В зале нарастал скандал.

— Как он посмел транжирить общее имущество? — визжала какая-то женщина.

— Нашу икру раздарил чужакам! И ветчину!

— Нашу ветчину! Отдал!

— Детей за людей не принимает!

— Игрушки нам самим нужны!

— Убийца! Он же убийца!

— Он все себе зажилил! Откупился шоколадом, а ветчину сам сожрал!

— Не дает реинкарнацию сделать… Ну, рекреацию, какая разница!

— И икру, икру тоже!

— Какое право имел сам решать?

— Сожрал нашу икру!

Взбунтовались, казалось, все присутствующие в зале. Этель отчаянно колотила молотком по столу. Хурот безуспешно пытался усадить на места особо буйных. Телиг, опасаясь, что кто-нибудь бросится бить виновника, передвинулся поближе к столу с подсудимым. Рядом с ним, плечом к плечу, к удивлению Вадима, встали Хи Лей и Даулет.

Разминая обеими руками шею, Вадим начал подниматься с места.

— Сиди уж, видишь что устроил? — одернул его конвойный.

Вадим снова сел. Он устроил?

— Это нужно прекратить. Зачем допустили открытый суд? — флегматично поинтересовался Даулет, поглаживая свою длинную седую бороду.

Отчаявшаяся успокоить людей, Этель поднялась и рукой указала конвоирам увести Вадима обратно в келью, где тот обедал. Убедившись, что двое конвоиров, подсудимый и его добровольные защитники скрылись, она вместе с секретарем и присяжными ушла вглубь пещер.

Несколько человек попытались последовать за ними, но тут вмешались наиболее спокойные зрители и те, кто душой был на стороне Вадима. Небольшая потасовка быстро затихла — виновников не было, претензии предъявлять было некому, а скандалить просто так оказалось довольно глупо. Жизнерадостность колонистов в мгновенье перевернула знак с минуса на плюс и в только что кипящей негодованием толпе послышались смешки.

— Ну, натворил ты дел, парень, — качая головой сказал один из конвоиров.

— Я натворил? Я? — задохнулся возмущением Вадим.

— Ты, конечно. Зачем взял такого адвоката? — флегматично спросил Даулет.

Он по-прежнему стоял лицом к залу и свою реплику отправил себе за спину, даже не повернув головы. Но в несчастного узника она попала как стрела.

Вадим тяжело осел прямо на пол, схватившись за голову.

— У тебя с ним терки с первой встречи. Зачем ты его позвал в адвокаты? — хмыкнул Телиг.

— Я не звал. Он сам пришел. Сказал, что его назначили. Какая разница кто адвокат на этом дурацком суде. Не убивал я никого. Никаких мастерских не громил. С чего они все это придумали? Вначале вообще подумал, что этот шутка такая… — Сидя на полу, Вадим мерно раскачивался, бубня сам себе. — Да и при чем тут он, вообще? Я же сам эти консервы победителям дарил, а Соров говорил, что я еще пожалею об этом. И детей вот, обидел, ты меня предупреждал, а я не послушал. И зоны отдыха отказался расширять, думал лучше быстрее большой озерный купол сделать…

Чувство вины и беспомощности захлестнуло его с такой силой, что он едва не задохнулся. Но тут пришел сегодняшний секретарь — парень из верхнего лагеря, которого Вадим немного помнил по работе на строительстве речного купола:

— Суд решили проводить в малой пещере, на закрытом заседании. Так что вам всем лучше пройти туда…

Вадим тяжело поднялся, обогнул конвоиров и вышел из кельи.

— Слушай, откажись от адвоката, или возьми другого, иначе будет беда, — шепнул ему секретарь, а потом отправился вперед, указывая путь.

Из большого зала доносился смех, но они свернули в какой-то проход и вскоре вошли в небольшую пещеру «с окном», через которое заглядывала любопытная серая луна.

— Властью, данной мне колонией землян, я приняла решение вести закрытое заседание, — сухо проинформировала Этель. — Прошу посторонних покинуть зал.

Телиг, поиграв глазами, словно хотел донести до узника какую-то ценную мысль, попятился и вышел, за ним последовали Хи Лей и Даулет.

Уставший Вадим пытался осмыслить происходившее в последние полчаса, но мозг категорически отказывался работать.

— Я отказываюсь от адвоката, — тихо сказал он.

Этель едва заметно кивнула, то ли соглашаясь, то ли одобряя его решение. Хурот вздернул брови и с кривой ухмылкой направился к выходу. Вадиму показалось, что тот даже доволен этим решением.

— Садись туда, — кивнула Этель на табурет у стены.

Здесь было довольно тесно. Пришлось подождать, пока из соседней пещеры принесут небольшую скамью и два стула. Наконец, все кроме конвоиров расселись. Вадим жадно выпил кружку травяного чая. В голове немного прояснилось.

Глава 14. Правосудие

— Подсудимый, ты отказался от адвоката. У тебя есть еще свидетели?

— Да. Я хотел бы пригласить людей, которые видели, в каком я был состоянии после прибытия сюда. Я совсем не мог двигаться, не то, что громить мастерскую.

— Кто твои свидетели?

— Лиз, — вспомнил он плачущую у него на плечах девушку в тот первый вечер.

— Она не сможет прийти, она недавно родила и пока находится в лазарете.

— Тогда Магда. Магда, надеюсь, никого не рожала?

— Магды нет в лагере. Она уплыла на плоте.

— Ее там не было! — возмутился Вадим. — Мы же провожали его все вместе! Я видел ее среди оставшихся на берегу!

— Она уехала сразу после твоего ареста на малом плоту.

Вадиму показалось, что из него разом вышел весь воздух. Он силился вздохнуть, но не мог. Ему в голову не пришло позвать других свидетелей — только крутилась мысль: «Магда обиделась и уехала, я ее обидел и она уехала».

Растеряно взглянул на присяжных Вадим понял, что они настроены недоброжелательно. Лишь двое старожилов пытались подбодрить его взглядами, в глазах остальных плескались пренебрежение и брезгливость.

Он сдался. Голова гудела от недосыпа и ничего не соображала. Вадиму хотелось одного: чтобы его оставили в покое.

— У меня нет свидетелей. Больше нет… других нет… — пробормотал он.

— Хорошо, — после небольшой паузы сказала Этель. — Тогда мы рассмотрим доказательства обвинения. После чего ты сможешь выступить в свою защиту.

Вадим кивнул.

Вошел Лари — угрюмый мужик, который когда-то, сразу после преступлений, входил вместе с ним в следственную бригаду.

— У нас не было никаких подозрений до тех пор, пока на месте убийства Фанни и Саймона не было найдено вот это…

Лари повернулся и вытащил из коробки, стоящей на столе, маленького белого медвежонка. Брелок, который в самый первый день Вадим взял из пакета с игрушками, который Ваади засунул в хоган. Он уже давным-давно забыл о нем, оставив