Дрожь пробежала по спине Алексии. Слова двоюродной бабушки напомнили ей, как она, после своего обязательного посещения Окраннела, стояла перед Коронным Кругом и рассказывала, во всех деталях и подробностях, в какие битвы с Кайтрин ей предстоит повести войска. Рассказывала о новых военных магах, которые появятся, и о том, как будут протекать сражения. Утверждала, что одержит победу, и сумела произвести впечатление своими знаниями в военной сфере. Орканнельцы черпают мужество в ее снах, в ее мастерстве; с тех пор она стала надеждой для всех них.

— Да, тетя Татьяна, мне это известно; следовательно, мне известно, что тогда и наступит время заняться улаживанием, о котором вы говорите. Я помню о долге перед своим народом — но не забываю и о долге перед своими друзьями.

Герцогиня сжала губы в тонкую линию и медленно кивнула:

— Понимаю. Значит, это уловка?

Алекс вскинула подбородок:

— Мы спали вместе. Люди Скрейнвуда могут подтвердить это.

— Да, но ты же не живешь с ним?

Вопрос Татьяны не должен был удивить ее, но… удивил. Ночи, проведенные вместе с Вороном в дороге, привели к физическому контакту между ними. Не в том смысле, который имела в виду тетя, и все же очень значительному для Алекс. Ей было спокойно, удобно… нет, она не могла подобрать подходящего слова, и это очень ее огорчало.

Чтобы не выдать своих чувств, она насмешливо фыркнула:

— Вы собираетесь осмотреть меня, великая герцогиня?

Старуха щелкнула пальцами, один из охранников двинулся вперед, но тут воздух расколол пронзительный крик Пери:

— Только прикоснись к моей сестре, и я вспорю ведьме живот!

Гирким вытянула левую руку, угрожающе выпустив когти, готовые нанести удар.

— Пери, успокойся, — под сердитым взглядом Алексии охранник попятился. — Вы кое о чем забываете, великая герцогиня. Может, вы руководите Коронным Кругом, и брат прислушивается к вам, но я — наследница престола. Никакие эдикты и заявления не дают вам права прикасаться ко мне. Вы уже забыли об этом однажды и… поплатились за это. Не слишком сурово. На этот раз так легко вы не отделаетесь.

Татьяна прижала руки к груди и потерла пальцы, которые Алексия укусила во время их первой встречи. Тогда Татьяна пыталась открыть ей рот, чтобы осмотреть зубы.

— А ты не забываешь, наследница престола Алексия, что пока ты обучалась военному искусству, я сохраняла единство нации? И ты, и все остальные в долгу передо мной. Высокомерие и пренебрежение моими желаниями дорого тебе обойдется.

Герцогиня встала и взмахнула рукой; плащ мгновенно оказался у нее на плечах.

— Ладно, поиграй еще немного в свою маленькую игру, спасая этого Ворона. Только помни, что в твоих видениях у тебя никогда не было мужа. Обдумывай каждый свой шаг с точки зрения того, как он повлияет на будущее. Не хотелось бы, чтобы в угоду капризу ты все разрушила.

— Не в угоду капризу, тетя Татьяна, но ради друга и человека, способного сильно досадить нашему врагу.

Татьяна вскинула брови:

— Вот как. Тогда, может, мне стоит взглянуть на этого Ворона. Для твоего же блага надеюсь, что он такой, как ты говоришь. Иначе он будет только отвлекать тебя, и своим безрассудством ты погубишь нас всех.

Генерал Маркус Адроганс, предводитель джеранской Конной Стражи и командир экспедиции Южных стран по освобождению Окраннела, стоял на обдуваемом ветрами холме к северу от города Гуракуво. То есть считалось, что это город, поскольку он был столицей Гуранского Нагорья, однако по сравнению с утонченными городами юга и востока — созданными из камня и увенчанными высокими башнями, — этот скорее напоминал непомерно разросшуюся деревню.

Хотя жители Гуранского Нагорья хранили верность окраннельской короне, покорившей их много лет назад, все же они продолжали держаться особняком. Молодые окраннельцы заключали браки с жителями Нагорья, но, вместо того чтобы приносить городской опыт в новый дом, пасовали перед силой и обычаями местных кланов. На протяжении многих поколений дворяне из захудалых семейств убегали в Нагорье, не видя в городах перспектив для осуществления своих мечтаний и выхода для бунтующего духа, и гуранцы радушно принимали их.

С высоты холма Адрогансу были видны две-три рыночные площади, которые, судя по их размеру и местоположению, возникли на месте сгоревших домов. По всему городу были разбросаны скотные дворы с амбарами и складами рядом. В северной части расположился так называемый «чужеземный квартал», однако до появления армии генерала он состоял всего из двух гостиниц и единственной таверны, поскольку гости здесь появлялись редко, и задерживались ненадолго.

За последний месяц «чужеземный квартал» сильно разросся. Адроганс и генерал из Альциды, Турпус Каро, разместили в Гуракуво не только своих солдат, но и примерно пятую часть беженцев из Свойна. Другие отряды проследовали на север и запад, оставляя беженцев в деревнях, маленьких городках и центральных поселениях кланов. Кланы Нагорья, обычно не испытывающие к жителям равнин ничего, кроме презрения, проявили поразительное сочувствие к несчастным, ищущим убежища в их стране. Кланы даже соперничали между собой за то, чтобы приютить у себя людей, и в первые дни своего пребывания здесь Адроганс только и делал, что выслушивал, что может и горит желанием предложить тот или иной предводитель клана.

Адроганс разместил своих подопечных, исходя из размеров и благосостояния кланов. Около тысячи беженцев, страдающих от голода и болезней больше других, остались в Гуракуво. Кланы Цуво, Бравонин и Арзенск поделили между собой город и теперь обращались с беженцами более чем великодушно. Отказавшись открыть двери своих домов для чужеземных войск, они самым дотошным образом исследовали генеалогию беженцев в поисках хотя бы капли общей крови. Адроганс не сомневался, что в самое ближайшее время обнаружится множество подобных связей — к всеобщему удовлетворению.

Снег укрыл город, но движение в нем не замерло. Наибольшую активность можно было заметить в местах расположения войск, кольцом окружающих холм, на котором генерал стоял. На первый взгляд это могло показаться иллюзией, потому что круглые палатки, где размещались солдаты, дрожали и бились на ветру; однако даже снег, скопившийся вокруг палаток, не мешал воинам сновать по лагерю. Дел у них было немало — строевые учения, организация заготовки дров и разведка путей, по которым могли напасть авроланы.

Адроганс погладил подбородок рукой, одетой в теплую рукавицу. Перед Свойном ему довелось встретиться с сулланкири Нефри-кешем, — в прошлом Кенвиком Норрингтоном, — который от имени Кайтрин командовал авроланским гарнизоном в Сварской. Тот пообещал Адрогансу не нападать до весны, однако генерал знал, что слову сулланкири верить нельзя. Если Нефри-кеш вообще нуждается в каких-то оправданиях своего вероломного поведение, он мог бы прикрыться тем, что был послан атаковать Свойн, а не армию Адроганса.