– Зачем ей было давать то, что явно получено из ее рук, если бы мы делали что-то за твоей спиной?

– Но все же ты спрятал от меня рогатку.

– Да.

Тереза закрыла глаза, и на мгновение Итан подумал, что она вот-вот потеряет самообладание.

Жена снова открыла глаза и спросила:

– Так почему ты пошел с ней повидаться?

Итан положил руки на верх кухонной плиты и откинулся назад.

– Дело в работе, Тереза, и это все, что я могу тебе сказать.

– В работе.

– В противном случае я бы никогда к ней не пошел.

– И мне просто надо поверить тебе на слово?

– Я люблю тебя и хотел бы никогда с нею не встречаться. Ты понятия не имеешь…

– И что мне теперь с этим делать?

Тереза включила воду и налила в стакан.

Осушила его.

Поставила.

Посмотрела в затянутое сеткой окно и сказала:

– Послушай, она дала тебе то, чего не могла дать я. Некие впечатления превыше пережитых тобой и мной. Я не ненавижу тебя за это. Никогда не ненавидела.

Она отвернулась от раковины, встала лицом к нему. Пар поднимался от мыльной воды. Гайтер играл один из фортепианных концертов Моцарта.

– Но это не означает, что ты не причинил мне боль, – сказала Тереза.

– Знаю.

– Интересно, испытываешь ли ты из-за нее то же самое, что я испытываю из-за тебя?.. Ты не должен пытаться отвечать на этот вопрос. Итак, дело в работе, вот как?

– Да.

– Думаю, это означает, что…

– Я не могу об этом говорить.

Она кивнула.

– Пойду наберу ванну.

– Я покончил с нею, Тереза. Полностью.

Он наблюдал, как жена выходит из кухни, потом прислушался к тому, как потрескивает под ее шагами деревянный пол, когда она шла по коридору к ванной комнате.

Дверь закрылась.

Спустя минуту Итан услышал приглушенный звук воды, льющейся в ванну на львиных лапах.

* * *

Он забрался в постель, под одеяло.

Лег на бок, подперев голову одной рукой, наблюдая, как спит его жена.

Тепло ее тела согревало пространство между простыней и одеялом.

Она оставила окно слегка приоткрытым, так что между створкой и подоконником была щель в дюйм шириной, и проникавший в комнату воздух был настолько холодным, что Итану захотелось вытащить еще одно одеяло из дубового сундука, стоящего в ногах кровати.

Ему подумалось, что не мешает с полчасика подремать, и он попытался закрыть глаза, но они просто не закрывались.

Поэтому и мысли кружились почти безостановочно.

Кейт, без сомнения, прочитала его записку.

Но что она из нее извлекла?

Сидя в кафе семь часов назад, он решил наконец, как именно будет действовать. Оторвал полоску чистой бумаги от последнего выпуска «Света Заплутавших» и написал: «О тебе знают. За тобой наблюдают. Меня послали, чтобы я провел расследование насчет тебя. Мавзолей. 2 часа. Сегодня ночью».

1 час 55 минут ночи.

Луны нет, и в черном-пречерном небе – миллиард звезд.

Холодно.

Маленький пруд без уток в городском парке начинает у берегов затягиваться льдом.

Днем один из людей Пилчера пригнал к бордюру перед домом Итана новый «Бронко» – внедорожник, в точности похожий на своего предшественника, разве что чуть более блестящий. Но Итан предпочел пойти пешком.

Он засунул руки глубоко в карманы парки, кончики пальцев пощипывало от холода.

Вскоре Бёрк уже шагал вдоль реки: шум воды, бегущей через камни, и чистый, свежий запах ее в ночном воздухе.

Неужели прошло всего две недели с тех пор, как он пересек эту реку в самый глухой ночной час и помчался вверх по каньону, а весь город преследовал его по пятам? Он чувствовал себя сейчас совершенно другим человеком.

Итан перелез через осыпающуюся каменную стену, которая выглядела так, будто вышла прямо из поэмы Фроста: камни на ощупь холодные, словно ледяные кирпичи. Надгробия светились в свете звезд, как лица античных статуй, шум реки почти замер вдали.

Итан шел через траву высотой ему до пояса, через рощицы небольших дубов. Здесь, среди мертвых, на южном конце города, огни Заплутавших Сосен были едва различимы.

Вдалеке появился мавзолей.

Пришла ли она?

Прежняя Кейт пришла бы. Без вопросов.

Но как насчет новой Кейт? Той, что прожила в Заплутавших Соснах девять лет? Кейт, которую он больше не знал?

Что-то затаилось в глубине его души. Что-то уродливое, непривычное.

Страх.

А вдруг Кейт и ее группа замучили и убили Алиссу Пилчер?

«Вы понятия не имеете, на что она способна».

Итан не мог забыть эти слова Пилчера, сказанные вчера утром, и, приблизившись к склепу, поймал себя на мысли: «Я должен был взять с собой револьвер».

Мавзолей стоял в роще взрослых осин, уже терявших листву – золотые монеты, рассыпанные на увядающей траве. Каменные цветочные кадки, обрамлявшие железную дверь, давно уже рассыпались, но колонны сохранили форму.

Ветра не было. Шум реки стал всего лишь шепотом.

Итан окликнул:

– Кейт?

Ответа не было.

Вытащив из кармана фонарик, он провел лучом по осинам и снова окликнул Кейт по имени. Потом с трудом открыл тяжелую дверь: она проскребла по камню со стоном, от которого заломило зубы.

Он направил луч внутрь.

Осветил каменные стены.

Кейт там не было.

Итан медленно обошел мавзолей снаружи по периметру, освещая фонариком траву вокруг, уже согнувшуюся под тяжестью хрупкой корки мороза.

Ледяные кристаллы сверкали в луче света.

Итан вернулся ко входу и сел на ступеньки между колоннами; до него начало медленно доходить, что Кейт не пришла. Он сделал рискованный ход, выдал себя и спугнул ее.

И где она сейчас? В бегах?

Он выключил фонарик.

Путь из дома и ожидание того, что он увидит Кейт, помогали ему бороться с холодом, но теперь холод пронзил его до костей.

Он с трудом встал.

Сделал порывистый вдох.

Кейт стояла в пяти шагах от него – призрак в темноте – одетая с ног до головы в черное, с натянутым на голову капюшоном.

Когда она двинулась вперед, клинок мясницкого ножа в ее руке сверкнул в свете звезд.