Кузовков с несчастным лицом подошел, шатаясь, ближе и встал так, чтобы не видеть трупа.

– Да вы посмотрите внимательно! – рассердился Грачев. – Летающих тарелок не боитесь, а тут сдрейфили, понимаешь!

Кузовков заставил себя повернуть голову, передернулся от ужаса.

– Н-нет, этого человека я не знаю, – пробормотал он. – Его с Хамлясовым не было. Точно.

– И нога у него в порядке, – деловито произнес Конюхов, обходя покойника кругом. – Значит, не тот, за кем мы гонимся. Может быть, в карманах?…

Он обыскал покойника, разочарованно покачал головой.

– Пусто! А ну-ка… – неожиданно он разорвал остатки рубашки на груди трупа.

Все увидели, что кожа убитого сплошь покрыта татуировкой – ножи, церковные купола, еще что-то… Кузовкова опять затошнило.

– Ну так я и думал! Покойник – блатной, – заявил Конюхов. – Понимаете, что это значит? Вспомните, что я вам говорил. Определенно здесь бродит какая-то банда. Вы точно не хотите вернуться?

– Хотим, – сказал Грачев. – Но не можем. Если с Хамлясовым что-то случится, у нашего начальника будут неприятности. А он у нас один, начальник-то. Единственный и горячо любимый.

– Понятно, – кивнул Конюхов. – Тогда вот что я вам скажу. Покойнику уже ни хрена не надо, да и есть у меня подозрение, что он по заслугам получил. Как говорится, туда ему и дорога. А вот вам без охраны ходить тут опасно. Короче, командир, остаюсь с вами.

– А как же должностные инструкции, следствие, то-се? – спросил Грачев. – Так ведь можно и звездочки лишиться.

Конюхов махнул рукой.

– Я ведь простой участковый, – сказал он. – Какой с меня спрос? И потом, главное не то, как сделаешь, а как доложишь. Мне ведь поручено вам помогать. Вот я и помогаю. А ввиду сложности обстановки многое простить можно. Короче, остаюсь.

Лесник подошел к лежащему на земле человеку неторопливо, переваливаясь на ходу, как медведь. Наклонился, взял в руки чужое ружье, разрядил его и огляделся по сторонам. Высмотрев поблизости подходящее дерево, размахнулся и с силой двинул ружьем по кряжистому, покрытому лишайником стволу. Приклад разлетелся в мелкие щепы. Лесник брезгливо отшвырнул в кусты искореженные стволы и опять повернулся к своему пленнику.

– Что ж ты делаешь, сука! – с тоской сказал тот. – Ружье-то при чем?!

– Поменьше лайся! – ответил лесник. – Я ведь и обидеться могу. А ружьишко сейчас в лесу лишнее. Не сезон. У меня шалить нельзя.

Лежащий на земле человек приподнял голову, всмотрелся в лесника.

– Черт! Так это ты, что ли, Петр Игнатьич? – с досадой спросил он. – Лесник, что ли? Не признал я тебя с испугу… Ты что же себе позволяешь, а?

Лесник подошел ближе, наклонил голову.

– Ага, Тарасов! – сказал он удовлетворенно. – А я-то думаю, откуда мне этот голос знаком?

– Ну ладно, хорош дурить! – уже сердито сказал Тарасов. – Долго я еще тут валяться буду?

– А ты полежи, подумай, – посоветовал лесник. – О правилах и сроках охоты, например. Самое время, я считаю. И не вздумай увильнуть – Пиночет живо глотку перехватит. Полежи-полежи!

– Да не охотился я! – с тоской выкрикнул Тарасов. – К ученым нанялся в проводники, ясно? Из Москвы ученые – приехали к нам пришельцев изучать. А дорог в лесу не знают. Вот я и нанялся на болота их проводить.

Лесник снял с плеча ружье, неторопливо присел на пенек напротив лежащего, поставил ружье между колен и принялся доставать из кармана сигареты.

– Нескладно врешь, Тарасов! – с осуждением сказал он, закуривая. – На болота совсем в другую сторону идти нужно. И я еще не глухой. Выстрелы в чаще слышал. Да и из стволов твоих воняет, как из кочегарки. В кого палил? Лося выследил?

– Ты в своем уме, Петр Игнатьевич? – сказал Тарасов. – Видишь же, пустой я.

– А я откуда знаю, что ты задумал? – рассудительно заметил лесник. – Может, у тебя где тележка припрятана? Тушу разделал, а теперь по частям вывозить будешь. Откуда я знаю?

– Да какая тележка?! – возмущенно закричал Тарасов. – Сам же знаешь, что ерунду говоришь. Ну стрельнул я – так, для пробы. Что тут такого?

– Для пробы, говоришь? – Лесник выпустил изо рта клуб дыма и, прищурив глаз, посмотрел на Тарасова. – Жалко, ты зеркала с собой не носишь. Посмотрел бы сейчас на себя. По твоему же виду все ясно – гнал зверя как проклятый. Изгваздался аж весь! И еще будешь мне шарики вкручивать – для пробы!

– Не гнал я никакого зверя, Игнатьич! – дрогнувшим голосом проговорил Тарасов. – Богом клянусь.

– У меня к таким, как ты, веры нет, – спокойно заметил лесник. – Вот я сейчас покурю и пойдем.

– Куда?

– А туда, откуда ты пришел. Смотреть будем, как ты для пробы стрелял. И сразу предупреждаю – найду зверя, держись! Жалеть не буду – измордую так, что жена не узнает. Штрафами вашего брата, браконьера, не возьмешь!

– Да пошел ты! – мрачно сказал Тарасов. – Никуда я с тобой не пойду. Мне домой надо.

– Пойдешь, – убежденно ответил лесник. – Захочу, так побежишь. На Пиночета посмотри. Пойдешь как миленький.

Наступила короткая пауза. Лесник докурил сигарету, заплевал ее и тщательно растер окурок каблуком.

– Поднимайся! – сказал он. – Веди показывай, чего в моем лесу натворил. И лучше, если не будешь мне мозги туманить – быстрее твои мучения кончатся.

Тарасов встал, хмуро посмотрел на здоровенного черного пса, на лесника, потом уставился себе под ноги и неожиданно сказал:

– Слышь, Игнатьич, может, решим все по-хорошему? Ты ведь меня давно знаешь. Вроде как не совсем чужие. Ты – мужик злой, с характером, но все знают, что ты в ментовку людей не сдаешь. За это тебя все уважают…

– Ты мне зубы не заговаривай, – оборвал его лесник. – А в ментуру я вас не сдаю по одной причине – это для вас не наказание. Подумаешь, штраф возьмут! С вас это как с гуся вода. А мое учение надолго запоминается.

– Тут такое дело, Игнатьич, – совсем мрачно сказал Тарасов, – твое учение тут ни к чему. Я в лесу человека завалил.

Лесник быстро взглянул на него, нахмурил лоб и опять полез за сигаретой.

– Не врешь? – деловито спросил он, чиркая спичкой.

Тарасов молча взглянул ему прямо в глаза.

– Понятно, – сочувственно произнес лесник. – И как же тебя угораздило, Тарасов? Только давай всю правду. Я не следователь – меня обманывать бесполезно. Случайный выстрел или умышленное злодейство?

– Жизнь свою защищал. Самооборона, – объяснил Тарасов. – В меня-то тоже стреляли. Мои выстрелы ты слыхал, а что из пистолетов палили – не понял, что ли?

– По правде говоря, удивился маленько, – признался лесник. – С тех пор как три года назад тут пьяные офицеры тир устроили с шашлыками, ничего похожего не было. И кто же это тебя?