Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Гараня поставил острый конец палочки на кусок сухого, как порох, трухлявого дерева, а закругленный конец поместил в ямку, выдолбленную в плотном корневище размером с добрый кулак. Выставив палочку перпендикулярно и придавив ладонью левой руки корневище, он начал размеренными движениями двигать лук вперед и назад – так, чтобы ременная тетива вращала деревянное сверло.
Широко открыв удивленные глаза, Фиалка безмолвно наблюдала за манипуляциями Гарани до тех пор, пока из-под острого конца палочки не пошел дым.
– Мамочки! – воскликнула пораженная до глубины души девушка. – Огонь!
– Это еще не огонь, – процедил сквозь зубы пыхтевший, как паровоз, Гараня. – Возьми вон там, – указал он кивком, – пучок сухой травы и держи ее наготове.
Дым повалил гуще. Трухлявое дерево начало тлеть.
– Давай! – скомандовал Гараня, убирая примитивное деревянное сверло.
Он не объяснил смысл команды, но Фиалка и без лишних слов поняла, что нужно делать. Она положила пучок сухой травы на тлеющую труху и начала дуть, смешно оттопырив пухлые губы.
Какое-то время казалось, что ничего не получится. Но вот загорелась сначала одна травинка, затем вторая, третья… Гараня добавил в разгорающийся костерок еще сухой травы и несколько тонких веточек.
– Горит… – не веря своим глазам, прошептала Фиалка. – Горит!
– А то, – радостно ответил Гараня. – Неси сушняк. – Он боялся отойти от разгорающегося костра даже на шаг…
Спустя полчаса над костром уже запекалась большая рыбина. Счастливые изгнанники принюхивались к аппетитным запахам и глотали слюнки. В этот момент им казалось, что самое худшее – уже позади.
Увы, они здорово ошибались…
Смертельный ужас буквально парализовал тело Люсика. Но этот паралич никак не отразился на голосовых связках. Широко разинув рот, он издал вопль, по силе и звучности не уступающий реву корабельной сирены.
Леопард, который недавно наелся и отдыхал в зарослях после сытной трапезы, был оглушен. Он подскочил на месте как ошпаренный и ринулся прочь от стоящего на четвереньках ревущего чудовища. Оно смахивало на большую обезьяну, но имело очень неприятный запах, а значит, и вкус, решил убегающий зверь.
Поэтому леопард не стал связываться со столь опасным противником, обладающим таким громким рыком и, наверное, сильными лапами и острыми зубами. Тем более, что зверь не был голоден.
Едва леопард исчез в чаще, временный паралич прошел, и Люсик помчался в сторону пляжа словно безумный, не выбирая дороги. Когда он вывалился из джунглей, на него страшно было смотреть – бледный, весь в кровоточащих царапинах, взлохмаченный, в изорванной одежде и с глазами готовыми выскочить из орбит.
– Что случилось?! – встретил его вопросом всполошенный Малеванный, на всякий случай держа наготове мачете.
– Там… – только и смог ответить Люсик и без сил рухнул на песок.
– Что значит «там»?
– Леопард… – с трудом выдавил из себя запыхавшийся Люсик.
– Он напал на тебя?
– Да. Нет! Не знаю…
– Ну, блин, ответ… – Вор с опаской посмотрел на зеленую стену деревьев. – Ты можешь объяснить толково?
– Могу… – Отдышавшись, Люсик встал. – Я в кусты – а он там сидит. И смотрит на меня… – Он задрожал мелкой дрожью. – Большой… И глазищи… Я закричал – он убежал.
– Понятно, – с облегчением перевел дух Малеванный. – От твоего крика обезьяны с деревьев попадали. Я думал, тебе кранты.
– Я тоже так считал…
– Хватит мандражировать, – резко сказал вор. – Ваша встреча была случайной. И вообще – не хрен соваться в кусты, сушняка полно и на открытых местах. И что мы теперь будем делать без дров?
– Нет! – вскричал Люсик. – В джунгли я больше не пойду.
– Пойдешь. Как миленький пойдешь. Но на этот раз со мной. Я буду в качестве охраны. Что же мы, из-за какой-то драной кошки должны питаться всухомятку?
– Григорий Иванович, – заскулил жалобно Люсик, – я не могу. Я боюсь!
– А я не боюсь? У меня тоже поджилки трясутся. Но куда денешься? Любой зверь страшится человека, это давно известно. Нужно лишь не злить его и желательно не попадаться ему на пути.
– И как это можно сделать?
– Мы ведь не охотиться пойдем, а за дровами. Поэтому будем громко разговаривать, свистеть и стучать палками по стволам деревьев. Звери не выносят сильного шума и убегают. Таким макаром поступают загонщики на облавной охоте. Не дрейфь, прорвемся.
– Ну, если так… – На лице Люсика было написано большое сомнение по отношению к заверениям Малеванного.
Совместный поход за сушняком прошел без эксцессов. Довольный вор посмеивался:
– Ты так напугал леопарда своим ором, что этот бедняга убежал на другой конец острова. Ну у тебя и голосище. Ты, часом, не в церковном хоре поешь?
– Я вообще петь не умею, – обиженно буркнул Люсик.
– Это ты так думаешь. По-моему, у тебя нераскрытый талант.
Люсик принужденно улыбнулся и пошел заниматься костром. Малеванный скептически посмотрел ему вслед, сокрушенно покачал головой и подошел к Кроше. Девушка как села с утра возле воды, так и просидела там до самого прихода мужчин.
– Ты как? – спросил Малеванный, стараясь добавить в голос побольше мягких ноток.
– Нормально…
Вор уселся рядом и обнял Крошу за плечи. Неожиданно проснувшееся желание взбурлило его кровь, и он сказал:
– Пойдем отсюда.
– Куда?
– В нашу скромную спаленку.
– Зачем?
– А то тебе непонятно, – ответил Малеванный и нервно хихикнул.
– Не хочу.
– Ну перестань… – Вор прижался еще теснее и начал ласкать груди девушки. – Захочешь. Пойдем…
Он силой заставил ее встать и повел к хижине. Люсик проводил их ненавидящим взглядом. Спустя две-три минуты до его слуха донеслись уже знакомые звуки…
После обеда Малеванный сказал:
– Нужно, пока не наступил вечер, заготовить несколько связок бананов. Благо они растут недалеко. Да-да, пойдем вместе, – предупредил он вопрос Люсика.
Сытый и довольный вор оглянулся на Крошу. Она снова заняла свой «пост» на берегу – сидела уткнувшись подбородком в колени и неотрывно, как завороженная, смотрела на тихие волны.
Малеванный победоносно ухмыльнулся и пошел впереди мрачного Люсика, который никак не мог перебороть страх перед таинственными и коварными джунглями. За каждым кустом ему чудился леопард, готовый к прыжку…
Они провозились за заготовкой бананов больше времени, чем предполагал Малеванный. Во-первых, им пришлось немало порыскать вдоль побережья, чтобы найти бананы поспелей, а во-вторых, они наткнулись на дерево, увешанное крупными желтыми плодами, похожими на дыню, и долго совещались, прежде чем принять какое-то решение.