- Ищу сторонников. Хан Берке, кажется, смягчается. Хан и в самом деле смягчился. Настало время, когда он вспомнил об Александре Ярославиче и пригласил его в свой недостроенный дворец. Великий князь услышал от Берке:

- Пришли вести из Новгорода от моих людей. Жители не мешают вести перепись. А для меня отпала нужда в походе против Новгорода.

- Побоялись новгородцы, вот и смирились, - добавил хан после небольшой паузы.

- Ты прав, Берке. Всегда ведь можно полюбовно договориться и избежать войны, - ответил Александр Ярославич. Он ждал, что хан заговорит о женитьбе князя Глеба. Но на этот раз такого разговора не состоялось…

Зима подходила к концу. Началось таяние снегов, когда хан пригласил Александра Ярославича для очередной беседы. Берке пообещал ввести поощрительные меры для русских купцов, посещающих с товарами Сарай-Берке.

Напоследок хан спросил:

- Если я дам согласие учредить в Сарае русскую епархию, кто будет тот человек, который займет главное место?

- Уж этого я не знаю, великий хан, - ответил Невский. - Это решит глава русской православной церкви митрополит Киевский.

Берке перевел разговор на другую тему. Снова заговорил о привлечении в Сарай русских купцов, об открытии в ханской столице судостроительного производства. Посетовал, что сами ордынцы плохие корабелы: без привлечения русских мастеров не обойтись. И когда весь разговор, казалось, был уже исчерпан, хан произнес:

- Мы посоветовались с ближними. Пусть молодые люди возрадуются. Приходи ко мне завтра и приводи молодого князя.

- Слушаюсь, великий хан, - с напускным подобострастием произнес Александр Ярославич.

- Как зовут-то его?

- Глеб Василькович.

- Он мне понравился. Немногословный, скромный.

На следующий день Александр Ярославич с Глебом и толмачом были у хана, в его тронном зале. Хан восседал на прежнем месте на подушках. Через некоторое время вошли молодая женщина в сопровождении пожилой.

- Вот твоя невеста, князь Глеб, - сказал хан, расплывшийся в улыбке.

Глеб разглядывал молодую ордынку. Она была худощавой, гибкой, бледной, должно быть, от волнения. Темные волосы были собраны в пучок на затылке. А глаза ее были вовсе не темными, как показалось Глебу во время их первой встречи. Они оказались зелеными и какими-то бездонно-глубокими. Одета ордынка была так же, как тогда, в далеком детстве, только побогаче. Шаровары из прозрачной восточной ткани, сквозь которую просвечивали стройные ноги, и бархатная, расшитая золотом жилетка, прикрывавшая нагрудную повязку. Массивные золотые кольца-серьги, украшенные рубинами, оттягивали мочки ушей. Девушка без робости, с любопытством рассматривала русских князей.

- Ну, здравствуй, красавица, - сказал Глеб. - Помнишь меня?

- Помню немного, - ответила она чуть слышно.

- А это твоя матушка?

- Матушка умерла давно, - ответила Боровчина, - это моя вторая мама.

Потом Глеб узнал, что пожилая женщина - вдова покойного Сартака, его первая жена.

Ну что станем делать дальше? - спросил хан Берке.

- По нашим обычаям, если русский женится на иноверке, ее крестят по православному обряду. А потом оба идут под венец, - сказал Александр Ярославич.

- Я допускаю в мои владения все религии. Пусть будет по вашим обычаям, - сказал благодушно Берке.

- Хотелось бы крестить мою невесту и венчаться с ней во Владимире, на глазах у моей матушки, - произнес Глеб. - Чтоб крестил ее и венчал нас мой духовный отец, владыка Кирилл.

Берке против этого неожиданно возразил.

- Я готов передать, князь Глеб, невесту в твои руки вот здесь, перед моими очами. И приготовил для вас покои в ханском дворце: не гоже, чтобы моя родственница шла в юрту. А в покои ты введешь уже не невесту, а жену.

- Какая же она мне жена, коли некрещеная и невенчанная, - вздохнул Глеб.

Выход из трудной ситуации нашел Александр Ярославич.

- Разреши, Берке, я подскажу разумное решение. И молодого князя оно устроит.

- Говори, Искандер, коли это разумное решение, - милостиво кивнул хан.

- Нас сопровождает здесь русский священник. Он может окрестить Боровчину и дать ей христианское имя. А потом и обвенчать молодых. Они придут в отведенные тобой дворцовые покои уже мужем и женой. Вот и не нарушим мы ни ваши, ни наши обычаи.

- Ваш Кирилл не будет за это в обиде? - спросил хан.

- Нет, Берке. Кирилл потом отслужит торжественный молебен во здравие молодых.

- Да будет так. Подойдите ко мне, молодые люди, возьмитесь за руки, - властно сказал хан. - Примите от меня свадебные подарки.

Один из ханских приближенных подошел и встал рядом с серебряным подносом, на котором лежали подарки. Берке протянул Боровчине массивный золотой браслет, украшенный крупными алмазами. Глеб получил кинжал кавказской работы в серебряных узорчатых ножнах с массивной рукояткой в виде фигурки какого-то странного сказочного существа.

Отец Максимиан приготовил в юрте-храме купель для крещения будущей княгини белозерской. Но в последний момент спохватились, что Боровчина не имеет русской одежды. Не в прозрачных же шароварах идти с ней под венец. Глеб отправил Власия на ближайший базар, приказав ему:

- Обойди русских купцов. Достань хоть из-под земли холщовую рубаху на девицу высокого роста и женское платье, в котором не стыдно невесту под венец вести.

- Слушаюсь, княже.

Власий оказался удачлив. На ближайшем базаре торговал всякой всячиной русский купец из Рязани, Захар. Он приехал в Орду с молодой женой Пелагеей. Выслушав Власия, Пелагея предложила свое суконное платье с вышивкой на груди и на обшлагах рукавов и исподнюю рубаху из тонкого холста. Когда Власий спросил про цену, Захар замахал обеими руками:

- Полно тебе, мил человек. За благое дело грешно деньгу брать. Скажи твоему князю - подарок наш…

Отец Максимиан заставил татарку обрядиться в длинную холщовую рубаху и окрестил, дав имя Феодоры. Купель была слишком мала для взрослого человека. Священник ограничился тем, что обмакнул голову новокрещеной в медный тазик, служивший купелью, зачерпнул пригоршню воды и обрызгал все ее тело.

- Отныне ты раба Божья Феодора, - возгласил отец Максимиан.

Память святой Феодоры падала на одиннадцатый февраль, как раз в этот день и происходило крещение в юрте-храме. Крестным отцом вызвался быть сам Александр Ярославич. В юрте было холодно, несмотря на огонь очага: как только обряд закончился, Глеб накинул на плечи невесты полушубок.

На свадьбе Феодору обрядили в платье купчихи, покрыли голову белой фатой. Юрта набилась участниками свадебной церемонии. Собрались все спутники Александра Ярославича и Глеба, пришел купец Захар с женой. Про свадьбу проведал оказавшийся в ту пору в Сарай-Берке один из рязанских князей, пришел и он. С ордынской стороны были опекавшая Боровчину ее мачеха, вдова Сартака, с двумя не то служанками, не то подругами невесты и еще бессловесный ханский приближенный. Часть свидетелей свадебной церемонии оставалась на улице, так как юрта не могла всех вместить.