Старыгин взял со стеклянного столика мобильный телефон и набрал номер своего опасного приятеля. Тот, как обычно, отозвался почти сразу же:

– Здравствуй, Руслан!

– Привет. Игорь, я… хочу отменить заказ.

– Что? Какой заказ?

– Ты знаешь какой.

Повисла пауза, а затем приятель сухо проговорил:

– Руслан, это не телефонный разговор.

– Мне плевать! – неожиданно вспылил Старыгин. – Я хочу отменить заказ, понял?!

И снова пауза – долгая, мучительная.

– Руслан, боюсь, что это невозможно, – глухо проговорил наконец собеседник.

Старыгин крепче сжал трубку.

– Почему?

– Механизм уже запущен.

– Так останови его!

– Руслан, это так не работает. К делу подключены серьезные люди. Твои деньги уже ушли адресату, и вернуть их…

– Плевать на деньги! – выкрикнул Старыгин. – Просто отмени заказ! А деньги… деньги пусть твои знакомые оставят себе! – Он перевел дух и договорил сиплым голосом: – Будем считать это неустойкой.

Приятель помолчал.

– Руслан, – начал он напряженным голосом, – я правда не знаю, как это сделать.

– Но ты это сделаешь, – не столько спросил, сколько констатировал Руслан.

– Пойми – я подставляю свою голову и рискую своей репутацией. Если я попробую все остановить…

– Ты попробуешь. Ты сделаешь это, понял? Я спрашиваю: ты меня понял?

– Руслан…

– Я не прошу. Я настаиваю. Если с головы моей супруги упадет хоть один…

– Руслан, следи за тем, что говоришь.

– …В общем, я пойду в полицию и сдам тебя. И мне плевать, что они со мной сделают.

– Ты мне угрожаешь?

– А на что еще это похоже?

Собеседник тяжело, прерывисто вздохнул.

– Что ж… Боюсь, ты не оставляешь мне выбора. Я попробую решить твою проблему. А ты… Ты будь осторожен, Руслан Андреевич. Очень осторожен.

Последняя фраза прозвучала зловеще, но Старыгину на это было плевать.

Собеседник положил трубку.

Руслан Андреевич взял бутылку «Гленфиддиша», наполнил стакан и сделал большой глоток. Подождал, пока горячая волна прокатится по пищеводу и мягко отзовется в желудке. Затем с облегчением откинулся на спинку дивана.

Дело сделано.

Конечно, своей просьбой он поставил себя в глупое положение. Но ничего страшного. Да-да, ничего страшного не произошло. Игорь, конечно, обиделся… Пожалуй, на дружбе с ним придется поставить крест. Ну что ж, что сделано, то сделано. Главное, никто больше не умрет.

Эта мысль заставила Руслана Андреевича улыбнуться. Он отпил глоток виски. Потом еще глоток. Мир преобразился – свет стал более мягким, все проблемы отошли на задний план и как бы подернулись легкой дымкой.

– Все хорошо, – тихо проговорил Старыгин. – Все просто замечательно!

Однако, как же холодно в квартире! Руслан поежился. Он вдруг заметил, что изо рта у него идет пар.

Вот тебе и «Умный дом». Система кондиционирования ни к черту. Так можно и пневмонию подхватить!

Старыгин поставил стакан на стеклянный стол и с удивлением отметил, что он покрыт изморозью, причем со странным рисунком. Это были концентрические круги, рассеченные в нескольких местах и похожие на какой-то лабиринт, а в середине красовался крест с закрученными лучами.

Руслан протер ледяную стеклянную поверхность ладонью и сунул ее под мышку. То ли от холода, то ли от выпитого виски его потянуло в сон. Он обнял себя за плечи и закрыл глаза.

Сквозь дрему Старыгин услышал тихую музыку. Новый сбой в системе «Умного дома»? Или он сам сделал что-то такое, отчего заработал проигрыватель? И кстати, что это за музыка?

Руслан прислушался.

И говорит: «Прости-прощай.

Я покидаю этот край».

И повторяет каждый раз

Один и тот же свой рассказ,

Как улетает от меня

И покидает навсегда…

Вот так моя звезда

Меня хоронит…

Руслану стало нехорошо. Почему именно эта песня? Почему она? Не раскрывая глаз, он протянул руку, пытаясь нащупать на столе пульт и остановить песню. Наконец его пальцы наткнулись на холодный пластик.

И тут в голову Старыгину пришла странная и глупая мысль. Он вдруг представил себе, что держил в пальцах не пульт, а… женскую руку – тонкое, холодное запястье.

Руслан почувствовал, как лоб, шея, спина взмокли от холодного нездорового пота. Он заставил себя открыть глаза.

…Это был пульт.

Молния осветила комнату. Руслан бросил взгляд на окно и оцепенел. Предчувствия не обманули его. Он увидел Элю.

Она стояла у открытого окна, и ветер развевал ее волосы. За спиной у нее бушевала гроза. Посверкивали молнии, дождь летел в комнату пригоршнями тяжелых капель. Но ее все это, казалось, нисколько не заботило.

Руслан видел лишь ее силуэт, но точно знал, что она смотрит на него. Дрожащими пальцами правой руки он нащупал ребро ладони левой и с силой ущипнул его. Видение не исчезло.

– Этого не может быть, – сказал он себе. – Это сон. Всего лишь страшный сон. Когда я проснусь, ты исчезнешь.

Но Руслан знал, что не спит. Сцепив зубы, он поднялся с дивана и двинулся к окну на ногах, которых практически не чувствовал. Часть его разума была абсолютно убеждена, что идет он навстречу смерти, но другая говорила, что есть лишь один способ не сойти с ума: подойти к ней вплотную и убедиться: это всего лишь галлюцинация, оптический обман. Все, что угодно, только не оживший мертвец.

Руслан остановился перед темным силуэтом. И тут он увидел, что Эля открывает рот. Он все открывался и открывался – до сверхъестественных размеров, как в кошмарном сне, вопреки здравому смыслу и законам природы. Нижняя челюсть Эли опустилась до груди, страшное лицо совершенно исказилось, став маской монстра.

«Оно собирается сожрать меня», – успел подумать Руслан. В ту же секунду за окном вспыхнула молния, отразившись в черных глазах твари, и в этих глазах он увидел только одно: смерть.

Руслан хотел отпрянуть, отбежать, но не успел – ледяные пальцы Смерти схватили его за горло и потянули к себе.

– Смеркается, – сказала Илона, посмотрев на окно. – И ветер поднялся. Кажется, начинается ураган, который нам обещал гидрометцентр.

– Не будет никакого урагана, – отрезала Ника.

Она сидела на диване, закинув босые ноги на пуф и держа в руках чашку с чаем.

– Будет, – сказала Илона. – У меня ноет колено, которое я повредила во время дефиле.