Лимузин, снижая скорость и держась все правее, подкатывал прямо к скверу и к группе стоящих там людей.

Алекс врубил заднюю передачу. Он спланировал не врезаться в лимузин перпендикулярно, а, выкатывая свою машину на проезжую часть по дуге, отвлечь на себя внимание изготовившихся к стрельбе, оттесняя их машину от скверика и пристраиваясь в самом конце пируэта почти к ним в параллель, на противоходе.

Никто и никогда не был впоследствии допрошен по этому эпизоду. А что бы кто ответил, если бы, к примеру сказать, такой допрос состоялся? Скорее всего, санитар бы излагал, что на сквере один хулиган толкнул другого, но тот не упал, а вылетел на мостовую, прямо на Леандра, которого и ударил в грудь. Но шофер не растерялся и тоже не упал, а отшвырнул невменяемого хулигана к своей же машине. И кто-то, наверное, остававшийся там второй санитар, втянул его в кабину. И тут почему-то появилась вторая машина, она хоть и выворачивала влево, к Смоленскому гастроному, но оказалась такой длинной, что все не кончалась, и в конце концов корма белой машины ударила в корму черной. А тут еще и стрельба началась. А кто и откуда? Это вы что-нибудь полегче спросите. А только застучало как-то вразнобой. Поливали неприцельно, веером над головами. Нам-то что? Попадали, как чурки, и перележали. Я еще рядом с этой… Ох и задок у нее!

Может быть, из черной этой и стреляли. Она еще потом от удара по корме маленько как бы поплыла. Ясно, что управление потеряла, тут уж не о том речь. Она же ведь как пьяная, как мешок черного дерьма, понеслась под сорок пять градусов через осевую и прямиком в стеклянный вход гастронома влетела.

Что увидели и что поняли остальные свидетели, о том были бы составлены, наверное, целые тома увлекательнейшего чтения. По делу, которое, к счастью или к несчастью, никогда не было заведено и расследовано.

Майор Боб, в отличие от всех остальных, понял, что хотел и что сделал Алекс. Оттеснил расстрельную команду на лимузине, напугал, перекрыл сектор и в конце концов ударил по корме так, что у охотников зубы об стволы покрошились. Да, смысл действий Алекса Боб прочитал с листа. Но как Алекс успел все это сделать, этого Боб так и не понял.

Леандр сначала был потрясен до глубины души дерзкой попыткой угона его лайбы. У него из-под носа. Затем, когда раздалась стрельба и все уткнулись носами в асфальт, он понял, что подскочил к нему из сквера и выхватил из нагрудного кармашка ключи не кто иной, как последний полюбовник Лизаветы. Конечно, это месть ему, Леандрику, как называла его распутная медсестра, когда затаскивала его в ванную.

«Выследил, пес, и напал», – думал шофер, перекатываясь под бессистемным обстрелом поближе к задним колесам замызганного Жигуленка Лоры.

«Вот же как бывает, выследил, стервец, и поливает. И, между прочим, может попасть в невинных граждан. А в меня – луюшки тебе, луятки луевые! Ну, жив останусь, ну, Лизавуху заделаю! Деколона ей прямо туда, ах ты, стервь неумытая, на же, умойся!»

Они и не могли быть иными, более стройными или логичными, мысли человека, впервые в жизни попавшего под обстрел.

Рашпиль, в отличие от одуревшего от страха шоферюги, имел вполне реальные основания считать, что тесто поднялось из-за него.

«Ну, киллера-мудрилы, – повторял он про себя механически, накрыв голову кейсом и прижимаясь щекой к решетке сточной канавы, – на хвост сели классно, об этом не будем спорить. А вот лепят, как пьяный генерал на охоте в связанного кабана. Если и попадет, то с десятого раза. И не в кабана, а в егеря. А что это за шухер, который на Леньку-шофера из-за кустов прыгнул? Классно прыгнул, чистый зверь из Центральной Африки! А как он сразу же грудь у Леньки на части рвал! А потом? Зачем этот парень побежал прямо под колеса черного лимузина и прыгал на капот? Или он прыгал на белый? Или вообще не прыгал? То-то и оно. Чудны дела твои, Господи. А бошку пока лучше не поднимать. Негоже рисковать кумполом миллионера зеленого. И если уж это со мной случилось, то, значит, чего только на свете не бывает! И вот же оно и началось. Не успел я приклеиться к какому-то зачуханному старлею, как он меня прямиком выкатывает на первую красавицу. Понятно, конечно, он не считает меня опасным для себя, потому что не знает, сколько и чего в моем кейсе. Лежи, Саня, смирно, и если не убьет за раз, значит, еще поживешь… сколько-то».

Одна Лора знала истину, что стреляли именно в Симонова. А в остальных, если и заденет, то это чтобы не там не стояли. И не в то время.

Литератор Герб, в свое время познакомивший Мартина с Алексом, уже собирался ложиться спать, когда ему позвонила Валентина.

– Герб, – как всегда сдержанным тоном начала она, – ты Гарика знаешь?

– Привет, Валентина. Это какого, с площади, что ли?

– Ну конечно, ты там всех знаешь. Так вот, они поехали задать ему какие-то вопросы.

– Слушай, я позвонил в милицию и сообщил о смерти Марло.

– Ты назвал себя?

– Нет.

– Все равно. Если они не поленились и включили определитель номера…

– Мне скрывать нечего. Пусть приходят и спрашивают. А почему ты мне позвонила? Ты думаешь, что мне стоит пойти сейчас на площадь?

– У меня за два дома знакомая тут одна. Ее дом практически рядом со Смоленским гастрономом. Она позвонила и сказала, что около сквера какая-то перестрелка произошла. Вроде бы из встречных машин друг в друга палили. А одна после этого даже в гастроном, прямо в стекло центральное, вмазалась.

– Хорошо, Валентина. Я выхожу прямо сейчас. Посмотрю, как там и что и потом тебе позвоню.

– Лучше заходи. Я сегодня Лоре отказала, она с каким-то офицером хотела завалиться. А теперь уже жалею. Если встретишь там Алекса, забирай и его. Что-то сегодня новостей многовато.

– Принято, мадам. Приступаю к исполнению?

– Подожди минутку. Как у тебя с валютой?

– Двадцать баксов всегда ношу в правом носке. На случай встречи с вышедшей перед сном подзаработать мисс Мира. А в чем дело?

– Ладно, не буду тебя задерживать. Я знаю, что у тебя осталась от последней книги пара тысяч. И даже знаю, в каком банке ты их держишь.

– Еще бы тебе не знать, когда я сам тебе по пьянке растрезвонил.

– Поверь, это была не я. Ты пил в тот раз с кем-то другим.

– И что? Есть шанс обернуть их к утру втрое?

– Есть шанс сохранить то, что у тебя есть.

– Что я для этого должен сделать?

– Ничего. Дело в том, что, возможно, тебе будут делать якобы выгодные предложения. Ты понимаешь какого рода? Возможно, тебе предложат вынуть деньги из банка и на все что-то купить. А через неделю, мол, продашь за двойную цену. Может быть, скажут даже так: «Покупай все подряд. Покупай что угодно».

– Вроде среди моих знакомых финансовых авантюристов нет.

– А это здесь ни при чем. Какой авантюризм? Возможно, так будут говорить все вокруг.