждать своей участи! Не на ту напали! Вот сейчас карты мне все расскажут, покажут, кто там под меня копает, и все, аста ла виста, бэби. В смысле – не рой ведьме могилу, сам туда загремишь.

«Кто?» – холодно спросила я и вытащила следующую карту. Упс! – валет, молодой парень. Ну ладно, я еще выложу к нему карты, посмотрю, кто такой. А пока я принялась действовать дальше. А дальше вылез король, который действовал рука об руку с молодым, и надо им было от меня …

Зазвонил телефон, прервав ход моих размышлений.

«Дэн!!!» – мелькнула безумная мысль, и я ласточкой вспорхнула на третий этаж, забыв о том, что мышцы ломит после олимпийского заплыва, что я устала, что я практически умираю.

– Марья, ты что ли? – недоверчиво сказал в трубку Витька Корабельников, услышав мой голос.

– Я, – уныло отозвалась я.

Надежды мои не сбылись.

– Ну слава богу, нашлась, – шумно выдохнул парень.

– А ты откуда знаешь что пропадала? – я села на диван, как-то враз навалилась усталость. Зарыться бы в плед, закрыть глаза…

– Так твой любимый уже всему нашему райотделу телефоны оборвал! – тяжко вздохнул Витька, который служил милиционером. – Дай-ка мне его к трубке!

Я помялась. Не хотелось мне ему говорить, что Дэн меня бросил.

– Позвони ему на сотовый, а? – промямлила я.

– Да выключен у него сотовый, – Витька помолчал, после чего задумчиво спросил: – Вы чего, поссорились, что ли?

Я молчала, боясь зарыдать в трубку.

– Магдалин, ну ты чего? Магдалина?!! – звал меня он.

– Да ну его, – все же заревела я.

– Ох, – тяжко вздохнул Витька и дипломатично помолчал еще пять минут, пережидая, пока я наревусь. – После этого он велел: – Рассказывай!

– Он за сигаретами пошел, а я пирожки купила, – размазывая слезы по лицу, начала я. – Две девчонки подбежали, мол, купите, тетенька, пирожков, а то мать домой не пустит, а я их и пожалела. Купила весь кулек, да и пошла псов на старое кладбище за Дворцом бракосочетания кормить.

– А чего сама есть не стала? – осведомился Витька.

– Вдруг они из собачатины? – почему-то снова горько зарыдала я.

– Дальше, – тяжко вздохнул Витька.

– Ну, я скормила барбосу те пирожки, а он взял да сдох.

– Прямо сдох? – уточнил Витька.

– Ну, – всхлипнула я. – А потом я шла по берегу реки, что за кладбищем течет, а из кустов высунулась палка и меня в воду столкнула. Я реку переплыла, а там меня подобрали парни с джипа. Подобрали и до дому довезли. А Дэн увидел это и решил что я с ними каталась, пока он тут за меня переживал. Взял да уехал.

– Кхм… Магдалина, – скептично сказал Витька. – Ты знаешь, я тебе друг, Дэну не сдам, мне-то чего заливаешь?

– Как это я заливаю? – жалобно сказала я. – Ничего я не заливаю.

– Не, ты хочешь чтобы я в ЭТО поверил? – со значением сказал мой друг.

Я помолчала, растерявшись.

– Я ничего не хочу сказать плохого, – участливо продолжил он. – Но, я тут слышал про твою мать…

И он замер на полуслове, давая мне время на раздумья.

«Послушай, еще немного, и он предложит тебе провериться у психиатра. Скажет что шизофрения передается по наследству, и все такое, – с беспокойством заметил внутренний голос. – А врачам, сама знаешь, нет большей радости, чем человека сгноить!»

– Вить, мне надо отдохнуть, – нервно сказала я в трубку. – Можешь как друг поговорить с Дэном? Чтобы он вернулся, а?

– Ну поговорю, мне нетрудно, – охотно согласился он.

– Тогда пойду я, Вить, устала, – потерянно сказала я и положила трубку.

На самом деле я уже еле стояла на ногах, я просто себя не контролировала. Глаза слипались и дико хотелось спать.

«Иди, догадай, да и баиньки», – сонно велел внутренний голос. Я кивнула, с огромным трудом сняла мокрую одежду, упала на угловой кухонный диванчик и мгновенно отрубилась. Хотя нет, я вроде бы еще успела натянуть на себя плед…

* * *

И я снова увидела бабушку. Она стояла у зыбкой пелены, что разделяет мир мертвых и живых, теребила в руках платок и явно меня поджидала.

– Ну что же так долго? – укоряюще сказала она. – Несколько часов уж тебя жду, вечно ты опаздываешь! Пошли!

– Погоди! – решительно сказала я. – Погоди. Ты хочешь сказать, что я должна с тобой пойти… туда?

Я протянула руку в направлении неведомого мира, что был там, за пеленой.

– Ну конечно, не тут же тебя оставлять! – удивилась бабушка. – Не по-христиански это.

– Бабушка, ты уж извини, я тебя люблю, но не кажется ль тебе, что это нехорошо? Ты же меня попросту уговариваешь умереть! – осторожно осведомилась я. – А ведь я еще молода и почти красива, жить бы да жить…

– Ээх, внученька, – вздохнула она. – Господь меня не спрашивает, когда кого прибрать. Я только и могла, что тебя предупредить, чтобы ты все земные дела завершила до срока, да встретить тебя тут.

– А зачем меня встречать? – кусая в недоумении губы, спросила я.

– После смерти одному тяжко найти дорогу, – просто ответила она.

– Но я не умерла!!! – закричала я.

– Магдалина, не вредничай, – успокаивающе сказала бабуля. – И ничего в смерти страшного нет, поверь. Все хорошо.

Она оглянулась себе за спину и воскликнула: