В конце концов девушка все же решила вернуться в замок и спасти своего мужа из того глупого положения, в которое он попал. Щиколотка почти прошла, и можно было уже надевать на ногу обувь. Ей необходимо во что бы то ни стало вернуться в Эдинбург.

Родители и Крис проводили Гейл до станции.

Миссис Патнер очень беспокоилась о своей дочери. На прощание она крепко обняла дочь и нежно сказала:

— Береги себя, дорогая. Пиши нам почаще и будь счастлива.

— О, я очень счастлива, — стараясь придать своему голосу веселые ноты, ответила Гейл.

И вот она снова в поезде. Девушка присела на свою полку и сняла перчатки. Вздохнула.

Снова в Шотландию! Снова к Биллу! Но ради всех, ради своих родителей она должна попытаться быть счастливой. Она не позволит своему браку превратиться в ежедневный кошмар.

Недавно Гейл попрощалась с Яном и уехала от него за сотни миль. Теперь она снова оставила его в Лондоне. Своего дорогого Яна. У него сейчас дела в министерстве обороны. Он занят, и у него слишком мало времени, чтобы думать о чем-то кроме работы. Мужчины устроены совсем не так, как женщины. Они не позволяют своим эмоциям мешать работе.

А сейчас ей необходимо хорошо выспаться. Завтра утром она уже будет в Эдинбурге. Девушка послала своему мужу телеграмму, чтобы он ее встретил на машине и отвез в замок. Интересно, размышляла Гейл, как они там поживают. Уехала ли Джун или она все еще в замке?

«Когда вернусь, — сказала себе девушка, — то обязательно выведу сеттеров на прогулку. И как бы то ни было, не так уж и плохо снова вернуться в дом Яна».

Дверь ее спального купе слегка приоткрылась, и в щели показалась голова кондуктора, который вежливо поинтересовался, все ли необходимое есть у мадам, и пообещал завтра утром принести чашку чая.

Гейл продолжала сидеть на своей постели. Затем она посмотрела на себя в маленькое зеркальце и расчесала свои густые каштановые волосы.

— Надеюсь, они не поредеют, иначе я буду похожа на старую ведьму, — проговорила она вслух.

Девушка поднялась со своего места, собираясь закрыть дверь. В коридоре слышался гул голосов — пассажиры расходились по своим купе. Вдруг неожиданно с ней поравнялся высокий мужчина в шотландской шапочке. Ее сердце оглушительно застучало.

— Ян! — выдохнула она.

Лицо капитана Далмиера сделалось пунцово-красным.

— Боже! Гейл! — воскликнул он. — Кого-кого, а уж тебя я никак не ожидал встретить здесь.

Она снова отступила назад в свое купе.

— Боже! — растерянно проговорила она. — Судьба постоянно сводит нас вместе, Ян! Я полагала, что ты сейчас находишься в Лондоне и спокойно работаешь в министерстве.

Поезд неожиданно дернулся, и Ян, чтобы не упасть, уперся рукой в дверной косяк.

— Так и было. Но я уже закончил свою работу, а теперь возвращаюсь в замок.

— И мы оба выбрали именно сегодняшний день, чтобы вернуться в Шотландию! — со смехом проговорила девушка.

Гейл испытала настоящее потрясение. Она вдруг ощутила прилив дикого счастья оттого, что могла видеть и слышать Яна.

Ян смотрел на нее, понимая, что и сам безмерно рад этой встрече.

Свои чувства он попытался скрыть под маской наигранной веселости.

— Какая удача для миссис Ногтон! Капитан Далмиер и миссис Кардью ехали вместе на одном поезде. Это не случайное совпадение. О нет! Совсем нет. Они спланировали все это заранее.

Ян засмеялся. Гейл тоже.

— Молчи! — запротестовала Гейл. — Кровь в моих жилах стынет только от одной мысли о том, что может сочинить миссис Ногтон, узнай она об этом.

Ян вошел в купе Гейл, чтобы пропустить спешащего по коридору кондуктора.

— О да, пожалуйста, ты можешь войти. Только не закрывай дверь.

Молодой человек присел на краю кровати и засунул руку в карман, чтобы найти сигареты.

— Вот, пожалуйста, мои, — проговорила она и протянула Яну свой изящный портсигар.

Он снял свою шапочку с лентами и потер пальцами эмалевую крышку:

— Этой вещицы у тебя не было тогда в Париже.

— Я тогда не курила.

— Ты была настоящим ребенком.

— Скорее, маленькой идиоткой, Ян.

Он заморгал:

— Не говори так, а то я подумаю, что ты сожалеешь обо всем, что было с нами.

— Нет, что ты! Я никогда не жалела об этом и никогда не буду. Это было прекрасно. Я сожалею лишь о том, что случилось позже.

Прикурив сигарету, молодой человек вдруг сказал:

— Понимаешь, Гейл, теперь наши отношения станут темой для сплетен. Назревает настоящий скандал.

— Да, это слишком несправедливо.

— И все из-за того, что Джун видела, как я выходил из твоей комнаты, — тихо проговорил он. — Это я во всем виноват. Меня убить за это мало.

Гейл пристально посмотрела на его точеный профиль:

— Единственное, что меня беспокоит, так это то, что твое имя будет замешано в грязных сплетнях, Ян.

— Дорогая, какое это имеет значение! Стоит волноваться только из-за твоей репутации!

— Но я беспокоюсь за тебя, — проговорила она.

— Кардью встретит тебя?

— Я послала ему телеграмму.

— Черт возьми! — тихо сказал Ян.

Гейл пожала плечами:

— Все бесполезно. Как бы мы ни старались, все равно создается впечатление, что мы участники заговора. И в то же время, если бы между нами что-то было, разве стали бы мы покупать билет на один и тот же поезд? Это, без сомнения, сразу же обратило бы на себя внимание.

Он затянулся сигаретой:

— Хотел бы я сказать, что чужое мнение меня не волнует ни в малейшей степени. Но при наших обстоятельствах… Получается, что мы вынуждены соизмерять свои действия с мнением миссис Ногтон?

— Разумеется, нет, — сказала Гейл. — Ты не знаешь, что она сделала до моего отъезда из замка? Она говорила с Биллом по телефону.

— Да? Интересно, о чем же?

Гейл пересказала всю историю с начала до конца. Ян сильно побледнел.

— Какая бестактность вмешиваться в чужие дела!

— Но она не упомянула твое имя, — сообщила Гейл.

— Ей пришлось бы отвечать передо мной за свои действия, — сквозь зубы проговорил Ян. — Если она снова станет совать свой нос в наши дела и распускать свои сплетни, мне придется вмешаться в это дело. Я скажу бригадиру, что больше не могу предоставлять свой замок для проживания в нем офицеров. Я ему уже и раньше говорил, что его идея привезти сюда жен не слишком хороша. Но он настоял на своем, старый дурак. Этому закоренелому холостяку все женщины кажутся ангелами.