Мама заказала неприлично много еды в «Бабби», единственном кошерном ресторане в округе, спрятала от греха подальше весь бекон и даже купила шесть дополнительных менор, чтобы наглядно продемонстрировать, какие мы хорошие евреи. Ну и конечно, она раздобыла идеальные бумажные тарелки, не оскверненные свининой. Все мамины лихорадочные приготовления в тот день были настолько целеустремленными, что я сразу представила ее внутренний монолог. Если я выберу неправильные бумажные тарелки, моя единственная дочь умрет бездетной и ее хладное тело съедят ее собственные кошки.

На праздник к нам прибыла толпа шумных гостей, и во время предваряющего приезд рабби обеда в семь вечера мама, вернувшись к своему привычному состоянию легкого безумия, уже вовсю распиналась на тему вибраторов и операций по перемене пола, о которых она тогда снимала документальный фильм. Что, естественно, включало подробное описание того, как пластические хирурги инвертируют пенисы и анатомию. Цитирую: «Вагины совсем как настоящие, и даже лучше моей!» Рабби с женой должны были прибыть не раньше девяти вечера, потому что они опять же были хасидами, соблюдавшими Шаббат, и в субботу не имели права садиться за руль до заката солнца.

К 20:45 об искусственных вагинах почти забыли, и моя мама начала заметно нервничать. А когда до приезда раввина оставалось десять минут, я даже почувствовала необходимость успокоить маму:

– Все будет хорошо. Они отлично проведут здесь время!

– Погоди-ка, может, нам следовало подождать их с ужином? И может, я зря купила для них новые тарелки и столовые приборы? Бумага – это не слишком грубо, а?

Перевожу: Если ты умрешь в одиночестве, это произойдет исключительно из-за того, что я позволила рабби и его жене есть с бумажных тарелок.

– Мам, все будет хорошо. Расслабься. Постарайся особо не возбуждаться и не вздумай обнимать рабби.

– Я НАПРОЧЬ ЗАБЫЛА, ЧТО НЕЛЬЗЯ ОБНИМАТЬСЯ! Боже мой! Это катастрофа! Почему было просто не зажарить посреди гостиной поросенка?!

Когда почетные гости в конце концов прибыли, мама поначалу вела себя непривычно робко. Она взяла у Гитти пальто и пихнула папу локтем в бок, чтобы он не забыл поухаживать за рабби. Я буквально видела, как мама мысленно напоминает себе: Не обнимай рабби. Не обнимай рабби. Не обнимай рабби.

– Я так счастлива наконец встретиться с вами лично! – Мама подвела их к обеденному столу, стараясь не путаться под ногами у рабби. – Надеюсь, что все в порядке. Мы специально для вас заказали еду в «Бабби», и они заверили нас, что у них все кошерное, правда, у нас только бумажные тарел…

Гитти прервала поток маминых сбивчивых оправданий:

– Ой, Ким! Все идеально, спасибо! Все как надо.

На мою беду, Гитти и Эйтан – действительно милейшие люди, и это мгновенно успокоило мамины расшалившиеся нервы. После первого обмена любезностями и парочки очаровательных шуток из уст Эйтана мама оставила дальнейшие потуги казаться настоящей еврейкой. И тотчас же приняла новых гостей в члены семьи. Черт, похоже, инвертированные шланги вполне могут снова стать темой застольной беседы!

Кстати, о пенисах, в какой-то момент мама сказала буквально следующее:

– Я знаю, что на Восточном побережье у вас монополия на рынке еврейского мужского мяса. И спрашивается, где тогда аппетитный кошерный стрип-стейк для моей дочери?!

Нервозная претенциозность и утонченные манеры в мгновение ока исчезли, и мама принялась допрашивать их с той прямолинейной откровенностью, которую она старалась держать при себе:

– Давайте поговорим начистоту! Кейт не становится моложе! И пока мы тут разговариваем, ее яичники продолжают усыхать!

Если вы встречались с моей мамой, то наверняка должны знать, что все, что она говорит вслух, в основном очень спорно. А поскольку в обществе рабби и его жены она чувствовала себя легко и свободно, мне остается только удивляться, что она не заорала во все горло: «РАББИ! СРОЧНО НАЙДИТЕ МНЕ ОБРЕЗАННОГО СПЕРМИНАТОРА!»

Слава богу, она этого не сделала, так что Гитти и Эйтан пока еще с нами разговаривают. Впрочем, я не имею никакого права жаловаться на маму, потому что ровно через четыре дня после того, как принстонский раввин и его жена провели ночь в нашем доме, на вечеринке в честь Хануки в Принстонском клубе в Нью-Йорке я встретила своего нынешнего бойфренда Джона. А кто организовал вечеринку? Рабби Эйтан Уэбб и его жена Гитти.

Итак, с тех пор я не устаю повторять: если вы уговорите хасидов переночевать в вашем доме, возможно, они найдут для вас аппетитный кошерный стрип-стейк.

Не разговаривай с незнакомыми людьми. Во времена моего детства мама повторяла эту фразу как заклинание, но все ее высказывания, в том числе и это, как правило, имели совершенно неожиданный эффект.

– ДЕТЕНЫШ, НЕ РАЗГОВАРИВАЙ С НЕЗНАКОМЫМИ ЛЮДЬМИ! Потому что в противном случае тебя засунут в грязный фургон с тонированными стеклами и похитят. У нас, слава богу, свои собаки есть, поэтому тебе нечего увязываться за незнакомцами со щеночками или котятками. Потому что, опять же, в противном случае тебя похитят и ты никогда больше не увидишь ни меня, ни папу… Ну ладно, Кэти, хорошего тебе дня в школе!

В результате я в детстве постоянно волновалась и чуть что начинала орать: «ОПАСНЫЙ НЕЗНАКОМЕЦ! ЭТОТ ЧЕЛОВЕК ПЕДОФИЛ!» – при виде добропорядочных людей в парке, которые всего-навсего пытались выгулять свою собаку. Мама всегда поощряла такое мое поведение и с улыбкой смотрела, как я ору на известных ортодонтов и уважаемых юристов, прогоняя их своими воплями из парка для собак.

Мама всегда хвалила меня за настороженное отношение к чужакам, причем сама она никогда в жизни не следовала правилу «Не разговаривай с незнакомыми людьми». Мама, которая готова говорить буквально с каждым встречным, обладает уникальной способностью, особым даром, позволяющим людям чувствовать себя в ее обществе раскованно и свободно. Кстати, из нее получился бы классный киднеппер.

Вы можете оставить ее в комнате, набитой молчаливыми тибетскими монахами, и уже через шестьдесят секунд лама Калсанг с маминой подачи начнет вовсю поносить этого гребаного ламу Чодака, бредням которого будет посвящена завтрашняя медитация. ТАК ДЕРЖАТЬ, ЧОДАК! ТЫ МОЛИЛСЯ УСЕРДНЕЕ!

Я уже сбилась со счета, сколько раз получала от нее эсэмэску, или имейл, или тридцать голосовых сообщений, полных восторгами насчет ее нового лучшего друга, с которым она только что познакомилась в «Старбаксе» или в спортзале. Как мне кажется, совершенно посторонние люди так охотно открывают ей душу исключительно потому, что она искренне интересуется их историей и реально желает помочь, если может. При всей маминой эксцентричности у нее на редкость доброе сердце, поэтому, когда она встречает кого-то со сломанным крылом, ее первый порыв – засунуть его в свое влагалище, а затем родить заново и дать ему правильное воспитание.