Бонапартистский государственный аппарат, унаследованный Фердинандом, предоставил ему гораздо более эффективные рычаги центральной власти: теперь их использовали повсеместно. Но французская администрация также посеяла политические разногласия, которые со временем только усугублялись. Например, как министры короля Фердинанда должны были мирить дворян, которые оставались верными династии Бурбонов в течение французской десятилетки и которые из-за этого были на время лишены земель и привилегий, с солдатами, чиновниками и новыми землевладельцами, которым при наполеоновском режиме жилось неплохо? Было и множество других проблем. Плохой урожай 1816 года стал причиной массового голода. Более того, поскольку правление Фердинанда находилось под защитой австрийских войск, многим бывшим противникам Мюрата казалось, что в Неаполе одно иноземное владычество сменилось другим. У погрязшего в долгах королевства обеих Сицилий, которое теперь было переименовано в Неаполитанское королевство, на решение этих проблем денег не было.

Но Фердинанд умудрился сделать ситуацию еще хуже. Мало того, что он не смог ввести конституцию в южной части материковой Италии, так он также отменил ту, которая ранее была принята на Сицилии под давлением британцев.

С правительственных постов были сняты все масоны и карбонарии. При этом сила не применялась, а верность вознаграждалась. Новые власти действовали в похожей на Мюрата манере, пытаясь расколоть общество добрых кузенов, а с главными зачинщиками покончить.

Не сработало. Ярость, вызванная предательством короля Фердинанда, была неугасимой. Братья-угольщики начали чинить беззаконие по всей стране. Ситуация усугублялась тем, что карбонарии были и среди чиновников, и среди военных. В столице полицейские даже не срывали со стен плакаты с подстрекательскими лозунгами. К январю 1816 года один генерал в Калабрии сообщил, что судебная власть совершенно не в состоянии отправлять правосудие: «Если обвиняемые — угольщики, то свидетелей не заставишь выступить даже под страхом наказания. В противном случае тысяча угольщиков будет готова дать показания против невиновного человека». Добрые кузены ставили себя выше закона.

Ответом Фердинанда на кризис стало назначение главой полиции фанатичного сторонника теории заговора Антонио Капече Минутоло, принца Каносы. Под влиянием параноидальной эпопеи аббата Баррюэля «Заметки по истории якобинцев» Каноса был уверен, что Французская революция была плодом деятельности разных сект, рассадников извращенной философии.

Поставленный на свою должность в январе 1816 года Каноса распорядился провести точечные аресты как масонов, так и угольщиков. Но он знал, что победить эти «секты» таким образом ему не удастся. Поэтому он пошел на безрассудный шаг, решив для борьбы с угольщиками и масонами создать еще одно реакционное тайное общество, получившее название Calderari — «котельники».

Вероятно, котельники возникли из тайного общества под названием «Тринитарии» (от слова «троица», поскольку они были преданы Отцу, Сыну и Святому Духу). Тринитарии же появились в последние годы правления Мюрата в результате политического раскола внутри угольщиков. Поэтому ритуалы и структура этого нового братства были зеркальным отображением ритуалов и структуры общества карбонариев. Есть данные о том, что ко времени смерти Мюрата тринитарианскую клятву верности Церкви и династии Бурбонов приняли 23 тысячи человек. Идеалы тринитареив были совершенно неприемлемы для масонов и угольщиков. Котельниками их окрестили как раз масоны и карбонарии — вероятно, потому, что в одном из ранних центров деятельности тринитариев, городе Ривелло, было много ремесленников, занимающихся изготовлением котлов и другой посуды. С тех пор это прозвище за ними закрепилось.

У Каносы на котельников были большие планы. Как требовала мода тех лет, он неплохо знал историю масонства. Он верил в то, что около пяти тысяч лет назад это общество было основано для того, чтобы вести людей по истинному пути христианства. И Каноса намеревался с помощью котельников вернуть «искусству» его древнее «священное начало». Возглавить новое общество должен сам папа римский, а Рим будет его центром, и тогда такое «католическое масонство» сможет распространиться по всему миру. В Южной Италии, по мнению Каносы, котельники также могли бы стать своего рода политической партией, которая постепенно монополизировала бы рынок государственных служащих, вытеснив масонов и угольщиков. Он направил своих агентов в провинции, чтобы укрепить решимость котельников и заверить их в поддержке правительства.

Пожары раскола уже полыхали во многих населенных пунктах Южной Италии. Более тридцати лет политических беспорядков, колебаний между реформами и реакцией, следующих друг за другом вторжений и реставраций породили сильнейшую нестабильность, которая теперь была усугублена правительственной поддержкой котельников.

План Каносы вызвал яростные споры среди министров, и его политические враги взяли инициативу в свои руки. В конце мая 1816 года король неохотно освободил его от вверенных обязанностей. Но сделать это стоило намного раньше.

Согласно документам, раскрытым его преемником, Каноса использовал котельников как свою личную армию: почти все были уверены, что он затевает гражданскую войну тайных обществ. За несколько недель с апреля по май 1816 года он выдал не менее 16 тысяч разрешений на огнестрельное оружие. В одной из провинций котельники составляли список масонов и угольщиков, подлежащих уничтожению. Котельники могли стать еще более опасной организацией, чем угольщики, которым они были призваны противостоять.

Новые министры отозвали лицензии на огнестрельное оружие, выданные Каносой, и арестовали многих котельников. Сам принц был отправлен в ссылку в Тоскану. Такая стремительная опала вызвала смятение среди сторонников монархии Бурбонов. Между собой они желчно обсуждали масонов, управляющих правительством из-за кулис.

И они были правы. На мрачной аллее, проходящей недалеко от Королевского дворца, располагались как Министерство юстиции, так и Министерство внутренних дел — нервный узел нервного королевства. Трудился там Донато Томмази, человек, которому было поручено разгребать беспорядок, оставленный Каносой. И, для того чтобы противостоять небывалой проблеме тайных обществ, он подходил прекрасно. В молодости, еще до Французской революции, он был типичным для эпохи Просвещения интеллектуалом и активным масоном. В 1786 году он стоял у истоков неаполитанского отделения «иллюминатов» (через два года после того, как организация перестала существовать в родной Баварии). Однако для Томмази, как и для многих масонов, в жизни были вещи поважнее «искусства»: например, карьера и преданность королю.

В августе 1816 году Томмази издал указ о запрете всех тайных обществ — масонов, угольщиков и котельников. Но вскоре он понял, что простой запрет мало чем поможет в борьбе с тайными обществами, которыми Южная Италия была одержима. Для наглядности проследим за историей дона Чиро Анникьярико — масона, священника, учителя григорианского пения, вооруженного грабителя, многократного убийцы, революционера и духовного лидера угольщиков.

Дон Чиро Анникьярико родился в 1775 или 1776 году в бедном городке Гротталье в Апулии — провинции на пятке итальянского «сапога». Его обычно описывают как человека выдающегося телосложения с вытянутым лицом, однако дальнейшие подробности разнятся у его сторонников и врагов. Первые говорили о приятной наружности и прекрасных ораторских навыках, вторые утверждали, что он всегда выглядел мрачным и даже свирепым. К 1803 году дон Чиро уже был священнослужителем, а также масоном и политическим радикалом. В том же году его судили за убийство (история, как говорят, была связана с некой дамой). Вторжение войск Наполеона в Неаполитанское королевство в 1806 году произошло вовремя: Анникьярико сбежал из тюрьмы, собрал вокруг себя группу отчаянных ребят и присоединился к местному ополчению. В 1808 году была подана жалоба со стороны отца человека, убитого доном Чиро, и был издан приказ о его аресте. Но к этому времени репутация дона Чиро была настолько страшной, что никто не осмелился выполнить указ. Только в 1813 году была предпринята попытка устроить ему засаду на званом ужине. И вот подали фрукты (это был сигнал к началу стрельбы), и замертво упал брат дона Чиро. Ему же удалось бежать. Анникьярико отправился в деревню и вновь сколотил банду из призывников и дезертиров, поклявшихся отомстить за всю несправедливость в отношении их вожака. Затем последовало несколько жестоких нападений. Дон Чиро был объявлен вне закона, что означало, что любой мог получить награду за его убийство.