После обмена приветствиями Филипп Рис-Джонс осторожно поинтересовался, намерена ли леди Гренвилл танцевать. Когда Эмили ответила утвердительно, он попросил ее составить ему пару и выбрать танец, наиболее удобный для нее, с этой мелодии музыканты и начнут бал.

Эмили понадеялась, что Флоренс Несбитт не обидится на нее за то, что хозяин дома открывает бал не с ней. Молодая леди получила необходимое воспитание и наверняка понимает, что сперва Филипп должен проявить уважение к высокородным гостям, а затем только сможет уделить время своей возлюбленной. Мисс Несбитт пригласил на первый танец кто-то из многочисленной родни Блэквеллов, а лорд Гренвилл, к удивлению Эмили, повел в паре мисс Рис-Джонс, опередив растерянного мистера Ченнинга.

Кэтрин заметно покраснела от смущения, а Эвелин, кажется, едва не позеленела от зависти – так говорила позже миссис Пейтон.

Верный друг Генри Говард, неизменно приглашавший Эмили на танец, если ее самочувствие это позволяло, не отступил от своего правила и теперь.

– Ты танцуешь уже третий танец вместо обычных двух! – заявил Генри, едва только они заняли свое место. – Мы со Сьюзен так рады видеть тебя полной сил и веселья! Должно быть, доктор Вуд постарался и приготовил для тебя особенное снадобье?

– Это все ваша свадьба! – рассмеялась Эмили. – Я уверена, это счастливое событие подействовало на меня лучше всякого лекарства!

– В таком случае хотел бы я, чтоб такие благотворные события следовали почаще, одно за другим! – засмеялся Говард.

– Надеюсь, что скоро мы будем поздравлять мистера и миссис Рис-Джонс со вступлением в брак, их помолвка не затянется надолго, как мне кажется.

Говард с некоторым сомнением на лице повертел головой, отыскивая мисс Несбитт и Рис-Джонса среди танцующих, но так и не увидел ни одну, ни другого.

– Четверть часа назад я случайно услышал, как они ссорились, – после паузы ответил Генри. – Кажется, мисс Несбитт в чем-то обвиняла Филиппа, а он был резок, едва ли не груб.

Эмили сочувственно вздохнула – ссоры влюбленных всегда вызывали в ней желание немедленно все уладить.

– Я уверена, еще до ужина они помирятся. Мисс Несбитт всегда бывает в хорошем настроении, она мила, приветлива и не умеет долго сердиться. А как можно сердиться на нее?! Рис-Джонс скоро раскается и попросит прощения!

– И будет прощен, – с улыбкой кивнул Говард. – Танец вот-вот закончится, чем ты намерена заняться после него?

– В гостиной наши почтенные матроны обсуждают младенца, появившегося недавно на свет в семействе Тейлоров. У меня нет никакого желания к ним присоединяться. А здесь самые удобные стулья занимают подруги миссис Меллотт. Пожалуй, я пройду в комнату, где мисс Рис-Джонс на днях поила нас чаем, она обещала, что и сегодня там будет накрыт стол для тех, кто не способен дотянуть до ужина.

– Прекрасная мысль! Я провожу тебя туда, – оживился Генри, никогда не отказывающийся от куска пирога. – Миссис Пейтон и Сьюзен тоже наверняка захотят подкрепиться. Я вернусь сюда и приведу их, и мы прекрасно проведем время.

Миссис Говард с трудом могла смириться с тем, что после замужества ей не подобает танцевать так много, как прежде, и заботливый супруг старался как-нибудь отвлечь ее, если она начинала хандрить.

Эмили нашла этот план превосходным. Когда она появилась на пороге гостиной, возле стола уже сидела одна гостья, миссис Логан. Эмили несколько раз видела ее прежде, эта леди приходилась родственницей кому-то из Пауэллов и время от времени появлялась в Торнвуде.

Маленькая пухлая старушка с пышными белоснежными волосами тут же бесцеремонно принялась махать рукой, подзывая Эмили к себе.

– Леди Гренвилл! Я только что думала о том, как было бы хорошо, если б мое уединение кто-нибудь нарушил. Садитесь же вот сюда, здесь искры от камина не повредят ваше платье – экран у мисс Рис-Джонс никуда не годится! Сейчас я налью вам чая.

Эмили медленно прошла вдоль стола и осторожно уселась на предложенное ей место. Нога ныла не больше обычного, но после танцев она испытывала желание съесть кусочек-другой торта и обязательно попробовать малиновое желе с ванильным соусом, обещанное Филиппом во время их танца.

– Мисс Рис-Джонс говорила, что ее кухарка порадует нас сегодня.

Несколько минут обе леди обсуждали поданные на стол пирожные, торты и желе, затем их прервала шумная компания, заявившая о своем намерении подкрепиться.

Мистер и миссис Генри Говард, миссис Пейтон и Ричард Соммерсвиль очень быстро устроились за столом, и беседа стала общей. Говорили о бале, о том, как мила сегодня мисс Рис-Джонс, и о прочей подобной чепухе, которую порой так приятно говорить и слушать.

– А где Джейн? Я не заметила ее среди танцующих, – спросила леди Гренвилл, вспомнившая, что не хватает еще одной ее подруги.

– Я видел, как она танцует с тем усатым полковником, другом старого мистера Рис-Джонса, а потом как-то упустил ее из виду, – ответил Соммерсвиль. – А вот на твою сестру я обратил внимание, кажется, она сегодня в дурном настроении?

– И я тоже это заметила, – прибавила Сьюзен. – Причем, я уверена, настроение у нее испортилось уже на балу, когда она вошла в зал, то вся сияла, а потом как-то сникла…

Эмили вспомнила недавнюю сцену в своей гостиной, когда Кэролайн убежала в слезах, стоило лорду Гренвиллу намекнуть на существование у нее сердечной тайны. «Ох, боюсь, моя девочка и в самом деле влюблена. Отчего же она расстроилась? Ее избранник должен был приехать на бал и не приехал? Или он ухаживает за другой леди? Как же мне помочь ей?»

Беспокойство за сестру испортило Эмили вечер. До самого ужина она просидела с миссис Логан, у нее больше не было желания наблюдать за танцующими и выслушивать комплименты своему бальному туалету.

Через четверть часа за леди Гренвилл и мисс Соммерсвиль явились лорд Гренвилл и Ричард Соммерсвиль. Бал закончился, пора было идти на ужин.

Эмили не испытывала голода, на протяжении последних двух часов она только и делала, что пила чай и попробовала четыре вида пирожных. Необходимо было хотя бы сделать вид, что она ест, иначе мисс Рис-Джонс может подумать, будто леди Гренвилл не нравятся подаваемые блюда. «Надеюсь, меня не затошнит, – говорила себе молодая леди. – Хотелось бы знать, завтра мне захочется пирожных?»

Филипп Рис-Джонс повел к столу свою тетушку, а леди Гренвилл должен был сопровождать тот самый полковник со старомодными усами, который, по словам Ричарда, танцевал с Джейн.

По другую сторону от Эмили уселся мистер Пауэлл, и она даже обрадовалась этому – сорокалетний толстяк увлекался собиранием старинных рукописей и всегда мог рассказать что-нибудь занимательное. Чего ожидать от полковника, она пока не знала.

Мистер Несбитт сел рядом с Джейн. Случайно так совпало, или Рис-Джонсы намеренно усадили мисс Соммерсвиль рядом с ее гостем, Эмили не представляла, да и не хотела об этом задумываться. Неподалеку она увидела Кэролайн, устроившуюся между викарием Кастлтоном и незнакомым молодым джентльменом вполне приятной наружности. Мужчины одновременно рассказывали что-то своей хорошенькой соседке, Кэролайн кивала то одному, то другому и прилежно улыбалась, но Эмили видела, что глаза сестры пусты. «Придется написать матери, – неохотно решила леди Гренвилл. – Возможно, будет лучше, если она заберет Кэролайн домой. Только как объяснить леди Уитмен, что моя младшая сестра в кого-то влюблена, а я не знаю в кого?»