Дельмина буквально кипела яростью. Почувствовав угрозу, Ночка вынырнула из своего убежища, встала передними лапками мне на плечо и с утробным рычанием оскалила зубы. Очень острые, длинные, хищные зубы. Я даже не предполагала, что у маленького зверька такой комплект клыков! Помещение тут же заволокло Тьмой, и было понятно, что её источник — лиска. Капризной аристократке пришлось сделать шаг назад, а затем она сказала:

— Всё равно всё будет по-моему! Ничего, я подожду, пока она не проголодается! Тогда сама придёт ко мне за подпиткой!

Я успокаивающе погладила Ночку по ушкам и тонкой шее под гладкой блестящей шёрсткой. Когда угроза исчезла, лиска, как ни в чём ни бывало, вернулась к трапезе. То, что Дельмина так легко отступилась, даже немного пугало. Наверняка задумала какую-то пакость. Время до вечера пришлось провести в спальне мерзавки. За время обеда она успела измазать воском окна, извозить в чернилах несколько платьев и изляпать мебель какой-то кислотой так, что потребовалось снова её натирать красящим составом.

На столе у аристократки лежали два изящных, очень красивых писа́ла. К ним прилагалась баночка с чернилами, выполненная из толстого цветного стекла и окованная металлическим кружевом. О подобном наборе я могла только мечтать. На деревенской ярмарке подобных не продавали, да и зачем? Стоили они наверняка десятки золотых. Каждый раз протирая стол, я с бережностью брала красивые вещи в руки и отчаянно желала купить себе подобные когда-то потом. Раньше я не умела ценить хорошие вещи, которые меня окружали.

За полтора года я уже привыкла к монотонной уборке. Зимой руки покрывались цыпками, но летом было вполне сносно. Да и мышцы окрепли. Кто бы мог подумать, что уборка так повлияет. Ни разу не видела накачанных уборщиц, но отрицать очевидное глупо. Пока я обдумывала, как натирание мебели способствует тренировке трицепсов, Дельмина вылила на пол травяной отвар.

К таким выходкам я уже давно относилась философски. В конце концов, мне тут за работу платят, я её и делаю. Можно подумать, что где-то в России надменные начальники в офисах не подкидывают подчинённым дурацких поручений. Это часть жизни. Опять же, тёплый отвар лучше помогает отмыть пол. С холодным жиром или воском пришлось бы возиться дольше.

Тридцать четыре дня.

Дельмина открыла дверь и подозвала дая Эсселька. Тот лишь мимоходом взглянул на происходящее в комнате. Он, как и все в замке, знал о творящихся безобразиях, но молчал и ничего своей госпоже не говорил. Хотя было видно, что симпатии к избалованной донельзя грандае он не испытывает. Иной раз в обращённых ко мне глазах мелькали жалость или сочувствие, но они никогда не обращались в действия.

— Хочу покататься на талире. Собирайтесь!

На прощание прямо на глазах у своего охранника она демонстративно наступила мне на пальцы и прошла мимо.

Тьма взметнулась с такой силой, что пришлось сжаться в комок и держать её изо всех сил. Лиска выскочила из своего убежища и забралась на спину, откуда угрожающе шипела на Дельмину и Эсселька.

— Госпожа Асульская, вам лучше воздержаться от подобных действий. Укусы лискарей очень болезненны, долго заживают и почти всегда оставляют шрамы, — заметил он. — Кроме того, они хорошо запоминают обидчиков, и могут потом отомстить. Нагадить, что-то сгрызть, унести и спрятать что-то важное.

— Если этот плешивый лискарь посмеет нанести мне вред, то я его утоплю вместе с его умственно отсталой хозяйкой. Надеюсь, это им обоим понятно, — хмыкнула Дельмина, а затем замялась. — Хотя вы правы, зверька действительно не стоит обижать, — сменила она тон. — Иди сюда, малыш, я тебе дам кусочек сыра.

Я была слишком поглощена тем, чтобы не дать выхода разбушевавшейся магии. И отреагировать не смогла. К счастью, моя лиска ничего брать у мерзавки не стала, только зашипела. После их ухода потребовалось ещё минут десять, чтобы справиться с Тьмой. Мне казалось, что Тьму окружает скорлупа огромной толщины, но даже сквозь неё наружу пытаются прорваться упрямые тени. Дельмина ничего не сможет противопоставить моей магии, если та вырвется наружу, в этом я была уверена.

«Эссельк — тоже. Скорее всего, если мы не удержим подобный порыв, то пострадают многие, в том числе и замок. А за убийство аристократки из Десятки родов нам грозит смерть или пожизненная каторга, причём преступление не имеет срока давности, мы же читали об этом. Эта избалованная пакостница того не стоит», — успокоил меня Разум.

«Таки если нравится тюрьма, то стоило оставаться на Земле. Там хоть телики есть и свиданки», — хохотнул Сарказм.

Когда зрители ушли, стало легче. Я даже ненадолго прилегла на ковёр. Следующие несколько часов пролетели быстро. В итоге в комнате воцарился идеальный порядок. Хоть и ненадолго. Конечно, поступки Дельмины были ужасными, но в какой-то мере ожидаемыми. Мне даже не хотелось, чтобы она меняла тактику. Известное зло предпочтительнее. Мало ли что может прийти в голову взбалмошной садистке.

Гнеббис заглянул в комнату, когда я уже заканчивала.

— Что, достаётся тебе от госпожи? — сочувственно протянул он. Вот только этому тону я не поверила. Весь этот мужчина насквозь пропитался фальшью, и тёмная магическая маска на лице служила тому лучшим напоминанием. — Может, хочешь жалобу грандаю Даммиру на неё написать? Я помогу.

— Нет, — ответила ему, уставившись в пол.

Его внимание оказалось изнуряюще цепким, взгляд словно касался липкими щупальцами, а Тьма ещё не успокоилась окончательно. Именно у него были самые высокие шансы обнаружить во мне мага. Я глубоко задышала. В книжках писали, что маги видят друг друга интуитивно, но иногда получается скрыться от простого взгляда тех, кто слабее. Но только не от проверки. Если Гнеббис что-то заподозрит и использует специальное заклинание, о котором я пока только читала, то он меня тут же раскусит. Оставалось уповать только на его самонадеянность. Никто же не ожидает увидеть сильнейшего мага, намывающего полы в имении где-то на краю географии.

— Ну как хочешь. Если передумаешь, то приходи, я тебе помогу. Поведение грандаи Дельмины уже давно перешло всякие рамки. Ты — единственная, с кем она так плохо обращается. И такого отношения не заслуживаешь. Давай напишем письмо о том, как тебе плохо. Пусть грандай Даммир знает, что его сестра ведёт себя неподобающе, — мягко уговаривал он.

«Нельзя ему верить! Он что-то задумал!» — воскликнула Интуиция.

«Это все уже поняли. Мягко стелет, чёрт двуличный. Готов поспорить, что Гнеббис — это не его настоящее имя», — ответил Разум.

«Та шо вы говорите? Не настоящее? А я таки думал, шо он родился такой красивый с магическим калейдоскопом вместо лица. То-то лекарь удивился!» — хмыкнул Сарказм.

Я отрицательно помотала головой. Поняв, что ничего не добьётся, Гнеббис ушёл. К ужину спальня уже сверкала. Поднос с едой для Дельмины я оставила на столике под специальной магической крышкой, чтобы еда сохранила тепло. И покинула ненавистную спальню до завтрашнего утра.

У нас с Ночкой имелись грандиозные планы на вечер: сначала поесть, а потом узнать подробно, кто же она такая. И как залечить проплешину на спине. А то простудится ещё, маленькая же.