В последний день мы ездили в горы, на Шипку, место боев царской русской армии с турками за свободу Болгарии в 1878 году. Там стоит памятник в честь победы России над турецкой оттоманской армией. Для болгар это святое историческое место, оно символизирует их дружбу с Россией. Желью рассказал нам анекдот о зависимости Болгарии от Советской России: у болгарского лидера Тодора Живкова в кабинете стоят на столе десять телефонов, один из них для прямого соединения с московским Кремлем; надо угадать, как Живков узнает, какой из телефонов кремлевский. Ответ: тот, у которого нет микрофона, только мембрана, чтобы молча слушать и ничего не говорить.

Целую вас, мои дорогие, скучаю, вспоминаю, люблю. Ваша Лиля.

* * *

Мария и Павел с нетерпением ждали писем от дочери, с жадностью их читали и перечитывали по много раз. В каждой строчке знакомого почерка они хотели найти больше информации, чем могли прочитать глаза.

Мария вздыхала и говорила:

— Что ж, мы должны быть рады, что она счастлива.

Павел, чтобы поддержать ее в этом, добавлял:

— Да, ее письма так и пышут радостью новой жизни.

А про себя говорил: «Долго ли продлиться эта радость?»

* * *

Четвертое письмо Лили

Вот мы и в Югославии, приехали в город Риека, на берегу Адриатического моря. Влатко прямо на вокзале взял напрокат небольшой автомобиль «рено», и мы поехали по очень красивой дороге вдоль берега моря на юг, в сторону города Дубровника. На дороге большое движение — едут автобусы, заполненные туристами. Яркая пестрота машин: на «мерседесах» и «опелях» едут немцы из Западной Германии, на «фиатах» — итальянцы, на «ситроенах», «пежо» и «рено» — французы, а на «ягуарах» — англичане. Влатко объяснил мне, что границы Югославии открыты для иностранных туристов, потому что туризм приносит стране большой доход в твердой западной валюте. Всех привлекает прекрасный и недорогой отдых на берегу Адриатики. Они останавливаются в красивых автокемпингах с пестрыми палатками, в больших и маленьких отелях, которых полным-полно вдоль всего берега. Многие югославы сдают туристам очень удобные комнаты в своих домах, специально для этого благоустроенные — с отдельными входами и ванными комнатами.

Ехать было жарко, мы проголодались и решили поесть и отдохнуть. Остановились у небольшого красивого ресторана в тени густого дерева, на самом берегу тихой лагуны. Пока мы купались в прозрачной воде, для нас поймали и приготовили двух рыб. Никогда в жизни я не ела такой свежайшей и такой вкусной рыбы — пальчики оближешь. Хозяин ресторана рассказал, что скопил деньги, уехав на пять лет работать в Западную Германию строительным рабочим. Там он купил себе подержанный «мерседес», а вернувшись, — участок земли возле лагуны; теперь вот построил ресторан.

На два часа мы заезжали в Дубровник. Влатко рассказал мне, что до 1808 года этот город был республикой, как Венеция, и имел свой большой торговый флот, а потом его завоевал Наполеон. Этот средневековый город стоит в нетронутом виде уже несколько столетий, обнесенный высокой и широкой двойной стеной. По ней можно весь его обойти. Узкие средневековые улочки, старинные дома с прочным фундаментом — все как в сказке. Английский писатель Бернард Шоу, оказывается, говорил: «Если есть на земле рай, то это Дубровник».

Потом мы поехали к другу Влатко — Милошу Самборскому, в село Мокошица, всего в восьми километрах от города. Уже стало темно, и мы не могли найти дом. Влатко спросил у жителя, где живет Самборский. Когда мы туда вошли, то застыли от удивления: какой большой дом, настоящий двухэтажный дворец с высокими потолками! Милош и его жена очень сердечно нас приняли. Милош прекрасно говорит по-русски. Он объяснил, что этот дом был загородным дворцом президента республики Дубровник, но с тех пор пришел в запустение и почти развалился. Милош купил его с условием, что восстановит дворец (Милош — главный архитектор Югославии).

Нас сразу усадили за стол, и началось обильное пиршество. Милош старше Влатко, но они вместе сражались в партизанском отряде и вспоминали свою боевую жизнь. Я впервые узнала, какой Влатко герой. Потом хозяева повели нас наверх и показали нашу спальню. Нас поразила громадность комнаты и высота дубового потолка, целых шесть метров.

При спальне есть балкон, нависающий над лагуной Адриатики. Пятьдесят метров длиной и двадцать пять — в ширину.

Мы с Влатко просто не могли прийти себя от удивления и счастья, столько сюрпризов в один день! Ей-богу, я живу как очарованная странница, мне открывается новый мир.

* * *

Как они ни устали, но впереди была еще ночь медовых наслаждений. От впечатлений у Лили кружилась голова, и этой ночью на берегу Адриатики она была особенно нежно-расслабленной и ласковой. Лежа на спине, Лиля мягко поддавалась сильным движениям Влатко, содрогаясь от ритма его большого тела, смотрела в высокий дубовый потолок и шептала:

— Влатко, до чего я счастлива, что нашла тебя!..

— Это я нашел тебя, прошептал в ответ Влатко и заснул прямо на ней.

Пятое письмо Лили

Мы уже несколько дней живем во «дворце» у Самборских, и время проходит так интересно и насыщенно, что я не успеваю писать каждый день, как обещала. У Милоша гостит очень интересный человек, немец Вольфганг Леонгард, очень интеллигентный мужчина. Между ним и Влатко с Милошем все время идут жаркие политические и исторические дискуссии. Вот бы папе поучаствовать в них!

По утрам мы все спускаемся в сад позади дома и «пасемся» в саду, срывая фрукты прямо с деревьев и поедая их тут же. Потом раздается звон гонга — нас зовут на завтрак, это так романтично и отдает благородной стариной. Уже готов ароматный и сладкий-пресладкий густой турецкий кофе, сваренный в медных джезвах с деревянными ручками. Его разливают по маленьким чашкам. Я такого вкусного кофе никогда не пила. Особенно ценится пена, образовавшаяся сверху при варении. Ее разливают всем по чашкам.

На столе уже накрыт завтрак: свежий пахучий хлеб и сыры разных сортов, всевозможные фруктовые соки и, конечно, помидоры. Без помидоров не обходится ни одно блюдо, их называют «парадизы», что означает «рай». И действительно, у них райский вкус.

После завтрака мы едем на пляж купаться. Пляж не такой, как в Болгарии, мелкая галька и камни, вода Адриатики изумительная, ласковая, нежней и солоней Черного моря, она так и держит пловца на поверхности.

Мы опять ездили в Дубровник. Папе будет интересно узнать, что там со Средних веков была еврейская община и имелась синагога. Это одна из самых древних полностью сохранившихся европейских синагог. Теперь по субботам она открыта для нескольких живущих здесь еврейских семейств, а в будние дни это просто музей для посетителей. Влатко ничего не знает о еврейской религии и хочет узнать побольше. Я тоже мало знаю и не верю ни в какого бога, но все-таки чувствую себя еврейкой. Там мы увидели старинные ритуальные предметы. Особенно интересна минора — семисвечник, ей пять веков, и ее в 1492 году привезли изгнанные из Испании евреи. Есть средневековые свитки-торы, их скрывали во время войны, когда там стояли гитлеровцы.