– Ты вернёшься, – виконт приобнял её. – Или она пожалеет, что родилась, клянусь.

– Виконт ей понравился… – саркастически засмеялась мадам. – При живом муже, который при её помощи стал дерьмом! – она указала пальцем на тихо сидящего на цепи в углу Ольфа. – Ничего не хочешь ему сказать? Может, извиниться?

Ника потупилась и, вдруг решившись, подошла к прикованному.

– Извини Виталий, что так всё получилось. Я правда хотела как лучше. Я прощаю тебе твоё подлячее поведение, надеюсь ты сделаешь также. Извини, хотя ты вел себя как последний подонок, каким, наверное, всё время и был.

– Как же вовремя ты решила извиниться, – прошипел бывший муж. – Когда твоя лично жизнь налаживается и ты оставляешь меня гнить тут. О, это по-настоящему ты. Думающая только о себе тупая корова. Да, тупая! Тебя даже ближайшая подруга за нос водила, как идиотку. Да-да, Маринка. Поинтересуйся у неё при случае, что она про меня скажет, – тут он саркастически захохотал. – Ты тупая и никому не нужная дура. Чтобы ты провалилась!

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Обиженная до глубины души Ника еле сдерживала слезы.

– Довольно, – скомандовала мадам. – Я начинаю.

Она разгребла сено на полу носком туфли и на освободившуюся землю вылила смесь из кувшина. Вопреки ожиданию пар не поднялся вверх, а, сгустившись, образовал блестящее ртутное зеркало на полу.

– Туда, – скомандовала Мадам. – Вот, не забудь хотя бы одну каплю, – бросила она Нике маленький фиал серого стекла. От этого зависит твоё возвращение, недотёпа.

Ника нерешительно стояла рядом с лужей, боясь предпринять какие-либо действия.

– Смелее, Ника, – сжал её локоть подошедший виконт. – Святой отец пока не видит опасности.

Она шагнула в середину серебряной лужицы, и первые мгновения ничего не происходило. Потом комната начала таять и не успела Ника как следует испугаться, как под углом, градусов в пятнадцать, перед ней возникло тройное окно, через которое была видна обыкновенная комната, с диваном и телевизором, под салфеткой. Как только Ника протянула руку в этом направлении, как очертания вещей стали четче, а тревожное лицо виконта размылось.

Решившись, она сделала еще шаг и, просунув ногу в окно, вылезла в знакомую комнату с телевизором. Дымка пропала, и Ника поняла, что смотрится в зеркало-трельяж в квартире гадалки, с посещения которой и начался весь этот кошмар.

– Вот я и дома, – ошеломленно подумала она. – Вот только это не я.

***

Маринкин номер телефона вспомнился легко – он заканчивался на 22–44, поэтому необходимость записной книжки в утерянном телефоне отпала. Ника минут пять покружилась по квартире гадалки, пытаясь обнаружить что-либо нужное для себя. Но, видно, та успела избавиться от компрометирующих её штук, либо они были как следует припрятаны.

Первым делом Ника залезла под горячий душ, где за пять минут как следует вымыла голову и с наслаждением постояла под горячей водой. Хотелось бы, конечно, подольше, но времени было в обрез, требовалось спешить.

Наскоро высушив волосы, она залезла в платяной шкаф и с горем пополам нашла пару подходящих себе тряпок. Блузку и не маркую юбку. Обувь была размера не подходящего, поэтому Ника решительно напялила домашние тапки, подогнув задники. Меньше всего её интересовало, как она будет выглядеть в глазах окружающих, когда дело шло о её жизни.

Маринка ответила с первого же гудка, словно сидела у телефона.

– Кто это? – недоверчиво переспросила она, когда Ника назвала её по имени.

У меня же другой голос! – догадалась Ника – Кларин.

– Марина, у меня для вас просьба от вашей подруги Ники, мы не могли бы немедленно встретиться? Это очень важно, – попросила Ника.

–С ней что-то случилось? – в голосе Маринки слышался явный испуг, и на сердце у Ники полегчало – из головы не шли последние фразы подлеца Витали.

– Всё в порядке, – успокоила её Ника. – Но нужна ваша помощь. Подробности при встрече.

– Давайте в парке рядом с милицией, это на…

– Конечно, – перебила её Ника. – Я знаю где это.

Они и раньше там довольно часто сидели на гнутых скамейках. Маринку успокаивало близкое присутствие охраняющих порядок людей.

К удивлению Ники, на её внешний вид не обращал внимания никто совершенно. Как будто на мне одежда невидимка – подумалось ей. Прекрасный камуфляж, всем пофиг.

Маринка уже сидела на скамейке, теребя, как всегда, в руках неразлучный мобильник.

– Тебя в прошлом году при поездке в экскурсионном автобусе укачало и стошнило, – с ходу сообщила Ника известную только им обеим вещь. – Ты воспользовалась собственной сумкой – так, что никто и не увидел, кроме меня.

У Маринки стали квадратные глаза. Такого начала она точно не ожидала.

– Чиво?! – Ника знала эту истерическую ноту в её голосе, грозящую перейти в скандал, поэтому сразу продолжила.

– Могу тебе рассказать про Арсена – как ты с ним отдыхала в Сочи.

История была не из обычных – такая, которыми кроме как с ближайшей подругой и лечащим врачом не делятся, поэтому Маринка оторопело замолчала, обдумывая услышанное.

– Как бы это дико не звучало, я – это Ника. Считай, что меня заколдовали. Как принцессу. Это точно, точно я. Про Никиту могу тебе рассказать с Сан Палычем.

У Маринки выкатились глаза и стало прерывистым и без того редкое дыхание.

– Иди ты… – прошептала она. – А где я запасной ключ храню? – спросила она хриплым голосом, прерывая паузу.

– У тети Веры, соседки. Грыжа у неё, облепихой лечит и капустой.

– А-фи-геть, – по слогам произнесла Маринка. – А скажи тогда, как твой Виталя делает…

– Про Виталю – это тема отдельного разговора. Лучше ты мне про него скажи. Правду. Что ты замолчала? Скажи, как есть.

– Точно, Ника. Манера говорить твоя! Я с ума сойду, держите меня семеро!

– Не переводи стрелки. Про Виталю, – твёрдо напомнила Ника.

– Да фиг с ним с Виталей, – махнула рукой Маринка. – Подкатывал, конечно. Но я же твоя подруга, отшила его пару раз и всё.