* * *

Иногда я сажусь в свою машину, еду за лес, проезжаю бар Flay на бешеной скорости и поднимаюсь в горы. Паркуюсь на том месте, где мы с Адамом попали в аварию и долго сижу на капоте ниссана потягивая колу. Я рассматриваю восход или закат солнца, любуюсь красотой, которую дарит нам природа. Иногда плачу. Просто не получается сдержать горьких слез.

Плачу по маме и папе, плачу по Адаму, по Деймону. Или просто от жалости к себе. О, да....в последнее время именно этим занимаюсь чаще всего.

* * *

Конец мая приносит в спокойную, скучную жизнь плохие новости...как будто жизнь говорит: отдохнула, думала черная полоса так просто уходит? Ошибаешься.

У Джона рак!

Оказывается давно. Просто именно сейчас он снова вошел в наш дом, в нашу жизнь, даже не стуча в дверь, не спрашивая разрешения. Понимаю, почему дядюшка скрывал это от меня.Понимаю, почему не мог сказать. Но я все равно зла, разгневана. Не на него, на саму болезнь.

Ну неужели не может все быть просто хорошо? Неужели мне придется вернуться в интернат, если болезнь заберет его навсегда?

Как только узнала об этом, Джон наконец рассказал, почему они с мамой перестали общаться. Он не хотел лечиться, не хотел проходить химиотерапию, хотя мама умоляла его. Поэтому она разорвала с ним связи, она не хотела видеть, как родной брат угасает прямо на глазах. Но он выстоял. И об этом знал папа. Оказывается он наведывался к Джону довольно часто, помогал, проходил вместе с ним лечение, поддерживал. И Джон поборол болезнь.

А теперь она вернулась...

Как мне с этим справиться? Смогу выстоять снова? Сколько еще нужно горя, чтобы я сломалась? Может это ее цель - уничтожить меня? Может именно этого она пытается добиться?

* * *

Мое семнадцатилетие проходит в одиночестве. Нет, дядюшка говорил, чтобы позвала кого-то, или сходила куда-то и купила себе что-то, но разве могла так поступить, зная, что он лежит дома, еле передвигается, а медицинская страховка не покрывает всех расходов?

Не могла. Поэтому не пошла.

Сейчас даже не хочется вспоминать сколько дней сидела рядом с ним и читала ему книги. Сколько раз держала за руку и тихонько плакала умоляя, чтобы смог побороть рак, чтобы не оставлял меня в этом темном мире одну.

Я разлеталась вдребезги. Каждый божий день ломалась, а потом собирала себя в кучу и встречала новый день с поднятой головой. А что мне еще оставалось делать?

В августе месяце Джон покинул этот мир. Я зашла в его комнату, а он уже не дышал. Вот так просто. Описать тот панический страх, отчаяние, которое почувствовала просто невозможно. Его знают только те, которые пережили потерю людей, которые разочаровались во всем и потеряли надежду на будущее.

Вот тогда я сломалась. Только тогда позволила скорби проявить себя в полную силу. Я кричала. Захлебывалась слезами, ненавидела этот мир, эту жизнь. Ненавидела всех и все.

Первые месяцы, уже находясь в интернате, я обвиняла Джона в том, что он ушел из жизни, бросил меня здесь одну. А потом...немножко отпустило. Наконец поняла, что он не виноват, что лечился, пытался побороть рак, просто не получилось, просто не суждено. Стало легче.

* * *

Мне повезло, интернат, в который меня отправили, был не самым плохим, и дети там были приветливые. Все со своей собственной трагедией. Возможно поэтому меня никто не трогал.

Через год, когда выпустилась оттуда, получила наследство от родителей и Джона. Сначала не знала, что с этим делать. Но решение пришло быстро. Я вернулась в Нью-Йорк, поселилась в свой дом и поступила в престижный университет: Школа медицины Икана Медицинского центра Маунт-Синай. Казалось наилучшим решением стать врачом, помогать людям, соревноваться с тем, с чем не смог Джон.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Почему не поехала в Дрим-Таун? Просто не смогла. От самой только мысли, боль, словно ядовитый газ, касался глаз, вызывая слезы. Я не хотела возвращаться туда и снова бесцельно ходить по той же дороге до озера.

Маленькие городки, спокойные и уютные, не могут заглушить ту боль, что все еще живет во мне. Зато Нью-Йорк может. Здесь ты постоянно куда-то спешишь, сталкиваешься с людьми, ловишь чьи-то улыбающиеся или нахмуренные лица, пытаешься успеешь куда-то несмотря на невероятные пробки и просто забываешь, что где-то там, в душе, в тебя нещадно болит..

В университете я даже начала встречаться с парнем. Он был довольно приятной внешности, с карими глазами и каштановыми волосами. Но со временем стала замечать, что в его присутствии я интуитивно стараюсь почувствовать аромат корицы...Поэтому мы с ним разорвали отношения.

А для чего их продолжать, если он не тот, которого ищу?

Так прошло еще пять лет обучения. Жила я в кампусе университета, потому что ездить домой каждый день было ненужным, лишним занятием и тратой средств. Даже друзей завела. В последний год обучения одногруппницы начали затягивать меня на ночные вечеринки, тянуть в клубов и говорить, что нужно найти парня, а не ждать того, кто бросил меня, не попрощавшись. Я с ними соглашалась, делала вид, что знакомлюсь с мужчинами, даже иногда ходила на свидания, но сама себе врать не могла. Единственный, кого хочу видеть - это Деймон Грэй. Вот только какой он сейчас? Я то помню его семнадцатилетним парнем с искорками в глазах, возможно сейчас он изменился, стал другим? Но меня все равно это мало волнует, ведь я его не ищу. Да и где искать? В интернете? В социальных сетях? Не хочу.

Если нам суждено быть вместе, мы будем.

Жизнь сама покажет, какое принимать решение дальше.

Шесть лет после событий в Дрим-тауне.

Сегодняшний день такой, как и всегда: проснуться от писка будильника, умыться, выйти на пробежку не смотря на погоду, вернуться, принять душ, позавтракать и отправиться на работу.

Лето. Период теплых солнечных дней, ярких вечеров, толпы в кафетериях да и вообще везде.

Квартира, которую купила на деньги родителей находится рядом с Центральным парком, там и бегаю. Мне нравится на небольшой промежуток времени оказаться в объятиях природы, ощутить аромат деревьев и самой зелени, послушать пение птиц и мысленно вернуться в прошлое.