потому, что оценивал её, он просто близорукий. Хотя, надо признать, что в очках он смотрелся довольно элегантно. А впрочем, элегантность — это как раз признак его социума.

Пока выезжали с Сухаревки, стояли на светофоре, Мира окончательно согрелась и успокоилась. Чувство неловкости прошло, наверное, потому, что Дмитрий молчал, внимательно смотрел на дорогу, хотя, Мира заметила, что вёл он машину легко, без напряжения. Вот так ехать на самом деле здорово, — подумалось ей.

Опять зазвонил айфон, молодой человек не глядя на экран, нажал отбой.

— А если что-то срочное? — с иронией заметила Мира, — или очень важный для вас человек?

Он не ответил, лишь на секунду повернул голову и посмотрел на неё, блеснули стёкла очков. На перекрёстке лихо развернулся и поехал к мосту. Обогнал пару машин, перестроился.

— Самый важный человек для меня тот, кто находится рядом, сейчас, — сказал негромко, — остальное подождёт.

— Неужели? Я думала, для деловых и богатых важнее те, от кого практическая польза и прибыль, — усмехнулась она.

— Это узость мышления, — ровным тоном ответил Дмитрий, — нельзя делать выводы на основе распространённых и весьма наивных клише.

— Да? — Мира даже улыбнулась. — Получается, я для вас важна, Дмитрий?

— Да, вы мне важны, — не стал отрицать он.

— Чем же?

Он посмотрел на нее, усмехнулся:

— Я уже говорил вам об этом, — был ответ.

— А всё же? — Мира забавлялась разговором, чувствуя, что смущает Дмитрия.

— Вы мне нравитесь, — чуть помедлив, сказал он и на секунду прикрыл рот рукой, словно засомневался, те ли слова сорвались с уст, — и я хотел, чтобы…

Он не успел договорить, как в правом зеркале увидел лихача, который гнал на большой скорости, да ещё перестраиваясь из ряда в ряд, будто играл в «пятнашки». В следующую секунду автомобиль лихача оказался опасно близко с его машиной. Дмитрий вывернул руль, уводя машину влево, и одновременно дал по тормозам. От такого маневра его машина оказалась поперёк полосы движения, а движущемуся следом автомобилю ничего не оставалось, как врезаться в его левый бок.

От удара Мира отключилась, но буквально на миг. Открыла глаза, почувствовала под носом и на губах что-то тёплое. Она машинально провела рукой — кровь, ударилась носом, кровь оттуда. От накатившего страха Миру затрясло, даже зубы застучали. Крепко зажмурила глаза, затем стала их медленно открывать, надеясь, что картинка изменится, и они не попали в аварию. Но картинка не изменилась. Мира ощутила, как по телу побежали мурашки и опять эта дрожь. Надо взять себя в руки … Мира повернула голову к своему спутнику — наклонив голову набок, Дмитрий сидел рядом и тяжело дышал. Глаза его были закрыты.

— Дим, — дрожащим голосом позвала Мира, — Дима-а-а.

Он с трудом разлепил веки, попытался улыбнуться, но тут же поморщился от боли.

— Что? Где болит? — Мира, наконец, пришла в себя, хотела придвинуться к нему, дёрнулась, но её держал ремень безопасности. А ещё у неё на коленях лежали очки Димы, видимо, во время удара они туда отлетели. Мира принялась лихорадочно отстёгивать ремень, но никак не могла справиться с крепежом. Наконец, отстегнулась, придвинулась к молодому человеку. Он по-прежнему тяжело дышал.

— Рука, — почти простонал.

— Рука? Какая? — Мира слегка коснулась его руки.

— Нет, левая, я её не чувствую, — он облизал пересохшие губы.

— Скорей всего, перелом, — сделала вывод Мира, — что ещё болит? Ноги чувствуешь?

— Да, чувствую, — он кивнул, — только тяжело дышать.

— Я слышу.

— А ты как? — он, с трудом повернул голову, попытался поймать её взгляд, — у тебя кровь под носом, — испугался. Они, сами того не замечая, перешли на «ты».

— Я ударилась носом, поэтому так кровит, — пояснила Мира, достала из кармана платок, вытерла им кровь, — со мной всё в порядке. И это благодаря тебе, Дим, я видела, как ты пытался маневрировать. Ты спасал меня.

— Хорошо, что ты мало пострадала, — тихо сказал он и закашлялся, опять посмотрел на девушку, — какая же ты всё-таки красивая.

— Ага, особенно с расквашенным носом. Дурачок, — она, наконец, улыбнулась. — Я вызову скорую, потерпи, Димочка.

В следующий момент дверца машины открылась, в салон сунулся мужчина:

— Ребята, вы как? Живы? Целы? — тревожно спросил он.

— Почти, — отозвался Дима и прикрыл глаза.

Глава 30

Вилли разозлился на экономку, которая так некстати появилась и увела жену грандпа. Он обратил внимание на то, что Маша не просто растерялась, а испугалась.

С этими мыслями молодой человек дошёл до библиотеки, покрутился у полок с книгами, протянул руку, достал одну из них. «История государства Российского» — Н.М. Карамзин.

— Похвальный выбор, мой мальчик, — в дверях стоял Владимир Григорьевич.

— Да в твоей библиотеке, что не возьмёшь, всё будет казаться похвальным, — льстиво заметил Вилли.

— Что верно, то верно, — подтвердил Фертовский-старший, — помню, как твой отец в юности часами проводил здесь время, много читал — любил исторические романы, приключения, а когда увлекся живописью, всё искал книги по этой теме. Порой погружался в чтение так, что ничего вокруг не видел и не слышал. Живопись, а потом фотография, съемки. Он любит свою профессию, теперь я это хорошо понимаю. А ты, насколько я помню, учился на программиста?

— Да, но не сказал бы, что мне это очень нравится, хотя, конечно, сегодняшний мир базируется на IT-технологиях. В детстве я мечтал совсем о другой профессии.

— Ты же мечтал стать спасателем, да?

— Да, такое было. Хотя потом, в Штатах, я мечтал стать археологом. Меня привлекало прошлое страны, её тайны, — он сделал паузу, — тайны истории, по которым можно узнать то, чего сокрыто от глаз простого человека.

— Да-а-а, пожалуй, в этом есть доля романтики, — согласился Фертовский-старший.

Вилли пристально смотрел на деда и всё ждал, что тот вот-вот заговорит о фамильном раритете, но и на этот раз он промолчал и опять увёл разговор в совершенно иную сторону. Молодой человек стал злиться, хотел было спросить напрямую, но передумал, решив сделать ещё одну попытку, при удобном случае. И хотя сегодняшний визит не дал результатов касательно семейной ценности, зато Вилли узнал, где работает Вики, дед вскользь упомянул об этом, когда Вилли подробно спрашивал про дядю Вадима.

Уходя, молодой человек столкнулся в холле с Машей, та разговаривала по телефону, Вилли услышал имя жены отца. А, ну да, они же родственницы. Вилли прислушался, Маша что-то говорила о самочувствии. Жена отца, похоже, давала ей советы. Проходя мимо, он слегка задел Машу, та вздрогнула, обернулась.

— Прошу прощения, — учтиво сказал Вилли и одарил ее такой улыбкой, что Маша окончательно растерялась, — я неловок и мне очень жаль, — добавил он. Маша замолчала и уставилась на него. —