К сожалению, вечернее время не располагает к откровенному обострению ситуации на улицах: и машин, почти как людей, и прохожих на тротуарах, что муравьев в муравейнике. Плохо, когда по неосторожности страдают посторонние. За себя и за своих Пулат уверен – эти не подведут и перестрахуются трижды, прежде чем что-то предпринять. А преследователи – кто их знает, что за люди... Грамотное ведение слежки еще не дает гарантии грамотного поведения в «момент истины». И потому Пулат не сразу останавливается, а выбирает все же площадку, где людей поменьше – рядом с забором рынка, где нет пешеходного тротуара, и там только, осмотревшись, останавливается. «Гранд Чероки» быстро, с нарушением всех очевидных правил движения, выезжает на поворот из третьего ряда, чудом, которое является плодом рук водителя, избежав столкновения с попутным транспортом, и пристраивается рядом. Очень ловко пристраивается, блокируя возможное приближение с одной из сторон. С другой блокирует забор, с третьей – сам «Геша». Для оперативного приближения только одна сторона пригодна. Пусть обе машины, если пожелают, приближаются с одной стороны и мешают друг другу. По крайней мере, не одновременно десять человек окажутся против троих. Работает умение тактического построения ситуации...

Из джипа выходят Ангел и Мочилов, рисованно оглядываются, как настоящие киношные шпионы, и направляются к «Геше». Пулат в вечернем сумраке едва узнает полковника, поскольку никогда еще не видел его в гражданской одежде, в которой Юрий Петрович держится так, словно на него напялили вместо куртки чемодан. В руках у полковника «дипломат», которым он поигрывает, как школьник надоевшим портфелем с целой кучей двоек за поведение.

Пулат опытный. Он не открывает правые дверцы, приглашая сесть. В машине они все окажутся в ловушке, и потому открывается только водительская дверца, чтобы Ангел с Мочиловым оставались мобильными. Более того, полковник сам заходит с другой стороны, открывает разблокированную «маленьким капитаном» правую переднюю дверцу, но в машину, естественно, не садится. Он тоже хорошо знает, почему боксеры не любят, когда их зажимают в углу и лишают возможности маневра. И не садится в салон, но контролирует и другую сторону машины. Однако ставит на сиденье «дипломат», подмигивает Пулату и громко говорит:

– Пересчитай...

Пулат и без подмигивания в состоянии понять, что ведется игра.

– Свет зажги, – советует Ангел. – Темновато. «Дипломат» положи на руль, чтобы хорошо со стороны видно было...

Виталий передвигает на потолке переключатель. В салоне загорается тусклый свет. «Дипломат», согласно совету, ложится на руль. Крышка только приподнимается, но не слишком высоко. Виталий пересчитывает брошюры с таким старанием, словно от этого счета зависит дальнейший уклад и даже благополучие его жизни. И одновременно все трое наблюдают – Ангел с Мочиловым глазами, Пулат в зеркало заднего вида, – как с дороги сворачивает на большой скорости и приближается к ним не первой свежести «БМВ». Но только один, потому что второй в круговерти транспорта на дороге оказывается затертым другими машинами. Но он тоже близко. В первой машине уже открываются дверцы до того, как сам «БМВ» остановился, а второй влетает неподалеку в заснеженный газон и вязнет в нем. Там дверцы уже распахнуты, и пять человек выскакивают чуть раньше времени, предупреждая интерполовцев о своем намерении. Пятеро других стремятся наверстать упущенное и выскакивают из ближнего «БМВ», стремительно шагают к «Геше», игнорируя «Гранд Чероки».

Уже и первые слова готовы повиснуть в воздухе, когда вдруг рядом раздается грохот. Оборачиваются все. Даже Ангел, Мочилов и Пулат не ожидают такого сюрприза. Второй «БМВ» преследователей светится изнутри, как новогодняя елка, а из раскрытых дверей летят в разные стороны светящиеся и шипящие белые брызги.

Пятеро из второй машины так же быстро, как бежали вперед, бросаются назад... Пятеро из первой машины не могут понять, в чем дело, и замирают в растерянности. С дороги сворачивает еще один «БМВ» и блокирует выезд, окончательно разделяя десятку на отдельные пятерки. Доктор Смерть, Тобако и Зураб выходят спокойно, не торопятся и не суетятся. Но грохот устроили явно не они, потому что они появились совсем с другой стороны.

Первым понимает происходящее Ангел:

– Сохатый обеспечил прикрытие. Я видел у него световую гранату...

Пятеро из первого «БМВ», все еще оглядываясь, понимают, что раз действие началось, его следует продолжать, и снова шагают к «Геше». Пулат уже успевает «дипломат» отложить и выйти. Пятеро останавливаются против троих и тут замечают у себя за спиной еще троих противников. Это опять вызывает кратковременное замешательство. Тем не менее ситуация заставляет их хоть что-то говорить. Если подошли вплотную – не стоять же молча.

– Федеральная служба безопасности. Предъявите ваши документы, – требовательно произносит тот, что выглядит старше, и мимоходом машет перед носом интерполовцев удостоверением. Так машет, что рассмотреть что-то невозможно.

– В самом деле? – из-за его квадратной спины спрашивает Тобако. – А из какого вы, простите, управления?

– Управление антитеррора, – хмурит брови старший, не ожидавший вообще вопросов, а тем более уточняющих. Нахмуренность в данном случае – признак растерянности. – Предъявите документы!

– Позвольте сначала вашими полюбоваться...

Старший еще не понимает, что происходит, – не хватает сообразительности, потому что на простых людей и даже на бандитов слово «ФСБ» действует иначе. Он желает и перед носом Тобако так же махнуть красной книжечкой, но руки у Андрея оказываются неожиданно быстрыми и перехватывают удостоверение.

– Грубая фальшивка, – мельком глянув, говорит Тобако. – Бездарно сделано.

Старший возмущенно тянет руку, чтобы вернуть удостоверение себе, но тут же получает удар в горло, который валит его на капот «Геши». И почти одновременно звучно раздаются еще четыре удара. Из всех только Пулат, как самый маленький ростом, оказавшись против очень длинного противника, ударил ногой. Так ему показалось эффектнее. Остальным рук хватает. Все удары «отключающие». Все выполнены точно. Только один Зураб не успел приложиться – противников не хватило. Четверо интерполовцев и полковник спецназа поворачиваются в сторону светящейся машины, но там уже происходит что-то совсем непонятное. Рядом стоит микроавтобус, а пятеро преследователей Пулата лежат лицом в снег на газоне. Рядом с ними с десяток парней в форме и в бронежилетах. Один из новых действующих лиц идет в сторону «Геши», на ходу снимая кевларовую каску. В вечернем сумраке издали рассмотреть его сложно, и только с двух шагов Тобако узнает новое действующее лицо:

– Капитан Рославлев... Вы-то какими судьбами здесь?

– Мы – работаем, – капитан Рославлев из группы «Альфа» улыбается. – А вы нам операцию срываете. Генерал Астахов сейчас подъедет. Очень он расстроился, но приказал вмешаться...

– А тут вот ваш «сотрудник»... – Доктор Смерть показывает на распластанного под колесами «Геши» старшего из преследователей.

– Наш? – удивляется Рославлев.