Между страниц этого эпохального произведения и была спрятана фотография Бориса Аркадьевича. Должно быть, он до сих пор занимал в сердце своей возлюбленной немалое место, раз уж она выбрала для его фотографии такое почетное место.

– Вот он! – с гордостью произнесла Мария Филимоновна. – Видите, какой красавец! А рядом с ним – я!

Подруги уставились на старый снимок с немалым изумлением. Марию Филимоновну они узнали без труда. Женщина за двадцать с лишним лет не слишком-то изменилась. Она и в юности была девушкой крупной и монументальной. Но вот Борис Аркадьевич… Тут подруг поджидало настоящее открытие.

– Это же не он! – решительно произнесла Рита, отодвигая от себя фотографию. – Это не Борис Аркадьевич!

– Да как же? Именно он!

– Нет. Наш Борис Аркадьевич другой.

– Как это другой? – изумилась Мария Филимоновна. – Впрочем, наверное, вы имеете в виду, что за эти годы он сильно изменился?

– И это тоже, но не только. Это просто другой человек!

– Что вы имеете в виду?

– Мы знали другого Бориса Аркадьевича, – произнесла Ритка, явно пребывая и сама в растерянности. – Совсем другого.

– Другого? Но другого у меня никого не было.

– Не понимаю, в чем тут дело, – бормотала Ритка. – Это не он! Это не его лицо!

И она вопросительно взглянула на Маришу. В ответ Мариша кивнула. Ей тоже казалось, что как бы ни потрудилось время над человеком, оно не в состоянии превратить горбоносого красавца с яркими карими глазами в человека среднерусской внешности. По-своему привлекательного, но отнюдь не яркого и не брюнета.

– Что же это такое? – растерянно шептала Ритка. – Выходит, их двое? Два Бориса Аркадьевича? И какой же из них Никиткин дядя?

Но Мариша считала, что с этим как раз все понятно. Мать Никиты точно указала им адрес Никитиного дяди, который не захотел иметь ничего общего ни с ней, ни с племянником. Но вот тот человек, который впоследствии назвался дядей Никиты и стал давать молодому человеку деньги, этим самым дядей, похоже, никогда не был.

Одновременно девушки припомнили загадочные слова Надежды – первой жены Никитки – о том, что Борис Аркадьевич никакой Никите не дядя. А также слова работников казино, которые твердили то же самое.

– Самозванец! – ахнула Ритка. – Никита брал деньги у самозванца! Но зачем? Зачем этому человеку было нужно называться Борисом Аркадьевичем и изображать из себя Никиткиного дядю?

Мариша тоже недоумевала. Добро бы Никитка был богатым наследником. Тогда возле него могли начать плодиться самозванцы на роль его дядюшек. Но Никита был гол как сокол. И Мариша считала, что появление богатого дядюшки у бедного племянника – это вещь весьма подозрительная и опасная. Хотя бы вспомнить злого колдуна, представившегося дядей бедного Аладдина. Не просто же так появился этот человек. Ему была нужна от Аладдина услуга. И за эту услугу он планировал расплатиться с бедным юношей его жизнью.

Но все-таки сказки сказками, а что же было нужно лже-Борису Аркадьевичу от Никиты?

– Скажите, – обратилась Мариша к Марии Филимоновне. – А ваши родители еще живы?

– Нет. А зачем вам?

– Мы бы могли уточнить у них адрес вашего Бориса Аркадьевича. Потому что и в этом вопросе у нас нету ясности. Кто-то назвался его именем. Но зачем? И по какой причине? Возможно, настоящий Борис Аркадьевич может ответить на эти вопросы. Мы хотим выяснить, где он живет сейчас.

Некоторое время Мария Филимоновна задумчиво покачивалась, сидя за столиком, а потом внезапно произнесла:

– А вы знаете, ведь я и сама неоднократно думала о том, чтобы найти своего Бориса. Но только сейчас я сообразила, что хотя мои родители и умерли, но на свете есть еще один человек, кто может знать адрес Бориса.

– Да? И кто же он?

– Шофер. Шофер Василий. Он всегда возил папу. И я уверена, что моих родителей к Борису возил тоже именно он.

Но у подруг уже возникла другая идея. Зачем им шофер, который вряд ли помнит точный адрес, куда возил хозяев на разборки с женихом их дочери. Этот адрес можно найти гораздо проще, стоит обратиться к городской базе данных. И никуда ездить не надо.

Впрочем, поехать подругам все же пришлось. Домой к Марише, где в компьютере уютно устроилась база данных, полученная от Артема.

– И как это мы сразу не догадались проверить, что за человек наш убитый, – громко посетовала Ритка.

– И не говори!

– Поверили Никите, что это его дядя.

– А Никита – такой врун! Верить ему на слово было никак нельзя!

И подруги впились глазами в базу данных. Так и есть! Кривко Борис Аркадьевич проживал вовсе не на набережной Мойки. Он проживал в городе Пушкине Ленинградской области. Судя по тому, что номера квартиры в адресной базе напротив его фамилии не значилось, а только номер дома, жил он наособицу, в отдельном доме.

– Ни фига себе! Отдельный домик в Пушкине! Да там цены еще выше, чем в самом Питере!

– Нет, ты мне скажи лучше! Кто же тогда жил в доме рядом с тетей Люсей? Что за человек называл себя дядей Никиты? Кто он такой?

Подруги проверили и это. Оказалось, что проживал там тоже Борис. Но не Аркадьевич, а Анатольевич. И фамилия у него была совсем другая – Цыплаков.

– И что это за Цыплаков такой? Какое он имеет отношение к Никите?

– Не знаю. Но это точно не дядя моего Никиты. У того фамилия была Кривко!

– Ну, хоть что-то мы теперь знаем точно. Убитый не был родным дядей Никиты. Это какой-то аферист, назвавшийся им!

– Хорош аферист! Каждый месяц выплачивал Никитке огромные суммы! За что?

– Да, странно. Но возможно, он надеялся со временем получить с Никиты нечто гораздо большее.

– Как же! С Никитки фиг что получишь. Уж это-то я тебе официально заявляю, как его законная жена, много лет промучившаяся с ним бок о бок!

И, заметив, что Мариша снова куда-то собирается, Рита спросила:

– А ты куда это собралась?

– Как это куда? Нужно навестить этого Кривко.

– В Пушкин поедем?

– Да.

– Прямо сейчас?

– А что тебя не устраивает?

– Посмотри за окно. Там уже темным-темно. Вечер.

– Не преувеличивай. Всего лишь четыре часа дня. Мы еще вполне успеем навестить вашего дядю.

– Когда доедем, уже стемнеет.

– Слушай, ты так упираешься, что у меня начинают зарождаться нехорошие подозрения. Ты знала лично этого Кривко из Пушкина?

– Нет. Откуда?

– Тогда почему ты так не хочешь к нему ехать?

– Просто не вижу причины, зачем нам это делать.