Беседа длилась еще долго, но потом ушла в политику и стала Елене неинтересной. Однако последние слова князя Голицына о том, что древние знания о тайнах и первопричине природы сохранились лишь в глубинах Индии, любознательная девушка запомнила крепко. Ведь о том же самом говорил и ее Хранитель. Тогда она твердо решила: «Камень и Деву» надо искать там, в Индии.

После отъезда отца Елена, вновь предоставленная себе самой, не переставала думать о загадочном индийском принце – Хранителе из снов или, как он себя назвал, Учителе Мория. Она проштудировала чопорную лондонскую печать и обнаружила, что вся пресса наперебой воспевала Учителя, красиво называя его «диким раджпутом». Его поразительная красота, особенно рост и сложение, не остались без внимания журналистов и обсуждались в печати на все лады. Помимо всего прочего, пресса осуждала его за то, что «он отказался предстать пред очами королевы, побрезгав великой честью, для которой являлись из Индии все его соотечественники…». Журналисты прозвали его «Раджи Мизантропом», а салонные болтуны «Принцем Джальмой-Самсоном».

Елена стала следить за английской прессой и, по ее собственному выражению, до самого дня отъезда делегации индийских принцев из Англии журналисты «сочиняли о них всевозможные сказки».

Когда принцы уехали, Елена принялась фантазировать и мечтать. По ночам ей являлись грезы о земном счастье, а также образ найденного на турецкой мостовой господина Митровича, потому что красивее мужчины она себе не представляла. Она фантазировала, представляла его подле себя, беседовала с ним. Случалось, проснется среди ночи, вся в огне, с затуманенной головой, с больно бьющимся сердцем и прерывистым дыханием; кругом тишина, мрак. Но вдруг ей чудится среди таинственной тишины какой-то шорох. Это он, решает она. В лунном свете она различала его гордое, мужественное лицо, склонившееся над ее лицом, его руки, крепко обхватившие ее за плечи. Блаженная мука охватывала ее, но вдруг все исчезало. Елена открывала глаза, и перед ней появлялся ее «маленький горбун», заливающийся от смеха.

– Убирайся, – кричала она, – опять решил надо мной посмеяться!

В слезах и лихорадочном сне она пыталась забыться, но видения ее не оставляли. Они не давали ее богатому воображению покоя и разжигали мучительное любопытство, на время заставив забыть все остальные дела.

Графиня Багратион по-прежнему требовала внимания. Однако Елена, не желая более оставаться в роли приживалки, решила покинуть Туманный Альбион и вернуться на континент. Чтобы не обидеть свою благодетельницу, она нашла благовидный предлог, требующий ее немедленного отправления в Италию. Однако в действительности она хотела, прежде всего, разыскать своего знакомого, господина Митровича, а также посетить графиню Киселеву. Как следовало из писем графини, в настоящее время она проживала на вилле у родственников недалеко от Ниццы.

Италия встретила Елену невероятной жарой. Прибыв в Ниццу, она сняла номер в гостинице, желая сначала осмотреться на новом месте, насладиться итальянской Ривьерой, и только потом решить, куда ехать дальше. Кроме того, надо было подумать о средствах на жизнь. Деньги, которые ей переслал последний раз отец, почти закончились. Переезд, гостиница в Ницце оказались слишком дороги для ее бюджета. Елена написала отцу о своих очередных денежных затруднениях, но понимала, что пока его перевод достигнет Италии, пройдет как минимум месяц, а деньги нужны были уже сейчас.

Бог услышал ее молитвы. Работа подвернулась, как однажды в Константинополе, совершенно неожиданно.

В это время вся Ницца была увешана афишами цирка-шапито с впечатляющим рисунком тигра, прыгающего через горящее кольцо. Несмотря на стесненные средства, Елена готова была отказать себе в еде, но не в зрелищах. Она купила билет в цирк и отправилась на представление.

Зрелище ее заворожило. Она по-детски восхищалась клоунадой, воздушными акробатами, бесстрашием дрессировщика. Однако выступление наездников на лошадях ее мало впечатлило. Бывало, она видела трюки и получше! Искусство верховой езды, которому в свое время учил ее Сафар Али-Бек на Кавказе, было, по ее мнению, гораздо эффектнее, не говоря уже о трюках, которые он ей показывал в собственном исполнении.

Недолго думая, Елена направилась к директору цирка и предложила ему оценить свое искусство верховой езды. Удивленный директор согласился посмотреть. Елена, одевшись в мужской наряд, вскочила на лошадь и показала все, на что была способна. Директор и вся труппа наездников были в восторге. Такой храброй и ловкой девушки им до сих пор не приходилось видеть.

Уговаривать никого не пришлось, Елену немедленно приняли в труппу, предложив небольшой, но достаточный для скромной жизни гонорар. Следовало только объездить под себя лошадей и вписаться в уже существующий цирковой номер.

Скачки на лошадях, цирковые трюки и чувство опасности добавили адреналина в повседневность жизни Елены и казались скорее развлечением, чем работой. Она быстро сдружилась с цирковой труппой, скрыв свое происхождение и высокий титул. Вскоре вокруг нее образовался целый круг интересных и полезных людей. Не забывала она и о своей покровительнице, графине Киселевой, имеющей огромные связи в лучших европейских домах, которая при случае всегда могла помочь или замолвить за Елену словечко. Этим знакомством Елена очень дорожила, стараясь не злоупотреблять. Но, как известно, связи надо поддерживать, поэтому через месяц своего пребывания в Италии она решила навестить графиню в имении ее родственников.

Графиня жила в просторной усадьбе, находящейся в маленьком поселке, расположенном на холме над тихой бухтой. По берегу бухты извивалась узкая дорога, ведущая на пологий склон горы, где был расположен городской парк. Оттуда открывался великолепный вид на водную гладь моря и чарующие закаты солнца. Вдали, у самого горизонта, угадывались очертания далеких островов и белые треугольники парусников, вышедших в плавание. Весь берег бухты был застроен нелепыми домами и отелями разномастной архитектуры, что портило вид с берега, но совершенно не мешало виду на море.

Проведя почти весь день на вилле у графини и ее родственников, к вечеру Елена вместе со своей приятельницей направилась на прогулку в местный парк. Женщины бродили по аллеям, любовались на море, потом присели на скамеечку и принялись рассматривать гуляющие пары. Публика была разнообразная, разноцветная и, судя по одежде, зажиточная. Один из прогуливающихся мужчин показался Елене знакомым. Она видела его со спины. Мужчина шел рядом с высоким, худощавым господином и вел с ним оживленную беседу. Немного постояв на площадке у обрыва скалы и полюбовавшись на морскую даль, мужчины развернулись и направились в обратный путь.

Теперь Елена могла разглядеть их лица. Она присмотрелась повнимательнее и изумилась: в обладателе знакомого силуэта она узнала не кого-нибудь, а господина Митровича! Действительно, это был он! Елена просто захлебнулась от радости! Он, тот самый человек, которого она больше всего хотела встретить в Италии. Чудо! Господин Митрович словно материализовался из самых затаенных уголков ее «комнаты желаний».