— Да уж, миссис Ногтон никак не отнесешь к небожителям.

Ян с нежностью посмотрел на девушку:

— Ты знаешь, что я думаю о тебе, дорогая. Но такие женщины, как миссис Ногтон, порой могут принести много вреда, если они руководствуются ревностью и желанием посплетничать.

— И что же мы будем делать? — спросила Гейл.

— Ничего. Ты говоришь, что твой… что Кардью встретит тебя. Что ж, сделаем вид, что наша встреча лишь результат случайного совпадения. И спокойно втроем вернемся в замок, И если миссис Ногтон снова попытается вмешиваться, клянусь Богом, я просто попрошу всех выехать из Лох-Касла.

Гейл вздохнула:

— О, Ян, могу себе представить, как там было красиво и спокойно, пока армейское подразделение не переехало туда!

— Да, ты права. — Он посмотрел на ногу Гейл и спросил: — Как твоя щиколотка?

— Гораздо лучше. Почти уже не хромаю.

Повинуясь внезапному порыву, Ян взял ее руку в свою:

— Бедняжка! Последнее время жизнь не баловала тебя.

Она задрожала от его прикосновения и той нежности, которая прозвучала в голосе молодого человека.

— Да, мне пришлось нелегко, — прошептала девушка.

— Надеюсь, мы найдем выход из этого запутанного клубка.

— Мне тоже этого хотелось бы.

— А пока нам предстоит поучаствовать в шоу, моя дорогая.

Она кивнула.

Затем Далмиер с трудом проговорил:

— Кардью хороший парень.

Гейл промолчала. Она не могла сказать Яну о Джун. Стоит ли ему знать правду о том, что ее муж вовсе уж не такой хороший парень, каким он казался всем окружающим. Ее признание лишь осложнит дело и заставит Яна еще больше волноваться о ней. У него серьезная работа, и личные проблемы не должны отвлекать его от исполнения долга.

Их глаза встретились. Никто не проронил ни слова, но слова были и не нужны. Его пальцы сжали ее руку так сильно, что Гейл даже почувствовала боль. Она хорошо знала, о чем сейчас думал Ян. Девушка испытывала подобное желание. Ей очень хотелось, чтобы он сейчас остался с ней, сидел бы вот так, разговаривал, чтобы всю дорогу они были бы рядом. Ни кто не знает, что уготовила им жизнь. А они так страстно, так отчаянно любили друг друга. Они не могли терять ни минуты.

Напряжение между ними становилось подобно электрическому полю. Гейл почувствовала, как у нее начала кружиться голова. Она побледнела, и Ян сказал:

— Дорогая, с тобой все в порядке?

Она кивнула и улыбнулась:

— Да. Тебе, наверное, нужно идти.

— Да. — Ян встал.

Она молча смотрела на него. Казалось, этот высокий красивый мужчина заполнил собой все пространство в маленьком купе. Она обожала его.

— Спокойной ночи, Ян, — сказала она. — А теперь, пожалуйста, иди.

Ян надел свою шапочку:

— Ты права.

Он не посмел прикоснуться к ней. Повернулся и быстро вышел из купе. Гейл тяжело опустилась на кровать. Боже! Она ощутила, как сильно устала. Просто истощена. И физически, и морально. Ей казалось, что никакой надежды нет.

Билл Кардью, застегнув на все пуговицы свою шинель и сунув руки в карманы, прохаживался вдоль платформы Вэйверли-Стейшн в ожидании своей жены.

Утро выдалось необыкновенно холодное, и в половине восьмого утра было все еще темно. Не самое подходящее время, чтобы находиться в приподнятом настроении. Билл выглядел мрачным и озабоченным.

Что-то поменялось в его сознании по отношению к Гейл. На смену слепому обожанию, которое он испытывал к ней в Кингстоне, пришло сомнение и разочарование. Он вдруг понял, что все тепло, на котором держались их семейные отношения, исходило лишь от него. Сейчас он испытывал очень сильное желание подчинить Гейл своей воле. Билл Кардью не станет рабом ни одной женщины.

Кроме всего прочего, в его жизнь вошла Джун. Они вместе гуляли, целовались, разговаривали. Похоже, девушка действительно влюбилась в него. Она рассказала ему о своих подозрениях насчет Гейл. Разумеется, Билл встал на защиту своей жены, но в его душу все же закралось сомнение. И слова Джун не забылись. Что ж, теперь он будет настороже, и вряд ли Гейл удастся снова провести его.

Именно в таком настроении встречал Билл свою жену на станции.

Гейл совершенно не подозревала о произошедшей перемене в настроении мужа и уже издали помахала ему рукой. Девушка широко улыбнулась Биллу, пытаясь отыскать в своей душе хотя бы маленькую частичку тепла и нежности для мужа.

— Привет, Билли! — воскликнула она и приподнялась на цыпочки, чтобы поцеловать его.

Он слегка потерся щеточкой своих усов о ее щеку. В его голубых глазах застыло мрачное выражение.

— О! Привет! Не самое подходящее время, чтобы кого-нибудь встречать. Я уже даже успел замерзнуть. Давай сюда свой чемодан.

Гейл сразу поняла, что Билл в плохом настроении.

Неподалеку стояла одна из машин Далмиера, которая должна была доставить их в замок. Водитель сделал шаг вперед и взял у Билла чемодан. Билл оглянулся назад и вдруг удивленно вскрикнул:

— Боже Праведный! Это же Далмиер!

— Да, мы ехали в одном поезде, — напряженно сказала Гейл.

— О! — многозначительно воскликнул он.

Кардью подумал, что стоит вести себя с ним полюбезнее. Все-таки Далмиер есть Далмиер. И не стоит об этом забывать. Билл издалека поприветствовал Яна.

— Как дела, сэр?

— Спасибо, отлично, — быстро отозвался тот. Он просто не смел поднять глаза на Гейл. — Здесь машина? Очень хорошо. Чем быстрее мы доберемся до замка, тем лучше. Я проголодался, а миссис Кардью, полагаю, не отказалась бы от чашечки горячего кофе или чая.

Машина медленно набирала скорость. Ян сидел впереди, рядом с шофером, а Гейл и Билл устроились на заднем сиденье. Во время всей поездки никто не проронил ни единого слова.

Только когда автомобиль затормозил у замка, Ян нарушил молчание:

— Надеюсь, мы встретимся за завтраком, Кардью. Вы не замерзли, миссис Кардью?

Такой формальный тон, отчужденный взгляд… Как больно! Но Гейл взяла себя в руки и вежливо ответила:

— Ничего страшного, я скоро согреюсь.

И через несколько минут она уже сидела в своей гостиной рядом с мужем. Билл снял шинель, шарф, перчатки и небрежно бросил все на стул. Протянул руки к огню и хмуро взглянул на Гейл:

— Наконец-то ты вернулась!

Она попыталась улыбнуться:

— Да. Прости, что так долго меня не было с тобой рядом. Мамин доктор… ты помнишь старого Томсона… посоветовал мне еще немного отдохнуть. Да и ты сказал мне по телефону, что я могу задержаться.