— Но присутствует и некая тяжесть. Ваши руки тяжелеют.Ваши ноги тоже словно наливаются свинцом.

— Уже налились, — подтвердил Кройд.

— Становится трудно сосредоточиться на чем-либо, мыслитекут лениво, ваш мозг тоже как бы дрейфует.

— Уже поплыл, — согласился Кройд.

— Вас охватывает приятное чувство расслабления.Приятнее, чем в те дни, когда вы получали вожделенную возможность прикорнуть,смежить усталые веки. Дышите медленнее, и вы достигнете более укромного,потайного уголка. Вы уже почти добрались туда, и это чудесно.

Кройд что-то пробормотал, уже совершенно неразборчиво.

— Вы поступаете правильно, ваши действия абсолютноверны и ведут лишь ко благу. Обычно я считаю от нуля до десяти. Но для вас, впорядке исключения, так как вы совсем готовы и уже почти спите, начну с восьми.Восемь. Вы уже далеко, вы чувствуете себя превосходно. Девять. Вы прикорнули, ипора переходить к более глубокой фазе. Десять. Вы совершенно спокойны, выпогружаетесь в сон совершенно без страха и боли — в сладкий целительный сон.Спите.

Кройд начал мерно похрапывать.

Лишних кроватей в помещении не было. Доктор Финн включилзеленую лампу и, пользуясь тем, что пациент окоченел, точно манекен, а егодыхание и сердечные ритмы почти угасли, поместил тело вертикально — в стенномшкафу со швабрами и прочим инвентарем. Спящий Дремлин занимал там совсемнемного места. Доктор вколотил в дверь гвоздик и, прежде чем удалиться, вывесилтабличку: «Пациент чрезвычайно внушаем».

Придя в себя, Кройд наткнулся на ручку швабры, ступил ногойв ведро и рухнул вперед головой. Дверь кладовки подалась при ударе ираспахнулась без всякого сопротивления. Кройд растянулся на полу, щурясь отсвета, спросонок казавшегося ослепительным. В памяти стали всплывать обстоятельства, предшествовавшие засыпанию: этот четвероногий доктор… как тамего? — Финн, его забавная усыпляющая машинка и… провал в черноту,очередная малая смерть, чреватая перевоплощением.

Лежа на полу коридора, Кройд сосчитал пальцы. Их оказалосьдесять — норма, вот только кожа на руках, мерт венно-бледная, не порадовала.Кройд стряхнул с ноги ведро, с трудом поднялся, пошатнулся и сверзился снова.Вернее, только начал падать — левая рука сама собою нырнула вниз, коснуласьпола и резко от него оттолкнулась. Это не просто поставило. Кройда на ноги,энергии толчка хватило на большее, и он опять грохнулся, на этот раз уже наспину. И снова выручило тело: совершив немыслимый воздушный пируэт, Кройдприземлился на ноги. Но по-прежнему неустойчиво. Кройд сумел подавить рефлексыв руках и позволил расслабленному телу плавно опуститься. Многолетний опытприучил сперва разбираться в очередном подарке судьбы, лишь затем применять егона практике. Он уже начал постигать суть своего таланта — новое тело обладалосамостоятельной и невероятной рефлексией.

Когда Кройд снова поднялся на ноги, он уже старался несовершать резких движений и передвигался сперва несколько неуклюже. Но оченьскоро пообвыкся в новом теле. К моменту когда Кройд обнаружил ванную комнату,исчезли все признаки неуверенности — он ступал быстро и по-кошачьи мягко. Кройдизучил в зеркале свой новый облик. В дополнение к более солидным габаритам — онстал не только выше, но и значительно плотнее, — обнаружились и некоторыеиные, менее приятные перемены. Кройда слегка озаботили розовые глаза и копнабелесых волос над высоким молочного цвета лбом. Кройд помассировал виски,облизал пересохшие губы и пожал плечами. Ему часто приходилось сталкиваться сальбиносами. Да и сам он не однажды просыпался с проблемами по части пигментакожи.

Кройд обшарил все карманы в поисках зеркальных очков, слегкаогорчился, потом вспомнил, что потерял их в стычке с Живчиком. Ничегострашного. Он купит новые заодно с какими— нибудь кремами для загара. Волосытоже, пожалуй, лучше выкрасить — меньше станут обращать внимания.

А желудок, как обычно после спячки, разыгрался не на шутку.Он отчаянно, до острых спазм, требовал пищи. Все проверки, всю бумажнуюволокиту придется отложить, решил Кройд, — если они и вообще понадобятся.Он не был уверен, что значится пациентом в клинике и проходит по документам —шкаф со швабрами что-то ведь означал! — а также сомневался, что болен, вовсяком случае, серьезно. Чтобы побыстрее добраться до еды, лучше уклониться отвстреч с персоналом. Поблагодарить доктора Финна за помощь, а также погаситьсчет — если таковой обнаружится — он сумеет и после.

Передвигаясь по-кошачьи тихо и, в соответствии с давнейнаукой старины Бентли, предельно навострив уши, Кройд отправился восвояси.

— Привет, Джуби! Дай, как обычно, все газеты. Бенсон,хозяин киоска, внимательным взглядом окинул высокого мертвенно-бледногонезнакомца. Взгляд уперся в два уродливо выпяченных в зеркальных стеклахотражения собственного лица.

— Кройд? Это ты, что ли, дружище?

— Угадал. Только что с койки и сразу к тебе. Нагрелклинику Тахиона на пару центов.

— Так вот почему я давненько не слыхивал новых жуткихисторий о Кренсоне! Ты ушел на этот раз в спячку без предварительных фокусов?

Просматривая заголовки, Кройд рассеянно кивнул.

— Можно и так выразиться, — заметил он. — Такуж вышло. Впрочем, довольно забавное ощущение. Ого! Что такое? — Кройдподнес газетную страницу к глазам. — «Море крови в клубе „Вервольф“». Чтотам случилось, опять эти гребанные бандитские разборки?

— Они самые, — подтвердил Джуби.

— Дьявол! Придется быстрее шевелить костылями!

— Какими такими костылями? — Джуби высунул изокошка голову.

— Метафорическими, — успокоил Кройд. — Еслисегодня пятница, направим стопы к «Мертвецу Николя».

— Да здоров ли ты, приятель?!

— Не вполне — но двадцать, а лучше тридцать килокалорийбыстро поправят мои дела.

— Смотри, не перехвати через край, — улыбнулсяДжуби. — Слыхал, кто именно выиграл титул Мисс Очарование Джокертауна напоследнем балу, с неделю назад?

— Кто же?

— Никто.

В клуб «Мертвец Николя» Кройд вошел под торжественныеорганные звуки «Мичиганского блюза» — исполнение было живым. Отметил взглядомзадрапированные черным окна, гробы вместо столов, официантов в затхлых саванах.Одна из стен крематория была снесена; созданный таким образом своеобразныйоткрытый гриль обслуживали джокеры самой демонической внешности. По пути кдивану Кройд заметил внутри необычных столов, накрытых одними лишь толстымистеклами, фигуры отвратительных упырей — по-видимому, из воска — в различныхсудорожных позах.