— Ох, девонька была какая, а я ж ей заместо матери! — гнусавила Фикла.

— Аяла была девочкой замечательной, — всхлипнула одна из кухарок. — Тёплой, светлой, доброй и отзывчивой. Немного грустной. Как чувствовала, как чувствовала, что век её короток…

— Очень хорошая девочка. И другим помогала. И сама порядочная… была, — поддержала её Тарда.

— Я бы на такой и женился… — протянул Дий.

— Юница совсем, красивая, жить бы да жить… — вздохнула Тарда. — Вот уж интересно, не через свою ли доброту она пострадала. Ведь никому отказа не давала. Небось, через то и конец свой нашла. Мало ли приглянулся ей какой парень заезжий, поманил чем, пообещал ли чего. Она голову-то и потеряла… сбежала с ним. Небось, он-то её и того!

— Хватит! — почти закричала я, когда слушать этот бред стало уже невозможно. Остаток ужина прошёл в тишине. Ночка сметала всю мою порцию, есть всё равно не хотелось.

К ночи комнату опустошили. Бельё и рабочие платья вернули Домоправительнице, нехитрые ценности поделили. Бабка Фикла громче всех причитала, что Аяле она заменила мать, и потому ей причитается что-то особенное. От этих слов становилось дурно. К счастью, не мне одной. Иначе я бы окончательно потеряла веру в местных людей. Эльдига порывисто обняла меня перед сном. И почему-то от этого доброго жеста стало только больнее.

На следующее утро я с трудом встала и отправилась в людскую. Сначала хотела провести два оставшихся выходных лёжа, но потом решила, что нет никакого смысла оставаться тут на два дня дольше. Собрав всю выдержку, поела, прибралась в библиотеке, а затем отнесла поднос с едой Дельмине. Она с постели ещё не вставала.

— У меня из-за этих новостей мигрень, — капризно пожаловалась она. Для неё смерть человека представляла собой лишь личное неудобство. — Возьми вон тот зелёный пузырёк со стола и разведи мне лекарство. Весь пузырёк целиком!

Белёсая жидкость резко пахнула травами. Я вылила содержимое в стакан с компотом, размешала и подала питьё валяющейся в постели госпоже. Она выпила лекарство через силу, морщась от горечи.

— Стакан убери, а пузырёк выкинь, — откинулась она на подушки. — Остальное отнеси на кухню и пошла отсюда вон, видеть тебя больше не могу, опостылела твоя рожа до невозможности!

Даже не кинула ничем на прощание. Я взяла в руки поднос и вышла из чужих покоев. Осталось четырнадцать дней, два из них — выходные. Как-то продержусь.

Обед сегодня был вкусным, и мне удалось пусть немного, но поесть. Лиска радовалась пирожкам. На спинке у неё постепенно появлялся тонкий подшёрсток. Ещё месяц — и зарастёт проплешина. Хорошо, что сейчас лето, не холодно. До ужина я воспользовалась редкой возможностью повалять дурака. Только ковры сняла, а то третий день уже висят, так и выгореть могут, а у меня потом из заработка вычтут. Если не целиком заберут. Окажется ещё, что они редкие-уникальные и стоят, как чугунный мост.

Горче всего становилось от того, что жизнь не остановилась, а продолжается. Растения тянутся к солнышку, ветер задорно забирается под подол, птички воркуют под крышей. И только Аи больше нет. Для неё всё остановилось, а для остальных — продолжается.

К Дельмине я тихонько постучалась перед ужином. Ответа не последовало.

Я оставила свёрнутые ковры у стены и спустилась за ужином. Если Дельмина спит, то войду тихонечко и поставлю еду на стол. Тут главное не разбудить, а то будет кидаться, а у неё последние месяцы всё лучше и лучше получается. Пристрелялась. Сказывается практика.

Перехватив поднос одной рукой, я медленно, очень осторожно надавила на ручку двери. Та поддалась без щелчка. Хорошо, что петли и замки смазаны. Очень плавно приотворив дверь, на носочках прокралась внутрь и бесшумно поставила накрытый крышкой поднос на столик. С кровати не раздалось ни шороха. Я обернулась к спящей мерзавке, замерла в ступоре, а затем завизжала.

На постели лежала мертвая, посиневшая Дельмина.

На мой крик сбежались все. Смерть Аялы взбудоражила всё поместье, и люди были словно наэлектризованы ожиданием плохих новостей. И сейчас комната наполнилась слугами почти мгновенно.

Меня из комнаты вывел Гнеббис.

Люди суетились вокруг, а перед глазами так стояла эта картина. Серое лицо, синеватые губы, подсохшая пена вокруг рта. В смерти Дельмина отнюдь не была прекрасна. Все эти истории про «лежала, как живая» — точно не про неё. Я впервые так близко видела мёртвую.

«Пена у рта, синюшное лицо… Возможно, её отравили?» — предположил Разум.

«Почему сразу отравили? Кто знает, просто слишком много лекарства от мигрени выпила. Может, там полагалось не целый пузырёк пить, а пару капель?» — засомневался Оптимизм.

«Погодите-ка! Лекарство ей дали мы! Мы! Это нас обвинят! Бежим!» — заверещала Паника.

«Но мы же ничего такого не сделали! Дали лекарство, как она и сказала…» — пролепетала Наивность.

«А кто об этом знает? Нас казнят за убийство аристократки!» — продолжала голосить Паника.

«Так, спокойно. Мы не сделали ничего плохого. Мы же читали, что тут есть заклинания, которые не позволяют лгать. Нас допросят, мы всё расскажем. Возможно, кто-то подменил лекарство или она сама его перепутала», — постарался всех успокоить Разум.

— А чего это ты так побледнела, а? — громко и угрожающе спросил у меня Гнеббис. Взгляды остальных обратились ко мне. От шока я слишком долго подбирала слова для ответа.

— Кто видел сегодня Дельмину и говорил с ней? — вылетел из спальни покойной грандаи Эссельк.

— Она, — ткнул в меня Гнеббис.

Больше никто ничего не сказал.

— Проводите всех присутствующих в замке по своим комнатам. Все находятся под домашним арестом. Попытка выйти из комнаты будет считаться неповиновением. Мне нужно собрать улики, осмотреть тело, а затем всех допросить, чтобы выяснить, что произошло, — грозным раскатистым басом объявил Эссельк.

Все разошлись по комнатам, и я в том числе. Страх и тревога наполняли душу. Сначала Аяла, а теперь Дельмина? Были ли связаны эти смерти? Что произошло? Я металась по крошечной комнате не в силах успокоиться.

«Я хочу пить, есть и в туалет», — сообщил Организм, когда стемнело.

«Если попытаемся выйти из комнаты, то нарвёмся на неприятности. Мы и так под подозрением. Сидим тихо!» — приказал Разум.

«Ая скорее всего знала убийцу! Не бывает такого, что сначала полтора года тишина, а потом — бах, сразу два убийства. Возможно, Ая застала кого-то на месте преступления. Или увидела что-то лишнее. И от девчонки избавились, как от свидетеля. Иначе зачем убивать молодую и симпатичную девушку-сироту?» — встрепенулась Интуиция.

«Таки вы гляньте, кто проснулся! Ну правильно, сейчас самое время. Шо бы вы думали, не про Аю же предупреждать, не про чёртов пузырёк с ядом! Идиотка ненадёжная!» — злобно прошипел Сарказм.