идет основное разбирательство, и то если кто-то не поручится за тебя до истечения этого срока. После этого будешь свободна – во всяком случае, пока не появятся веские основания для ареста. Но я сомневаюсь, что таковые отыщутся. Если, конечно, ты сейчас сказала правду.

Я горячо заверила, что не солгала ни в едином слове – по крайней мере, в части артефакта уж точно.

– Можешь остаться здесь, – разрешил эйр Штейн. – Поспишь на диване, я попрошу кастеляншу принести подушку и плед. Если нужно что-то еще – спрашивай. Уборная в конце коридора. В столовую я тебя не пущу, она в другом корпусе, но, если захочешь есть, на столе печенье и бутерброды. Нагреватель лучше не трогай – это стажеры из Понтеррской академии полиции сделали ради развлечения, но мало кто, кроме них, умеет запускать эту штуку без риска получить ожог. А штатный медик в отпуске.

– Спасибо, – я немного смутилась от неожиданно теплого приема без всяких полицейских ужасов. – А в университет точно нельзя быстренько сбегать за учебниками?

– Все-таки хочешь в камеру? – сощурился эйр Штейн, но насмешливо подрагивавшие уголки губ выдали, что сердился он не всерьез.

– Нет-нет, – поспешила заверить я. – Как законопослушная преступница тихо посижу здесь. И никуда не убегу, честно-честно.

Эйр фыркнул.

– Не сомневаюсь, эйра Росс, не сомневаюсь.

* * *

Со мной капитан не остался – закончив бумажную работу, вернулся на дежурство, напоследок пригрозив, что непременно найдет, если вдруг я надумаю сбежать, и тогда уже посадит всерьез. Убегать я не собиралась – с меня и так хватило потрясений. Да и вообще, надо было серьезно подумать о жизни. Решить, что делать с жильем, как забрать из дома со львами вещи и чем доказать свою невиновность, если эйра Фонтен все-таки будет настаивать на моем аресте.

Вот только мыслей не было. Я бесцельно слонялась по пустому кабинету, читала надписи на корешках папок, уныло смотрела в окно, считая проезжающие магомобили. Попыталась стянуть нитки на порванном эйрой Тильдой рукаве, но в итоге сделала только хуже, распоров шов наполовину. Повертела в руках самодельный кипятильник подозрительно знакомой конструкции. Чай заварить не решилась, хоть и помнила, как Кристер перенаправлял энергетические потоки в похожем устройстве. Вместо этого принесла из уборной полную кружку холодной воды и, протиснувшись между столами, полила чахнувшие на подоконнике кактусы.

А вот выбраться назад так же ловко не получилось. Неудачно повернувшись, я зацепила стопку бумаг, и те, как назло, разлетелись по всему полу. Пришлось, поминая добрым словом бездну морскую, нерадивую уборщицу и собственную неуклюжесть, облазить весь кабинет, собирая исписанные желтоватые листы. Пыли под столами были целые горы. Я испачкала платье и чулки и расчихалась до слезящихся глаз, пока ликвидировала последствия учиненного мною же беспорядка.

Я делала все, что могла, чтобы не сунуть любопытный нос в чужие записи. И, можно сказать, почти преуспела – ровно до того момента, как ко мне в руки попал листок с доски объявлений, сообщавший о пропавшей девушке.

Миловидное лицо, изящно очерченные губы, большие светлые глаза, темные волосы, тонкая шея, обрамленная белым воротничком форменного студенческого платья. Я никогда не встречала ее на занятиях или в кампусе – но вот имя помнила прекрасно.

«Лейла Д. Певенс, двадцать лет. Пропала в промежутке с… до… предположительно, в западном округе Грифдейла… Любого, кто обладает информацией о местонахождении девушки, просим обратиться в полицейский участок. Вознаграждение…»

Не веря своим глазам, я перечитала объявление еще раз, а затем, проигнорировав голос разума, настойчиво призывавший остановиться и не совершать глупостей, изучила остальные листы из собранной стопки. Разрозненные, казалось бы, факты начинали складываться в единую картину, от которой внутри с каждой минутой нарастала паника.

Лейла Певенс – та самая студентка, что подала в полицию Роудена жалобу на Кристера Х. Росса – отправилась в Грифдейл утренним поездом в тот же день, что и мы. Она должна была прибыть во второй половине дня и сразу же, как устроится, отправить письмо родителям. Из-за роспуска общежитий Лейла планировала снять комнату недалеко от университета – по всему архипелагу было полным-полно объявлений для желающих обосноваться в столице.

Но в Грифдейле девушку никто не видел. Ее вещей в университете не было, а эйра Лешер, ожидавшая новую постоялицу к вечеру, так и не встретилась с девушкой. Показания родителей, друзей, сотрудников портал-дорожной сети и квартирной хозяйки сходились в одном – Лейла села на поезд «Роуден – Грифдейл», а потом просто… исчезла.

Случилось это больше месяца назад.

Листок с кратким «Эйр Шелтон И. Лерген, двадцать один год, показания давать отказался» занял место в стопке на моих коленях, а я так и не смогла прийти в себя от потрясения, смешанного с ужасом.

Выходит, последнее, что сделала Лейла перед тем, как сесть в поезд и бесследно пропасть – выдвинула обвинение против Кристера Х. Росса, настойчиво расспрашивавшего девушку о кампусе и дальнейших планах. Но вместо того, чтобы как следует допросить подозрительного эйра, полицейские сосредоточили поиски в Грифдейле. Даже показания дорожной полиции оказались неполными – имя мужа на бумагах было жирно замазано черной тушью.

Что это, как не подтверждение, что Кристер мог быть замешан в деле об исчезновении?

Бедная эйра Певенс! Бедные Коринн Перри и Херманна Диллинджер, исчезнувшие после того, как привлекли внимание Кристера, Шелтона и прочих эйров из Мужского клуба! А девушки из пухлой записной книжки, полной имен и объявлений о сдаче жилья… что случилось с ними? Были ли они в порядке или тоже пропали, как вычеркнутая со страниц Лейла?

Я решительно взяла со стола капитана Штейна несколько чистых листов и принялась торопливо писать – заявление, свидетельские показания, список имен и объявлений, которые я успела запомнить, пока листала записную книжку мужа. Сейчас или никогда! Нужно раскрыть полиции глаза на грязные делишки Кристера Х. Росса, прежде чем пропадет еще какая-нибудь несчастная эйра. Молчать я больше не собиралась.

– Так-так, – в поле зрения мелькнула ладонь и черный манжет форменного кителя, и не успела я опомниться, как капитан Штейн выдернул из-под моего локтя бумаги по делу пропавшей Лейлы Певенс. – Вижу, ты решительно настроена отправиться под арест. Кто разрешил тебе рыться в полицейских документах? Неужели не понимаешь, что вмешательство в дела следствия является уголовным преступлением?

– Простите меня, капитан Штейн, – попасть в тюрьму из-за собственного любопытства не хотелось, но рассказать, что я знала, было намного важнее. – У меня есть новые сведения о пропавшей эйре Певенс и подозреваемый, который может быть причастен к ее исчезновению.

Выпалила я на одном дыхании – и замерла, выпрямившись на