Рысь была одновременно взволнована и немного напугана осознанием того, что цель была теперь так близко. Оставалось только взять – и первая успешная миссия выполнена. Первое серьезное задание, на которое ее отправили без сопровождения. Рысь готова была показать ОЭН, на что она способна. Она понимала, что до сих пор ее рассматривали как неопытную, особенно, в сравнении с проверенными, бывалыми оперативниками. Но у нее имелось одно неоспоримое преимущество: она хотела делать то, что делала.

Это была сама жизнь – подлинная возможность делать мир лучше, хоть в чем-то. Она должна была остановить этого маньяка, и следующего, и тех, что будут после них. Может быть, Рысь подходила с позиций идеализма, но ОЭН дала ей возможность жить так, как она всегда хотела. Каждое ее действие что-то значило.

Рысь настолько погрузилась в свои мысли, что не заметила, как сильно остыла вода в ванне. Но Кэссиди, по большому счету, было все равно – у нее не было никаких проблем с низкими температурами.

Натянув футболочку и трусики, Рысь легла в постель. Она и заметить не успела, как ее мысли переключились на Джек. Красивая, в ее вкусе, тут даже спорить было бы глупо. Но Джек кое в чем важном разительно отличалась ото всех бывших. У нее был багаж. Нет, грузовой корабль, по ватерлинию. А обычно именно это отталкивало Кэссиди. Заморочки? Это не для меня.

В отношении всех, с кем она спала, у Рыси имелось одно правило. Весь багаж – за борт. Входя в спальню, чемодан со скелетом оставляем за дверью. Кэссиди не интересовали жизнь и страсти ее партнерш. По крайней мере, ничто, кроме пары болезненных пунктиков, зацепив которые, можно было управлять человеком. Кэссиди о них хотела знать только… что? Ни-че-го. Абсолютно ничего. И нужно же было в случае с Джек именно этому пойти не так. Кэссиди сама не могла понять, что сильнее интриговало ее, какая-то смутно ощутимая и жуткая тайна, заключенная в Джек, или собственная внезапная неспособность оставаться безразличной.

Может быть, Джек, на самом деле, ничем не отличалась от тех женщин, что встречались Кэссиди. На самом деле, откуда ей было знать? Этот вопрос ее никогда прежде не заботил.

И почему этот странный интерес возник теперь? Связано ли это с тем, что Джек не захотела большего, хотя держалась весьма любезно и даже выражала заинтересованность, – а если без ложной скромности, то Кэссиди ее очень сильно привлекала… Рысь не привыкла, чтобы ей отказывали. Но дело было в том, что она и не чувствовала, будто Джек ей отказала. По крайней мере, не совсем. Но до чего же неудобно вышло, когда Джек вроде бы подкатила к ней, а потом резко сменила тему. Джек с трудом удалось устоять перед пышущей сексуальностью Рыси, так что это был вовсе не отказ.

А женщина, которая принесла Джек столько боли? Это недавняя пассия?

Может, Джек еще не оправилась от пережитого, а поездка в Азию была лишь попыткой отвлечься? Как бы то ни было, тот факт, что Джек не изъявила желания встретиться где-нибудь еще, оставил Рысь в замешательстве. Ужасно. Потому что Кэссиди – и это ее больше всего беспокоило – до странности сильно хотелось узнать эту женщину. И не только в горизонтальной плоскости.

Рысь прекрасно понимала, что и ее собственная жизнь была полна секретов, не подлежавших разглашению, и она всегда рисковала, позволяя себе приблизиться к кому бы то ни было. Но, оказавшись рядом с Джек, она чувствовала себя в безопасности. В том-то и заключалась опасность ситуации. И было в этой женщине что-то такое, что трудно описать словами. И хотя, по всем канонам, именно это и должно было заставить сомневаться насчет Джек, насторожиться, но вопреки всему Кэссиди чувствовала, как внутри нее росло желание подобраться поближе.

Но теперь-то какая разница? Джек исчезла. И Рысь переживала не только и не столько из-за того, что, скорее всего, никогда больше ее не увидит, сколько потому, что сильное сексуальное желание, которое Джек разожгла в ней, еще нескоро угаснет. И Кэссиди отнюдь не была уверена, что сумеет хоть сколько-нибудь утолить это неистовое желание, сняв случайную незнакомку.

* * *

На вокзал Джек приехала еще до рассвета, задолго до прибытия поезда Оуэнса. Ей надо было найти место, откуда было бы хорошо видно всех выходивших на платформу. И где при этом ее бы не увидела оперативница. И такое место нашлось – узкий закуток в конце платформы, между колонной и стойкой справочной службы.

Через полчаса приехала Кэссиди, она заняла позицию в центре станции на небольшой скамеечке.

Пришедший с получасовым опозданием поезд из Наньнина был забит до отказа, поэтому, когда открылись двери, на платформе начался хаос. Временами было просто невозможно уследить за всей толпой, и Джек не раз теряла Кэссиди из вида. Но, по крайней мере, можно было не бояться упустить Оуэнса, тот бы возвышался над основной массой пассажиров.

Через несколько минут вагоны опустели, и до Джек и Рыси дошло, что Оуэнса ни в одном из них не было.

* * *

Бухта Халонг, Вьетнам

Уолтер сидел на берегу залива Халонг, с восторгом оглядывая сказочной красоты вид на древние острова, точно драконьи зубы, чередой поднимающиеся из ярко-синей океанской воды. Роскошные шапки изумрудной тропической зелени венчали острые скалы, утопавшие в легкой дымке утра. Уолтер был поглощен созерцанием истинной природной красоты. На миг в нем утихла даже жажда другой красоты, извращенной и рукотворной, его неисцелимая жажда творить.

Это место дышало умиротворением. Кроме Уолтера на пляже не было никого. Недавно ушла даже группка пожилых местных, упражнявшихся на белом песке в экзотической практике Тай Чи. Оуэнса не раздражало, что те молча тянули связки и разминали суставы в отдалении.

Уолтер, забыв обо всем, сидел у воды и смотрел на россыпь кораблей у горизонта. Рыбацкие суденышки направлялись по ветру, в сторону Тонкинского залива.

Оуэнс рассуждал о том, как здорово вышло, что он решил приехать сюда из Наньнина автобусом, а не ждать целый день ночного поезда до Ханоя. Так он сократил время переезда с тринадцати часов до восьми, да еще и сумел избежать прибытия в большой город с его невыносимым хаосом. И в итоге оказался ближе к месту назначения, чем планировал. Через полчаса ему предстояло отправиться в Нинь-Бинь, а оттуда поездом до Сайгона.

Мимо прошла молодая женщина. Она обернулась и улыбнулась Уолтеру. Жгучее желание вернулось. Оуэнс закатил глаза, автоматически начав воображать, как он увековечил бы в красках изящество ее лица, какое выражение придал ему до скончания века. И, конечно, Уолтер представил себе бесподобное чувство неограниченной власти, которое подарило бы это совершенное лицо, стоило лишь надеть его.

Без своих масок он не был собой. Он оказывался бессилен, не мог постоять за себя перед всеми, кто насмехался и издевался над ним, кто позволял себе показывать свое превосходство. Но с масками он был неуязвим и совершенен.

Трепет ожидания от открывавшейся ему блистательной перспективы кружил голову. Там, куда Уолтер направлялся, было множество «доноров». Больше не придется делать досадные многомесячные перерывы между жертвами, постоянно боясь разоблачения. Благодаря связям с нужными людьми, он мог восстановить всю коллекцию и приумножить ее за считанные недели. Или, может быть даже, дни?