– Да, и где он?

Приятное тепло, побежавшее по телу от прикосновения ее нежных пальцев, снова сделало его размякшим и безвольным. Он не сто, он триста человек готов был отыскать и опросить, лишь бы она так вот бережно трогала его и нежно дышала в ухо, произнося:

– Список на самой последней странице, Иванцов. Ты просмотрел? Там все: имена, фамилии, адреса и номера телефонов. Так ты со мной или против меня, Иванцов?

– Дд-да, – запинаясь, проговорил он.

И потом она произнесла:

– А сегодня мы у тебя или у меня, Иванцов?..

Все! После этого он готов был подписаться на все, что угодно. И продать душу любому дьяволу. И уж конечно выполнить все, о чем попросит его эта загадочная девушка. Даже если попросит шагнуть в огонь или с моста в пропасть, он, кажется, готов.

Вот так зацепило…

Телефонный звонок выдернул его из тревожного сновидения. Оно было непонятным, расплывчатым, угрюмым и оттого угнетало. Поэтому он был даже благодарен Марии за ее утренний звонок.

– Дрыхнешь, красавчик? – игриво, как здоровенная старая кошка, промурлыкала она в трубку. – Один? Без меня? И дрыхнешь!

– А с кем же? – Он недовольно заворочался под толстым одеялом, понял, что звонит она не просто чтобы задать этот вопрос, и спросил первым: – Что то не так?

– Немного не так. – Мария с хрустом зевнула прямо ему в ухо. – У нас небольшая проблемка, малыш.

– И?

Он вдруг забеспокоился. Вдруг Дэн рассказал ей о его шалостях в примерочной кабинке?! Вдруг рассказал про Светлану?!

– Дэн… – коротко обронила Мария.

– Что он натворил?

В горле было сухо и противно. Но не оттого, что он вчера после возвращения из гостей и позднего катания на дворовых каруселях выпил полбутылки водки в одиночку, а от тревожного ожидания ее дальнейших откровений. Машка не злилась, значит, про Свету не знала. Но она была озабочена, значит, готовила какую то очередную пакость. И если речь зашла про Дэна, стало быть…

Он чуть не застонал, поняв, куда она клонит, когда она начала говорить.

– Но почему я??? – возмутился он, дослушав.

– А кто?

– Я не могу!

– Еще как сможешь, малыш. Еще как сможешь! – Ее голос зазвучал глуше и жестче, она заводилась. – Зачем ты мне тогда? Двое – слишком много. Должен быть один.

– А Настя что?

Ему очень было интересно знать, что по этому поводу думает длинноногая красавица. Как она переживет одиночество? С Дэном у них что то было, слепой узрит. Смерть мужа случилась как нельзя кстати. Теперь все пути-дороги открыты. А Машка вдруг решила Дэна убрать. Непонятно.

– Настя умная девочка. И понимает, что вдове под одной крышей с одиноким молодым мужиком жить не пристало. И Вовочка тоже так считает…

Вовочкой, а по настоящему – Владиком, был вчерашний древний дед, за которого Машке вдруг приспичило выйти замуж. Или деду приспичило, Толик точно не знал. Но что то такое у них затевалось. Цель этого замужества не обсуждалась лично с ним. Ему и не надо было. Одно радовало, что не так часто придется ее видеть. Он на это надеялся.

– А Вовочке то что за дело? – спросил он на всякий случай, решив, что должен проявить вежливую солидарность по отношению к Дэну.

– О-о-о, он очень щепетильный в вопросах морали. И ему вчера совсем не понравилось, что шофер Насти так откровенно таращится на ее прелести. И вообще, что он присутствовал за столом и все норовил с ней потанцевать.

– А мое присутствие твоего любовника не коробило? – с надеждой поинтересовался Толик.

– Твое? Ты что, ревнуешь? Маленький мой… – растроганно просипела Машка, совсем не так его поняв. – Нет. Что касается тебя, малыш… Ты – мой племянник из этого города, которому я помогаю восстанавливаться после смерти жены.

Скорее все силы высасывает! Уничтожает! Втаптывает его достоинство в самую грязную грязь!

– Ты потерял жену, работу, желание жить. Вот тетушка тебе свое плечо и подставила. – Она препротивно захихикала, добавив скабрезность. – Вова совсем не против тебя. Даже наоборот. Посоветовал предложить тебе место моего водителя. Я, как ты понимаешь, не очень ломалась. А вот Дэн его раздражает. И… И сегодня утром Дэн получил расчет.

– Да ладно! – Он резко сел в кровати, подпихнув под спину сразу обе подушки. – И что он намеревается делать? Он в порядке? Не обиделся?

– Мне плевать на него, лапуля! Обиделся он, нет. Какая теперь разница? – Машка сердито, с клекотом задышала. – Он собрал свои вещи и убрался из города.

– Куда?

– Думаю, туда, откуда прибыл. Там, в его родном захолустье, у него какая то дрянная комната в коммуналке имеется. Там он и станет жить пока.

Фразу Машка оборвала на слишком зловещей ноте. И у Толика сразу заныло все тело. Что то эта сука старая задумала? Неспроста завела поутру разговор, который мог запросто подождать и до вечера. Почему по телефону то?

– Пока? – все же спросил он и зажмурился, и желая, и страшась услышать продолжение.

– Пока ты его не устранишь, – простецки так, будто речь шла о пересадке помидоров, проговорила ведьма сквозь протяжную зевоту.

– Я??? Ты же начала с того, что я просто должен его там проверять время от времени. Что так сразу то?!

– Да вот как то родилось вдруг в голове, и все. Ладно, говорить больше не могу. Увидимся сегодня, проинструктирую. Ты готов будь стартануть уже сегодня вечером. Адрес и инструкции будут тоже вечером. Если я не смогу, Настя тебе все отдаст.

Настя отдала все и даже больше. Начать с того, что она вошла в его квартиру голой! Нет, на ней, конечно, было надето черное легкое пальто до колен, высокие серые сапоги и аккуратная изящная шляпка из темно-серого фетра. Он ее впустил, предложил раздеться. Она расстегнула пальто, а под ним ничего! Только нагое, шикарное тело. Ах, нет! Он совсем забыл! На талии у нее болталась витая золотая цепочка с подвеской, утопающей в выемке пупка.

– Ты!.. – выдохнул потрясенный Толик и попятился.

Он точно не был готов к такому повороту событий!

Он ждал старую ведьму. Принял душ, конечно же. Оделся в мягкие вельветовые штаны, легкий хлопковый джемпер в тонкую голубую с белым полоску. Что то даже приготовил поесть. Какой то немудреный салатик, открыл бутылку красного вина. На трезвую голову ему с ней стало совершенно невозможно прыгать в койку. После Светки стало невозможно.

Он ждал Машку с инструкциями и притязаниями. Пришла Настя. И пришла совершенно голой.

– Ты что делаешь?! – переполошился Толик, когда, швырнув пальто к своим ногам, она шагнула к нему и впилась пальцами в его ширинку. – Очумела?! Мать же убьет тебя! Убьет нас обоих!