– Приятно удивлён, мадмуазель Легран. Оказывается, вы прекрасно владеете русским и, кроме того знаете, кто я. И мне не придётся представляться.

Не зная, что ответить, Дашенька растеряно хлопала ресницами, и князь, не церемонясь, подошёл ближе:

– Это вам, – протянул он цветы.

Девушка перевела взгляд на букет, а потом вновь взглянула на мужчину.

– Я не понимаю…

– Простите, мадмуазель, я без приглашения. Но вы не давали мне шанса попросить вас о встрече.

– Ваше Сиятельство! Что вы делаете в моём доме? – успев прийти в себя, возмутилась mademoiselle Томилина.

– Ну, это сложно назвать домом, – оглядевшись, презрительно поморщился Сергей Дмитриевич и решил перейти к делу: – Давайте начистоту, Дениз. Хотя я сильно сомневаюсь, что это ваше настоящее имя, – усмехнулся он и продолжил: – Хочу признать, ваша игра удалась. Вы заинтриговали меня и заставили добиваться встречи с вами. Кроме того, я по достоинству оценил спектакль с подставной мадмуазель Легран и даже на какое-то время поверил, что это вы.

– О чем вы?! – возмутившись, перебила Дашенька незваного визитёра. –  Какая игра? Вы являетесь ко мне в дом! Обвиняете в каких-то интригах!  Вам не кажется, князь, это вы заигрались?

– Бросьте! – улыбнулся Шелестов. –  Вы прекрасно знаете, кто я, хотя мы с вами и незнакомы. Это говорит о многом. Простите, но я хорошо изучил актёрскую публику. Особенно женскую её часть.

– Даже не сомневаюсь, – ехидно растянула губы девушка.

– Так вот, – пропустил мимо ушей насмешку Сергей Дмитриевич. – Я понимаю, для чего была нужна вся эта загадочность и неприступность. Женщины прибегают к подобным уловкам, желая привлечь к себе внимание и поднять цену. Можете праздновать победу, я признаю: вы действительно достойны дорогой оправы.

Дашенька чуть не задохнулась от негодования.

– Да как вы смете! Похоже, вы в самом деле неспособны понять, что я не желаю иметь никаких дел с таким похотливым, самовлюблённым греховодником, как вы! И уж менее всего я мечтала завладеть вашим вниманием, – с особой язвительностью она выделила слово «Ваше».

– Должен отдать вам должное, вы замечательная актриса, – невозмутимо наблюдая за искренним возмущением девушки, проговорил Шелестов. – Но некоторые факты говорят об обратном. Хотите, чтобы я напомнил? – иронично прищурился он. –  Вы не стали отказываться от моего подарка.

– Какого подарка? – растерялась Дашенька. – Кроме цветов, я от вас ничего не принимала.

– Так ли? – Шелестов игриво приподнял бровь. – Только объясните мне, зачем было создавать такие сложности и отправлять вместо себя в ресторан другую девицу?

– Нечего здесь объяснять! – хмурилась mademoiselle Тмилина. – Я не собиралась идти на этот банкет, но труппа, услышав о вашем обещании пожаловать денег, не хотела мириться с моим решением. Вот они и нарядили вместо меня Жози. Мы с ней одного роста и телосложения. Вот и всё, – пожала она плечами.

– А зачем тогда вы отдали подставной мадмуазель Легран подаренное мною колье?

– Колье? Не отдавала я ей никакого колье, – непонимающе проворчала Дашенька и вдруг вспомнила. – Если вы о своём бестактном подарке, то я его вам вернула в тот же день!

– В самом деле? – Лицо князя расплылось в насмешливой улыбке. – Тогда что за камни подстать цвету платья сверкали на шее псевдо-Дениз? Простите, но то колье единственное в своём роде. И не думаю, что у нищей актёрки хватит средств на покупку чего-то подобного. С уверенностью заявляю: это колье именно то, которое подарил вам я. Так что имейте смелость признать: украшение вы мне не возвращали.

– Не возвращала? – Дашенька растеряно заморгала и, немного подумав, взволновано заговорила: – Но это не так! В тот день, когда от вас принесли подарок, Жози была у меня. Я попросила её догнать посыльного и вернуть колье. –  Девушка на секунду задумалась и округлила глаза. – Похоже, Жози оставила драгоценности себе… – догадалась она и сердито нахмурилась. – Простите, Ваше Сиятельство. Я сегодня же потребую от Жози ввернуть вам украшение.

Смерив собеседницу долгим взглядом, Шелестов озадачено задумался. «А ведь она совершенно искренна и, похоже, не обманывает», – неожиданно понял он и нахмурился: мадмуазель Легран никак не хотела укладываться в чётко отлаженную картину его мировоззрения, и все представления Шелестова об актрисах стремительно рушились. Насколько он знал женщин, и в особенности актерок, каждая из них стремилась к одному: получить наибольшую выгоду. Сам князь, будучи крайне расчётливым человеком, за это никого не осуждал. Он всегда считал: каждый вправе использовать то, что даровано ему богом, и волен поднимается по социальной лестнице своим путём. Даже, наоборот, Шелестов испытывал уважение к людям, сумевшим добиться успеха, несмотря на обстоятельства. И теперь, взирая на строгое личико девушки, Сергей Дмитриевич ощущал разлад с самим собой.

От чистого взгляда зелёных глаз ему сделалось не по себе, и князь, немного подумав, возразил:

– Не стоит, mademoiselle. Пусть колье останется у Жози. Как и кулон, который она благосклонно приняла за вас. Это будет своеобразной платой за сыгранный передо мной спектакль и наказанием за моё непомерное самомнение. Надеюсь, вы простите мою ошибку? Я не хотел вас оскорбить.

– Полагаю, это именно так. Меня обидеть вы не собирались, поскольку даже не предполагали наличия у певички чести. Ведь так, Сергей Дмитриевич? – гордо вскинув головку, Дарья Павловна с вызовом взглянула на незваного гостя. – К благородной даме вы не посмели бы явиться вот так, без приглашения… и с подобными предложениями.

Вынужденный признать её правоту Шелестов, не смея возразить, ошеломлённо смотрел на девушку. Но более его поразило другое: перед ним стояла, по меньшей мере, особа царских кровей, а не актёрка заезжей труппы.

– Кто вы, мадмуазель Легран? – выдохнул он.

Под пристальным взглядом мужчины Дашенька отвела глаза. Она поняла: Шелестов её не узнал. «Конечно, зачем ему думать о глупой девчонке, явившейся просить за своего брата» – подумала она, хотя подобный факт девушку даже порадовал. Ей вовсе не хотелось, чтобы князь узнал в мадмуазель Легран дворянку Томилину, а свет получил повод потешаться над глубиной её падения. Но сердце вновь пронзила ненависть: мало того, что из-за этого самовлюблённого баловня судьбы она лишилась последнего близкого ей человека, теперь он ещё посмел сделать оскорбительное предложение.

– Какое вам до того дело, Ваше Сиятельство?  – сдерживая негодование, как можно спокойней ответила Дашенька. – Прошу вас, уходите. У меня много дел.

 Разглядывая девушку, Шелестов молчал. Она выглядела настолько трогательной и беззащитной, что неожиданно грудь свело от щемящего чувства, и ему захотелось её обнять.

– Простите, mademoiselle, я сейчас уйду, – смиряя странные порывы, князь вежливо наклонил голову. – Можно в дальнейшем я буду называть вас Дениз?