Карим просунул голову в приоткрытую дверь.

– А, Сатин, – едва глянул на него заведующий, просматривавший истории болезни. – Проходите, раз пришли.

Карим поздоровался и вошел.

– Что ж это вы за пациенткой не уследили, а? – усмехнулся начальник. – Сбежала ваша Серова! И как только умудрилась? Ладно. Главный просил вас отпустить недельки на две. Зачем – я так и не понял. Что, так уж необходимо? – Заведующий искоса взглянул на Карима.

– Увы, – горестно развел руками Сатин. – Я бы и сам не хотел, но обстоятельства…

– Обстоятельства, – передразнил заведующий. – А работать за вас кто будет, а? Эх… – Он с досадой махнул рукой.

Карим стоял весь красный, не зная, куда деваться.

– Ладно, – видя его замешательство, смилостивился начальник. – Надо, так надо. Не звери же мы? Передадите свои палаты Гаврилову и Сырцову. Пишите заявление.

Он протянул Кариму лист бумаги и ручку. Тот сел к столу и быстро, ровным почерком, совершенно не похожим на врачебный, накатал заявление на отпуск.

– Да, за свой счет! – предупредил заведующий. – Возможностей других сейчас нет.

– Я понимаю, – кивнул Карим.

Он дописал и протянул бумагу заведующему. Тот быстро подмахнул: «Не возражаю».

– Отнесите старшей, она сама наверх передаст.

Ординатор собрал свои истории, взял заявление и вышел из кабинета.

В коридоре было пусто, но в ординаторской горел свет. Там копошился не выспавшийся после ночного дежурства Сырцов.

– Привет! – поздоровался Карим.

Истории он положил на стол.

– Хай! Ты чего это, бросаешь нас, говорят?

«Все уже в курсе, что ли?» – подумал Карим.

Сырцов протянул Кариму руку, тот пожал ее.

Ничего особенного не делая, шебутной Сырцов умудрялся производить столько шума, что заполнял собой, казалось, всю ординаторскую.

– Я ненадолго, – начал оправдываться Карим.

– Случилось чего? – озабоченно спросил коллега.

– Да, кое-что случилось. Но так, ничего серьезного. Справлюсь. – Карим улыбнулся и осторожно продолжил: – Жуков сказал: отдать тебе палаты.

– Все, что ли? – Сырцов округлил глаза.

– Нет, пополам с Гавриловым.

– Ну, это еще ничего, – протянул Сырцов. – Как делить будем? Девятнадцать пополам, кажется, не делится! – Он захихикал.

– Так уж и девятнадцать, – пробурчал Карим, деля истории на две стопки: мужские и женские.

– Ну, пять, какая разница? – миролюбиво заявил Сырцов. – Все равно нечетное. Сколько мужских?

– Три.

– Давай, я их возьму, не хочу девок.

– Совсем? – усмехнулся Карим, передавая кипу историй болезни коллеге.

– Вот просто никак! – Сырцов показал, как перепиливает себе горло.

– Ладно, Юрке зато меньше. Передашь ему? Он в вечер вроде. А мне пора.

– У тебя тут тяжелых нет? – Сырцов потряс пачкой историй.

– Нет. Все средние, ничего такого. Разберешься там. – Карим открыл шкаф и забрал свои вещи.

– Ладно. Ну давай, счастливо тебе!

– Пока! – с этими словами Карим вышел из ординаторской.

Он миновал коридор, спустился по лестнице на первый этаж и, миновав охранника, вышел из здания. Поставил в багажник «Мерседеса» сумку с вещами и выехал с территории больницы.

Только на Московском проспекте он вспомнил, что забыл отнести заявление старшей сестре, а оставил его на столе в ординаторской.

«Ладно, – решил он. – Сырцов наверняка найдет и отдаст…»

Выехав относительно рано, Карим добрался до Москвы без пробок. Проезжая мимо супермаркетов в Химках, он невольно вспомнил Снежану и вчерашний променад. Где она сейчас, интересно? Что делает? Возможно, за время его пребывания в Москве удастся встретиться…

До Речного вокзала он добрался за полчаса, а вот дальше пришлось покружить. Карим еще не был в новом жилище Ильи, поэтому нашел его не сразу.

Квартира Ильи оказалась на последнем этаже пятиэтажки. На лестничной площадке витал запах подгоревшей еды. Карим позвонил. Прозвучал обрывок какой-то мелодии, дверь распахнулась, и Илья возник на пороге вместе с усилившимся запахом горелого.

– Привет, серый! – завопил он.

– Привет.

Карим вошел, и друзья обменялись рукопожатием.

– Проходи, располагайся. Будь как дома, но не забывай, что в гостях! – Илья довольно заржал.

Поставив сумку в прихожей, Сатин скинул ботинки, снял куртку и следом за Ильей прошел на кухню. Кухонька, как во всех пятиэтажках, оказалась крошечной, а кроме того, здесь еще и клеенка на стенах поблекла и местами отвалилась, что не добавляло уюта.

– Садись! – скомандовал Илья, кивнув Кариму на стул. – Жрать хочешь, я надеюсь?

– Ну, вообще – да…

– Извиняй, только полуфабрикаты. – Скоробогатов повернулся к Кариму спиной и завозился у плиты. – Моя жена готовить не умела, и я с ней разучился.

Он плюхнул перед Каримом тарелку с тремя блинчиками темно-коричневого цвета.

– Как ты можешь жить в такой обстановке? – вырвалось у Карима.

– А что? – искренне удивился Илья. – Квартира же съемная. На хоромы мне не хватит.

– А ремонт ты тут сделать не хочешь? С хозяйкой не обговаривал?

– Можно, она даже сама предлагала, – нехотя признался Илья. – Но лень. Еще сметана, подожди…

Он метнулся к холодильнику в углу, достал оттуда пластиковую коробочку с котом Матроскиным на крышке и поставил перед Каримом.

– А ты что, не будешь? – поинтересовался гость, вонзая вилку в блинчик.

– Вообще, я только что ел, тебя ожидаючи. Но так и быть.

Илья достал тарелку и себе, положил на нее единственный оставшийся блинчик и, запустив ложку в коробочку, навалил сверху сметаны.

– Может, тебе помочь с ремонтом? Все равно мне делать сейчас нечего… – Карим вздохнул.

– Ну, если оно тебе надо, – пожал плечами Илья и включил стоявший на столе чайник. – Ты сейчас расскажешь, в чем вообще дело, или потом, когда я с работы вернусь?

– А тебе, кстати, не влетит, что так задержался? – обеспокоенно спросил Карим.

– Не, я у Инакова отпросился на полдня, так что все нормально. Но уже скоро двигать, так что давай, быстрее рассказывай, если хочешь.

Илья достал две прозрачные темно-зеленые кружки и кинул в каждую пакетик «Принцессы Нури».

– Заварки у тебя тоже нет? – удивился Карим.

– Не-а, – радостно сообщил хозяин. – Неохота.