– Нисколько. Естественные красители давно утратили свою ценность.

Рапана взлетела в воздух, описала короткую дугу и плюхнулась в воду. Умудрившаяся не потерять лифчик Ариана пренебрежительно фыркнула.

И теперь Бондарь точно знал, на какую наживку может клюнуть эта рыбка.

* * *

Некоторое время они молчали, предоставив общаться чайкам, носящимся над морем. Их голоса звучали совершенно по-женски. Так могли бы переругиваться сварливые соперницы, выясняющие отношения. Разве что смысла в птичьей перекличке было все-таки побольше.

Наконец Ариане тоже захотелось высказаться.

– Признайся честно, Женя, – проникновенно произнесла она. – Тебя ведь не мое творчество интересует. Что тебе от меня нужно?

– Ты не поверишь, но у меня к тебе важное дело, – ответил Бондарь.

– Какое?

– Можно сказать, это для меня вопрос жизни и смерти.

Кожа на животе Арианы затрепетала, но она постаралась не выдать охватившее ее любопытство, когда пренебрежительно воскликнула:

– Ну, начинается! Станешь предлагать мне руку и сердце? А ведь на самом деле ты хочешь лишь переспать со мной, разве нет?

– Спасибо за предложение, не откажусь.

– Ничего себе! – возмутилась Ариана. – Не много ли ты о себе возомнил? Я что, напрашиваюсь к тебе в постель?

– Чья именно будет постель, не имеет значения, – заверил ее Бондарь. – Главное, что мы все равно ляжем туда вместе.

– Ух, какие мы прыткие!

– Я как раз считаю, что заниматься сексом нам еще рановато. Сначала тебе нужно как следует выспаться. Сегодня ты показалась мне вяловатой. Выдалась беспокойная ночь?

Это был пробный шар, пущенный без особой надежды на успех. С какой стати Ариане признаваться, что возле ее дома убили человека, следившего за ней и ее свитой? Музыканты ведь не сообщили об инциденте в милицию, значит, предпочитали не распространяться на эту тему. И все же заданный вопрос подразумевал хотя бы какой-нибудь внятный ответ, который Ариана дала после секундного замешательства.

– Ночь выдалась самая обыкновенная, – сказала она. – Я спала как убитая.

Сам папа римский поверил бы ей на исповеди, но что с него, старичка, возьмешь. Бондарь же был настроен весьма скептически, о чем не замедлил напомнить:

– В одном доме с четырьмя ухажерами?

– С чего ты взял, что мы живем вместе? – холодно осведомилась Ариана.

– Ты сама сказала, что вы практически не расстаетесь.

– Ну и что?

– Я решил, что вы спите на одной кровати.

– Ошибаешься, – отрезала Ариана. – Мы действительно снимаем один дом на пятерых, но спим порознь. Ребята у себя, я у себя. Это устраивает и их, и меня. Нам приходится много репетировать.

– Впервые слышу о том, что для группового секса требуются какие-то репетиции, – покачал головой Бондарь.

– Дурак!

Ариана тут же села к нему спиной, занявшись надеванием своей сбруи. Дело не шло на лад. Почему-то застежки упорно не желали сходиться вместе, выскальзывая из ее пальцев.

– Извини, – мягко произнес Бондарь. – Это само собой вырвалось, я не хотел. Давай-ка помогу. – Не дожидаясь специального приглашения, он застегнул лифчик и осторожно провел пальцем по напрягшемуся позвонку Арианы. – У тебя атласная кожа.

– Не твое дело, – буркнула она, не оборачиваясь, но и не спеша покинуть крохотный необитаемый островок.

На губах Бондаря возникла и пропала короткая усмешка. Ариана была готова выносить любые домогательства, лишь бы выяснить две заинтриговавшие ее вещи. Первое: действительно ли ухажер готов преподнести ей какой-то дорогой сюрприз, на который неоднократно намекал? Второе: чем именно вызван его повышенный интерес к ее особе? До тех пор, пока он не выложил свои главные козыри, Ариана была обречена подыгрывать Бондарю до конца – вплоть до неизбежной постели.

Он не думал, что ее так уж вдохновляет перспектива близости с ним. Но был уверен, что это ей импонирует больше, чем настоящий физический труд. Если предложить красивой девушке провести ночь либо в постели с малознакомым мужчиной, либо в котловане с лопатой в руках, то утром вы не обнаружите на ее ладошках трудовых мозолей, не сомневайтесь. Даже если партнер попадется тяжелый на подъем и ей придется как следует поработать руками.

– Какое у тебя ко мне дело? – спросила Ариана, которой начали надоедать молчаливые поглаживания Бондаря. Рыбке не терпелось попробовать наживку.

– Я могу быть с тобой откровенным? – Это был самый подходящий момент для осторожной подсечки.

– Дело, конечно, твое, но лично я всегда предпочитаю говорить правду.

Бондарь мысленно поаплодировал Ариане. Ей можно было смело сниматься в рекламе стирального порошка, который якобы отбеливает любые пятна на любой одежде. А если бы она во всеуслышание объявила, что сохраняет идеальную фигуру благодаря регулярному потреблению уксусной эссенции, то таковую моментально смели бы с прилавков.

Впрочем, на Лубянке тоже не лаптем щи хлебали.

– Даже не знаю. – Бондарь сделал вид, что переживает сильнейшую внутреннюю борьбу. – Может быть, поговорим на эту тему позднее? Ну, когда у нас завяжутся действительно доверительные отношения.

– Вот что, – решительно произнесла Ариана, вставая во весь рост. – Или ты выкладываешь все начистоту, или давай прощаться. Терпеть не могу нерешительных мужчин. И чего, спрашивается, ходить вокруг да около? – С этими словами она приблизилась к краю скалы, давая понять, что в любой момент готова броситься в воду.

– Ладно, сдаюсь, – вздохнул Бондарь. – Но позволь мне задать тебе еще один вопрос.

– Позволяю, – царственно кивнула Ариана.

– Как ты относишься к любви с первого взгляда?

– Что-о-о?

Ее как будто подменили. Она посмотрела на Бондаря так, словно он спятил. Ему настолько понравилась эта метаморфоза, что он позволил себе подразнить ее еще немного.

– Ты замужем?

– Никогда не была и не собираюсь, – отчеканила Ариана, приседая на одной ноге, чтобы окунуть вторую в воду. Это означало, что она ищет путь к отступлению.

– У тебя есть любовник? – упорствовал Бондарь.

– Какое твое собачье дело?

– Ты не ответила.

– Если бы я знала, что ты прицепился ко мне только для того, чтобы болтать всякую чепуху, я бы ни за что с тобой не связалась.

Заметив, что Ариана готовится сигануть в море, Бондарь решил, что пора менять тактику:

– Стой! Ты меня не так поняла.

С трудом сохранив равновесие, она обернулась:

– А как прикажешь тебя понимать?

– Я не в мужья тебе набиваюсь.