– Так что ты от меня хочешь? – спросил Виктор.

– Тинеева недавно из психушки выпустили, – вдруг сказал Иван. – Я думал, ты в курсе.

– Психушка? – Виктору показалось, что его окатили ледяной водой.

– Именно, – усмехнулся оперативник, стряхивая пепел. – С тех пор, как его семья на курорте погибла, у него крышу напрочь снесло. Его жену и двоих детей сбил автобус, три гроба домой привезли. А он после этого на кладбище повадился, могилы раскапывать. Сначала на бомжей думали, потом прямо на могиле сторожа и застукали.

– Что он на кладбище-то делал? – разбито спросил Виктор. Он буквально кожей чувствовал, что надежда ускользает от него. Похоже, зря он приехал.

– Кости собирал, с трупов лица срезал, – объяснил Иван. – Увешал этими масками всю кухню... Короче, такие дела. Хотели статью впаять, но учли прошлые заслуги и по-тихому спровадили в дурку. Выпустили недавно, когда у него отнялись ноги. Так что если не передумал с ним пообщаться – милости прошу.

– Поехали, – не задумываясь сказал Виктор.

Иван затушил окурок и тяжело поднялся с кресла:

– А ты оптимист, Витя.

– Я всегда им был, – угрюмо ответил Виктор.

Вдруг Иван спросил:

– Ты помнишь Игоря Арова? С нами в академке учился.

– Кто ж его не помнит, – фыркнул Виктор.

– Вы с ним вместе работаете?

– Смеешься? Его лет пять назад выперли, по дискредитирующим. А что? – насторожился Виктор.

– Он тоже звонил насчет Тинеева, буквально на днях, очень рвался увидеть, мол, проведать хочу и все такое. Я ничего не сказал, решил с тобой сначала перетереть.

– Никакой информации! – встревоженно сказал Виктор. – Иван, хорошо?

– Нет вопросов, – уверил его друг. – Сейчас, я предупрежу, что мы едем.

Пока он разговаривал по телефону, Виктор думал о странном звонке своего бывшего сокурсника.

Игорь Аров... они втроем учились в одной академии. Потом он и Гарик (так называли Игоря в детстве) начали работать в одном отделе. Однако, несмотря на незаурядные способности Гарика как сыщика, он выбрал другой путь, и его быстро выставили из органов. Чем он сейчас занимался – одному богу известно.

Интересно, с чего бы это понадобился Гарику старенький профессор, специалист по серийным убийцам? В трогательную заботу о престарелом преподавателе верилось с трудом. Неужели он отрабатывает какой-то заказ?

На ум приходило только одно – Анна Хотина. Точнее, ее полубезумный муж, только он мог нанять Гарика. Вот почему он с такой злостью встретил его у себя дома. Конечно, как он раньше не догадался. Такие люди, как Владимир, никогда не решают свои проблемы с помощью милиции. Виктор был почти уверен, что не ошибся в своих предположениях.

Профессор Владислав Сергеевич Тинеев жил в скособоченной трехэтажке, пропахшей испорченной едой и мышами, которая, по мнению Виктора, давно подлежала сносу. Они взобрались по замызганным ступенькам на третий этаж, Иван при этом самоотверженно боролся с отдышкой, и Виктор заметил:

– Бросал бы ты курить, Ваня.

– Я все равно своей смертью не умру, – махнул рукой милиционер и постучал в дверь – вместо звонка из стены торчали два провода, обмотанные изолентой. Дверь открыла неряшливо одетая пожилая женщина с хмурым, невыспавшимся лицом.

– Вам кого? – с подозрением оглядывая милиционеров, спросила она.

– Тамара Егоровна, я вам сегодня звонил, помните? – вместо ответа спросил Иван. – Я предупреждал, что мы придем. Это Виктор, мой коллега.

– А-а-а... – протянула женщина неуверенно. – Вы к Владиславу Сергеевичу?

– Да.

– Ему хуже, – поджала губы Тамара Егоровна, исподлобья разглядывая Виктора. Тот приосанился, стараясь придать себе солидный вид.

– Мы ненадолго, – широко улыбнулся Иван, потихоньку оттесняя женщину внутрь квартиры. С его внушительным животом это ему удалось довольно быстро, и Тамара Егоровна, что-то бормоча, поковыляла на кухню.

– Кто это? – спросил Виктор.

– Его сестра.

Они прошли в гостиную. В комнате было темно, так как окно было плотно занавешено какими-то тряпками, не пропуская даже малейшего солнечного лучика. В углу на инвалидной коляске притулилась фигура, низко склонив голову, покрытую жидкими прядями седых волос. На закрытых пледом коленях инвалида покоилась глубокая миска, в которой что-то лежало.

– Добрый день, Владислав Сергеевич! – поздоровался Иван.

– Кто это с тобой? – послышался скрипучий голос. Словно шорох лап насекомых, подумал Виктор.

– Это Виктор, – представил друга Иван и подтолкнул оробевшего Виктора к профессору, словно жертву к алтарю.

– Зд...здравствуйте! – растерянно проговорил Виктор, на мгновенье совершенно забыв, с какой целью он сюда приехал.

– Какого хера тебе надо? – скучным тоном осведомился старик.

Виктор опешил. Все это: и разваливающаяся трехэтажка, и затхлая комнатенка с занавешенными окнами, и этот полубезумный старик в инвалидной коляске – навевало мысль, что он попал в логово какого-то злого колдуна.

– У меня к вам есть небольшое дело, Владисла...

Договорить он не успел, так как в следующее мгновенье в его лоб ударилось что-то твердое. Виктор ойкнул и, нагнувшись, поднял с пола предмет, оказавшийся грецким орехом.

– Послушайте, – начал он возмущенно, но старик уже забрасывал орехами Ивана. Тот, видимо, привык к подобному обращению и лишь молча уворачивался.

– Дай! – визжал профессор, проворно выгребая своими крючковатыми пальцами орехи из миски и швыряя их в милиционеров. Он вошел в раж и не видел ничего вокруг себя, кроме этих двух мужчин. Поражала снайперская меткость инвалида, и большинство «снарядов» достигало намеченной цели. – Дай мой пылесос, рыжий говнюк!

– Иван, а ты случаем не ошибся адресом? – спросил запыхавшийся Виктор, уходя влево от очередного ореха. – Он меня ни с кем не спутал?! Я не брал его чертов пылесос.

В комнату заглянула сестра профессора, но ее лицо было бесстрастным, как гранит.

– Я поставила чайник, – буднично сообщила она, словно и не видела, что происходит в комнате.

Виктор даже на мгновенье остановился, зачарованный таким идиотски неуместным предложением, чем тут же не преминул воспользоваться старик, и следующий орех попал ему в правый глаз.

– Твою мать! – вырвалось у него. Виктор с огромным трудом подавил в себе желание надавать оплеух этому сумасшедшему старикану.

– Жрите их, мудачки, – неожиданно ласково сказал старик. – Грецкий орех похож на человеческий мозг, и это неспроста. Жрите, авось поумнеете.

В его искривленных пальцах что-то тускло блеснуло, и Виктор понял, что сейчас в него полетят клещи для раскалывания орехов. Он вовремя пригнулся, и клещи, описав мерцающую дугу, разбили небольшую картинку на стене.