петли работали вплотную друг к другу. Заметил еще одну немаловажную деталь — как только нарушилась целостность кожи или чешуи, сопротивление практически полностью исчезло, только позвоночник остался верен «сопротивлению».

Вокруг раздавалось ржание лошадей, запряженных в повозки, крики воинов, женский визг. Краем глаза отметил, что извозчики успели их стреножить, чтобы те не подумали разбежаться и тем самым добавить неразберихи.

По спине пробежали мурашки и я, прыгнув назад, упал на спину. В каком-то полуметре от меня остановились когти тирокса, который открыл пасть, чтобы полакомиться мной. Сделать я ничего не успел, как того дернуло в сторону и он издал режущий уши звук. Оказывается, Ворюга своими зубами сумел поймать за крыло хищника и очень сильно дернуть в сторону. Шея тирокса изогнулась и голова метнулась в сторону моего коня. Но тот сумел отскочить, что я даже не понял, как ему это удалось. В это время с другой стороны воин начал наносить удары своей двусторонней глефой.

Я же не стал ничего ждать и, кувырнувшись назад, поднялся на ноги. Тирокс метнулся своей пастью к новому противнику, но лошадь отпрыгнула в сторону, аналогично моему Ворюге. Воин же настолько виртуозно владел навыками наездника, что удержался на скакуне только при помощи ног. Так же хочу уметь! Перед собой увидел поврежденное крыло тирокса. Славно поработал воин: оно было рассечено до половины и оставалась только самая тяжелая честь, где была толстая кость. И я двумя плетьми ударил по нему. Удар пришелся как нельзя кстати — хищник хотел взлететь, но мой удар полностью отсек большую часть крыла, поэтому тот завалился на бок.

В это время до моих ушей долетел женский визг, даже не представляю, как сумел его расслышать. Я предполагал, что придется еще не один раз покувыркаться, а с висящим на шее автоматом делать это затруднительно. Поэтому, когда разворачивался на крик, я снял с себя ремень, взяв оружие в руки. Открывшаяся картина мне очень не понравилась.

У пассажирских дилижансов находился еще один тирокс, приготовившись схватить кого-то из путешественников, выскочивших из нее. Он застыл в атакующей позе, то есть раскрыл пасть, собираясь сомкнуть ее на человеке. Вот в нее я и начал стрелять. Эффект оказался потрясающим — издав свой раздражающий крик, тот сразу завалился на землю. Но не успел я хоть немного перевести дух, как услышал конское ржание. Это мой Ворюга предупреждал о грозившей мне опасности.

Не раздумывая ни мгновения, я прыгнул вперед, делая перекат и останавливаясь лежать на спине. Направил оружие вверх и даже успел сделать несколько выстрелов, как огромная лапа выбила его, а вторая схватила пеня поперек туловища. Рывок — и я стал подниматься вверх. Думал, что этот летающий ящер сейчас сожмет меня в своей лапе и все, но прошло пару секунд и ничего не происходило. Повернув голову, понял, что его лапы просто не могут дальше сжаться. Повезло, в общем, мне очень сильно, да и руки у меня оказались свободными. А раз так…

Я сформировал два жгута и принялся рассекать ими крылья, не желая, чтобы ящер поднял меня вверх. Подозревал, что тот поднимет и отпустит, а потом в полете схватит пастью. Снова этот мерзкий крик ударил по ушам. Тирокс попытался достать меня пастью, но я сформировал перед собой из жгутов решетку, о которую тот ударился. Дернулся назад, а я только сейчас подумал, что надо было сквозь нее атаковать пасть. Я ведь помнил, что пули легко расправились с ящером. «Эх, хорошая мысля приходит опосля», — немного разочарованно подумал я, снова атакуя врага.

Но атаки нормальной не получилось, поскольку за пару мгновений до этого, тирокс разжал свою лапу. Увидел, как снизу уже с раскрытой пастью поднимается второй ящер. Попытался схватиться своего за лапу, тот уже поднялся верх. Но жгут, который так и оставался сформированным, повинуясь моим желаниям, обхватил ее.

Меня снова дернуло вверх, но практически сразу подъем прекратился. Ящер постарался зависнуть, подставляя меня под пасть летящего снизу. Недолго думая, я создал перед мордой щит, в который тот и врезался. Удар был такой, что меня подбросило вверх, но я удержался на силовой петле. Но второй ящер не собирался останавливаться и продолжил попытки схватить меня, и мне пришла в голову очередная идея. Отпустив лапу первого тирокса, я другой петлей обхватил второго за шею, дернул себя к нему и сумел сесть на шею.

Не знаю, что означал очередной крик оседланного ящера, но мне показалось в нем удивление с гневом. Ну, типа «как этот двуногий посмел сесть мне на шею?!». Я уже хотел отсечь голову, как сообразил, что находимся на большой высоте и, если рухнем с нее, то стонем на земле лепешкой. Ящер полетел куда-то по своим тироксовым делам, а я принялся атаковать крылья. В этом случае ящер будет худо-бедно планировать при падении, если поврежу их.

И тут он завертелся, пытаясь сбросить меня с себя, что пришлось свое тело «привязать» к нему еще парочкой плетей. Но я все равно продолжит атаковать, правда, надо признаться, качество этих атак было невысокое. Но все равно понемногу, по чуть-чуть я надрезал крылья. Не менее десяти минут продолжалась наша схватка, а сейчас у меня получилась особо удачная атака — я попал в место, где уже была рана и сейчас плеть перерубила основную кость крыла.

Под очередной крик мы начали снижаться, хотя, по правде говоря, падать. Тирокс пытался лететь, но с одним рабочим крылом сделать это невозможно. Сначала он пытался махать крыльями, оглушая округу громкими криками, затем захотел планировать, но и это ему не очень-то удавалось. Поэтому мы снижались по спирали. Кроме моего «летуна» рядом кружился еще один тирокс, из чего я сделал вывод, что охране каравана удалось убить двух. Этот второй не желал лететь по своим делам, а жаждал схватить меня, что мне приходилось постоянно защищаться. Именно благодаря моим атакам ему не удалось этого сделать. Каждый раз, когда он приближался, я атаковал его, а первая атака была вообще очень удачной. Помня, что открытая пасть не защищена или защищена очень слабо, я и ударил в нее. Убить, понятное дело, не смог, зато ящер сразу прекратил попытки схватить меня пастью, стараясь сделать это при помощи лап, а это куда как сложнее.

Так и снижались мы. Где-то в метрах ста-ста пятидесяти от поверхности земли мои возможности в силовых техниках начали стремительно падать. Вероятно, сказалась магическая защита тироксов, и мне приходилось прилагать намного больше усилий. Я вообще прекратил отбиваться