Когда Киф покончил с орехами, то принялся тыкать шпажкой в пламя, забрызгивая Софи с Бианой разноцветными огоньками, ощущавшимися на коже холодными капельками воды. Биана хихикала, а вот Софи изо всех сил старалась не дергаться от каждой искры, а кожу покалывало при воспоминании об ожогах.

«Видимо, звать тебя на костер было не лучшей идеей, да?» – передал Фитц, когда она потерла запястья.

Софи поморщилась.

«Что такое?»

«Прости, просто ты иногда очень громко говоришь».

«Серьезно?»

«Ага. Как будто вопишь прямо у меня в голове».

Он покраснел. А может, это был отблеск костра.

«Почему ты сразу не сказала? Так лучше?»

«Не особо».

«А вот так?»

«Чуть лучше».

«Врешь, да?»

«Да все нормально. Просто надо попривыкнуть».

Он нахмурился.

«Мне замолчать?»

«Нет, конечно! Ничего страшного».

«Ладно, может, сэр Тирган подскажет мне, в чем я ошибаюсь. Ты ведь уже знаешь, да?»

«Как раз сегодня увидела в расписании».

«Я думаю, что это идея отца. Он хочет узнать, не выяснит ли сэр Тирган, почему только у меня получается передавать тебе мысли. Я все ему твержу, что я просто крайне талантлив, – тут он усмехнулся, – но папа хочет убедиться».

«В чем убедиться?»

– Ребят, ну хватит, может? – вмешался Киф. – Обычно принято говорить вслух.

– Да, но это же Софи, – напомнила ему Биана. – Она ничего не делает, как принято.

Все беззлобно расхохотались, и Софи выдавила улыбку. Но вместе с тем, что только что сказал Фитц, у нее появилась новая причина для волнения.

– О, а сейчас самое лучшее, – произнесла Биана, когда из костра донесся легкий хлопок. Башня горящих листьев разрушилась, и в небо взвился столб радужного пламени.

В небесах оно разделилось на искры и разлетелось фейерверком. Но огоньки не погасли – они зависли над головами, сияя все ярче, пока наконец не взорвались вспышкой белого света, ослепившего Софи и вызвавшего такую острую головную боль, что стало сложно дышать.

«Все нормально?» – спросил Фитц, и она едва сдержала гримасу боли.

«Просто голова болит. Через минуту пройдет».

«И часто такое случается?»

«Иногда», – призналась она.

«Ты говорила Элвину?»

«Пока нет, но я сомневаюсь, что тут что-то серьезное».

«Думаю, стоит ему рассказать. А вдруг что-то не так?»

«Все в порядке», – уверила она. И постаралась сама в это поверить.

Но когда ночью она забралась в кровать и закрыла глаза, перед ними поплыло белое пятно, как будто пламя костра отпечаталось на веках. И в последние беспокойные мгновения между сном и явью, все еще мучаясь от головной боли и вспоминая странные события прошедшего дня, она задалась тем же вопросом, что и Фитц.

А вдруг что-то не так?

Из кошмара Софи вырвала вспышка резкого ледяного ужаса, как будто кто-то вонзил ей в голову сосульку. Она вскочила с кровати и кинулась к двери, а перед глазами стоял посланный Силвени образ, от которого грудь Софи сдавливало так сильно, что трудно было дышать.

Фигуры в темных плащах, стоящие перед загоном и пытающиеся войти.

В этот раз Софи не стала спорить с Сандором, который оставил ее в доме, а сам пошел искать на пастбищах злоумышленников. Сама она сидела с Грейди и Эдалин, дергая болтающиеся ресницы и пытаясь не думать о похитителях, врывающихся в дом.

Она вздрогнула при звуке распахнувшейся двери, но это был всего лишь Сандор. Он стоял в проеме с оружием в ножнах и с куда более спокойным видом, чем Софи ожидала.

– Ну, что? – спросил Грейди.

– Аликорн в ужасе и визжит, когда к ее загону приближаются, но я не учуял посторонних запахов и не увидел чужих следов. Во дворе чисто. Ворота Клиффсайда заперты. Все в порядке.

– Но Силвени их видела! – Софи слышала в своем голосе истерику, но ничего не могла поделать. – Она послала мне изображение эльфов в плащах.

Эдалин погладила Софи по спине.

– Может, Силвени приснился кошмар. Хексы же приходили за ней в темных плащах?

– Да, – признала Софи.

– Тогда она могла увидеть их во сне и испугаться.

В принципе говорила она логично, но…

– Все выглядело так реально.

– Как и все кошмары.

– Ты сказал, что не учуял посторонних запахов, – обратился к Сандору Грейди. – А Хексов ты чувствуешь?

Сандор провернулся и принюхался.

– Едва-едва, да.

Софи подскочила.

– Думаешь, они снова пришли за Силвени?

– Зачем им это? – спросил Грейди.

– Тимкин хочет прорваться в знать. Если он будет заниматься с Силвени, то пост ему обеспечен, разве нет?

– Если его назначит Совет. Но за кражу посреди ночи он попадет под трибунал, а как еще им до нее добраться? Хотя… – Грейди начал расхаживать по комнате и трижды прошел мимо Софи перед тем как произнести: – Думаю, они пытались помочь Силвени сбежать, чтобы потом спасти и тем самым доказать нашу некомпетентность.

Софи даже не сомневалась, что они на такое способны.

– Мы сможем как-нибудь им помешать? – спросила она.

– Завтра поговорю с гномами, попрошу усилить меры безопасности вокруг загона, – решил Грейди.

– Я пойду узнаю, как там Силвени.

– Ни в коем случае, – преградил ей путь Сандор. – Сначала я еще раз все проверю. Сегодня я буду патрулировать улицу. Мимо меня никто не пройдет.

Софи попыталась снова уснуть, но Силвени продолжала слать волны паники и молила Софи выпустить ее – а заодно посылала слова, которые Софи не могла перевести. И как бы она ни старалась убедить Силвени, что в загоне безопасно, упрямая лошадь отказывалась верить.

Она провела несколько часов, ероша розовые кудряшки Игги, а едва первые лучи солнца наконец-то разогнали ночь, она выбралась из постели, натянула рабочую одежду и спустилась вниз, чтобы пойти и попробовать успокоить Силвени.

Грейди уже проснулся и сидел за кухонным столом, потягивая чай.

– Ты проснулась, отлично, – сказал он, протягивая ей последнюю дольку какого-то коричневого сильно пахнущего фрукта, слишком уж напомнившую Софи слизняка. – Мы с гномами попытались начать работать на пастбище Силвени, но как только мы к нему подходим, она начинает ржать и носиться. Может, после завтрака попробуешь ее успокоить, а мы поработаем?