– Антон, что ли? – поразилась Лариса. – Ты что, у Антона была?

– Была, – лаконично ответила Лола.

– Ой-ой-ой, – проговорила Лариса, проницательно уставившись на незваную гостью, – я смотрю, наш пострел везде поспел! Ну-ка, давай поговорим, раз уж подраться толком не получилось. Тетя Зина, накрой-ка нам, мы с этой подругой разговаривать будем.

– Давно бы так! – обрадовалась тетя Зина. – Надо поговорить по-хорошему, а то что же сразу – в волосья! Сейчас я самоварчик подживлю…

– Самоварчик – это потом, самоварчик – это хорошо, только сначала нужно Леню вызволить, – отрезала Лола, – а то мы тут будем чаи распивать, а человек неизвестно где…

– Почему – неизвестно? – обиделась Лариса. – В пакгаузе, недалеко от станции…

Лола вспомнила пакгаузы и полуразрушенные склады, которые видела, когда пробиралась возле путей, и невольно поежилась.

– Это который за туалетом, что ли? – спросила она. – Так там же никто не ходит! Человек помереть может, никто и не заметит!

– Ну, убивать они его не будут, – деловито заметила Лариса, – им ни к чему мокрое дело на себя брать. По голове стукнули легонько, так очухается и выползет наружу.

– Слушай, а ну веди меня сейчас туда! – угрожающе проговорила Лола. – Стану я чаи распивать, когда Ленька там без сознания лежит!

– Вот еще! – Лариса задрала подбородок. – Что это ты раскомандовалась? И почему это я должна по твоей указке действовать?

– А что тебе остается? – парировала Лола. – Ну, сбежишь ты, куда только? Денег у тебя особенных нету, далеко не уйдешь! Сама эту кашу заварила, а теперь бегаешь!

– Я? – изумилась Лариса. – Я заварила?

– А кто же еще? – наступала на нее Лола. – Кто папочке Тизенхаузену в Кельн фотографию послал? Скажешь, не ты?

Лариса рывком втянула Лолу в дом и закрыла дверь.

– Что ты орешь на весь поселок? Тебе нужно, чтобы все про это знали? – испуганно зашептала она.

– Да я еще громче заору, если ты сейчас дорогу мне не покажешь к тому месту, где Леня лежит! – предупредила Лола.

– Он тебе кто? – прищурилась Лариса.

– А тебе какое дело? – ответно прищурилась Лола.

– Верно, – неожиданно согласилась Лариса, – мне со своими бы заморочками разобраться… Ладно, идем к твоему Лене. Только… ты не врешь, вы и вправду из Германии приехали?

Лола молча достала снимок, который получил по почте герр Тизенхаузен, и показала Ларисе.

– Твоя работа?

– Моя, – согласилась та, – и видит бог, как я об этом жалею.

Пу И поручили тете Зине, Лариса переоделась во что-то темное, и они пошли.

Солнце уже зашло, и в поселке наступили сумерки, Лола была этому рада.

– Все из-за этого козла, – быстро говорила Лариса на ходу, – все из-за него, из-за Антона. Всю жизнь мне испортил, влез в душу лапами своими жирными, теперь из-за него страдаю.

– Точно, Антоша – козел, каких мало, – охотно согласилась Лола.

– Ты что – тоже с ним была? – Лариса даже остановилась.

– А куда же я денусь! – удивилась Лола. – Сама знаешь, как этот козел на нас действует…

– И как же ты от него отвязалась? – полюбопытствовала Лариса.

– После скажу, – пробурчала Лола, – и могу научить, если нужно.

– Уже не нужно, – криво усмехнулась Лариса в темноте, – со страху вся любовь прошла, вспомнить его без содрогания не могу! И как меня угораздило в такого козла втрескаться?

Лола подивилась, до чего же похожи у них мысли.

– Пришли, – сказала Лариса, да Лола и сама уже узнала место. Маркиза отвезли в то самое старое здание из красного кирпича с забитыми наглухо окнами и дверьми.

– Слушай, а этих, твоих приятелей, там нету? – опасливо спросила она.

– Нет, они сейчас у Костьки пьянствуют, – успокоила Лариса.

– Костька – это тот, беззубый?

– Не, тот Аркашка, он при Костьке так, шестерка, а Костька – хозяин магазина.

– Ты с ним, что ли? – вдруг догадалась Лола.

– А ты думаешь – легко здесь, в Новозайцеве, работу найти? – огрызнулась Лариса. – Костька – это, я тебе скажу, не подарочек, похуже Антона будет…

– Я себе представляю, – согласилась Лола.

Лариса обошла здание кругом, потом толкнула плечом маленькую железную дверку.

– Так и есть, – удовлетворенно сказала она, – здесь они проходили. Ты ступай по лестнице, а я тут посторожу, если, не дай бог, вернутся, крикну…

Лола решила довериться своей новой знакомой, потому что ей ничего больше не оставалось. Внутри царила кромешная тьма. Лола нащупала ногой лестницу и стала пробираться наверх, потому что внизу не было никого и ничего – просто пустое помещение с выломанными перегородками. На всякий случай она окликнула Леню вполголоса, но звук в пустом помещении показался таким гулким, что Лола испугалась и замолчала.

Второго этажа как такового не было, только вдоль всего огромного помещения шли мостки не мостки, но что-то, огороженное раньше перилами, а теперь перила кое-где обвалились, и запросто можно было сверзиться вниз и сломать себе шею. Лола осторожно пробиралась по гнилым доскам, ставя ноги на ощупь. Сбоку ей почудилось какое-то движение.

«Крысы! – мелькнуло в голове. – Да ерунда, нет тут крыс, здесь же есть нечего…»

– Леня! – крикнула Лола во весь голос. – Леня, где ты?

– Чего кричишь? – раздался совсем рядом знакомый голос. – Тут я.

– Ленечка, – усилием воли Лола сдержалась, чтобы не броситься на голос, она достала коробок спичек и зажгла одну.

Леня сидел неподалеку на полу и казался в неверном свете спички ужасно бледным. Он морщился и потирал голову.

– Ленечка, ты жив! – Лола опустилась рядом с ним на колени. – Куда они ударили? Голова болит?

Она бестолково теребила его и ощупывала, и Маркиз хотел было резко сказать, чтобы немедленно оставила в покое, но почему-то промолчал.

– Ленечка, – бормотала Лола, – Ленечка, милый, ты жив…

Она потрогала его затылок. Волосы слиплись от крови. Маркиз невольно застонал. Лола отдернула руку, потом прижалась щекой к его лицу, и он понял, что она плачет.

– Ну-ну, девочка, – пробормотал он, – не так все плохо. Подумаешь, по голове стукнули… что-то я расслабился после Европы, совсем мышей не ловлю… Давай-ка отсюда выбираться…

С большим трудом они спустились по лестнице, Лола все порывалась подставить свое плечо, а Маркиз отказывался.

– Уж извините, – смущенно сказала Лариса вместо приветствия, – неувязочка случилась, не поняли мы с вами друг друга…

По дороге к дому тети Зины они никого не встретили.